Дмитрий Щёкин - Страна городов

— Ступай, — промолвил Безымянный начальнику стражников. Подготовь все к завтрашнему дню. На Совете я объявлю вождя Рода отступником, а ты быстро убьешь его — он будет, как и все без оружия, за неповиновение воле Неба. Это послужит хорошим уроком для остальных — последние годы дары от этих племен Совета все меньше, а гонору — все больше. Нужно присоединять области, населенные этими племенами, к стране городов. Это — воля Высокого Неба, — привычно закончил напутствие он.

— Ага, воля, конечно…. — подумал старый страж. Но выражать скепсиса вслух не стал, а пошел готовить исполнение приказанного к подчиненным. К утру каждый воин знал свою задачу. Колесничие были стянуты в балке недалеко от лагерей приехавших на совет племен, пешая стража и ополчение проверили оружие и спали вполглаза, с назначенным командиром для захвата лагеря, всего около семидесяти человек стражи и ополченцев. Сам начальник с тремя десятками лучших воинов готовился исполнить приказ Безымянного на месте совета. Долг перед Высоким Небом должен быть исполнен любой ценой.

Слад потер подживающие струпья на заду. «Если каждый день пороть — и ж… научится разговаривать», — тоскливо подумал он. Дерут каждый день. Молись, молись, молись…. Проси у Высокого Неба благ…. И оно ответит тебе…. В следующей жизни…. Непонятно за что бьют! Просто спросил младшего жреца, о пришельцах с полуночи — как они делают такие блестящие красивые вещи? Опять выпороли — неделю не сядешь. Почему не ответил? Неужели не знает? Или это знание запретно для него, младшего послушника? Как тоскливо, и даже пожаловаться некому. Он дружил с мальчиком — обезьяной, пойманным охотниками в глухих лесах. Мальчик, весь обросший серой шерстью понимал его, и даже ласково притрагивался громадной рукой, благодаря его за пищу. День и ночь получеловек вращал колесо привода водяного меха, подающего воду в город, прерываясь только на короткий сон. Слад носил ему еду, выделяемую по приказу старших, и немного — от себя, что удавалось найти на общей кухне внутреннего храма. Но десять дней назад мальчишку увезли по приказу старшего из «знающих», на закат солнца, в один из дальних городов. Его будут бить день и ночь, что бы он своим плачем привлек других полулюдей, которых можно поймать и заставить делать несложную работу. Полулюди очень сильны. Если получеловека кормить и убирать за ним — он будет годами делать монотонную работу, от которой люди города погибают через год. Например, качать воду в город. Теперь и этого друга не осталось у Слада. А если сбежать к кочевникам на площадь перед городом? Когда приходят караваны — не таки уж и редкие, из отдаленных земель, на площади бывает интересно. Разные люди, разные вещи…. Взрослые меняют по распоряжению знающих на зерно мясо, кожи…. Пришельцы заворожено смотрят на высокие стены Города Высокого Неба, проникаясь величием его строителей. «Знающие» говорят, что есть еще такие города, что давным-давно, когда люди были похожи на полуобезьян, только меньше ростом, с Великого Неба спустились Великие Учителя, обучили их тому, что они знают сейчас и наказали передавать Знание о ходе светил Великого Неба без изъяна из поколения в поколение знающих, не допуская его до непосвященных…. Для чего так? Слад не мог понять ценности получаемых знаний. К чему знать о движении светил, если не можешь повернуть их ход по небу? Если бы родиться в семье медника — то учили бы, как плавить металл. Огненная струя из печи завораживает и притягивает — что там светилам на небе! Они — далеко, а тут металл — жидкий, но превращающийся потом в твердые вещи! Предания заучивались до слова, и если обучаемый ошибался — наказание было жестоким. Кто не справлялся с учением, ошибался и забывал — отправлялся на нижние уровни города, становился рядовым членом племени. Но смотрели на него родичи хуже, чем на животное — не оправдать доверия родичей страшно даже в мыслях. Его могли послать с вестью Высокому Небу — после сложного ритуала принесения в жертву, включающего многодневные молитвы, обильное питание, подростка — а посылали с вестями чаще всего таких вот неудачников, укладывали на бок в могильнике недалеко от крепости и тихо умертвляли, не нанося повреждений костям.

Решение поглядеть на таинственных пришельцев давило на Слада все сильней. Воспользовавшись уходом на совет большинства «знающих», вместе со стражей, — потомками звероватых полуденных народов, поколениями занимавшихся охраной «знающих», мальчик выскользнул из городища.

Площадь обмена притихла как пред бурей, в отличие от других дней торга и мены. Совет происходил раз в пять лет, но на мену и торг по отдельности племена и караваны издалека приходили ежегодно, поэтому летом площадь не пустовала никогда. С заката приходили длинные цепи навьюченных верблюдов — покорных и усмиренных родичей дикого верблюда, стадами изредка появляющегося на границах поселений страны городов Великого Неба. С восхода появлялись люди, похожие на людей Великого неба, не всегда с добрыми намерениями — воинственные толпы лохматых людей, одетых в шкуры и вооруженных копьями и пращами, пробовали на прочность стены поселений, получив от жителей отпор — растворялись в степи. Сейчас, даже вечно галдящие становища племен Совета как будто притихли — ожидая судьбоносных решений совета вождей. Нужное поселение было на отшибе, с краю поля выше по течению реки. Круг куполов, похожих на купола печей города, в которых плавили металл и пользовались по разным другим назначениям, только больше. Из центра поднимался дымок, и тянуло чем-то восхитительно вкусным. Мясное Сладу доставалось нечасто — настоящий последователь Великого Неба должен ограничивать себя в повседневной пище, что бы тело оставалось легким, а мысли — чистыми. Тогда молитвы дойдут до Неба быстрей. Так, по крайней мере, объясняли младшие жрецы, обучающие юных послушников. Хотя сами не ограничивали в принятии земных яств — вон какое пузо нарастил его воспитатель Рало — Плуг, по-простому. И в женщинах он себе не отказывал тоже — перебывал у всех молодых девок нижнего города. Их женихи и отцы хмурились, но против слова сказать не смели — откажи, и мигом попадешь в гости к небу. Торопиться туда за обещанными благами взрослые почему-то не хотели.

Воспользовавшись ложбинкой, подросток ужом скользнул к стоянке. Вокруг нее творилось что-то вообще странное — стоянку окружили кругом воины и взрослые мужчины города, среди них были даже жители окрестных городов, привлекаемые стражей для обучения военной науке и для обороны. У окружающих стоянку были наготове пращи, копья, топоры. Что-то затевалось, и затевалось нехорошее. Но пока круг стоял молча. Молчали и со стороны купольных жилищ — подползши поближе, Слад понял, что это — жилые домики и невольно восхитился сметкой пришлых — раз-два, и домик, три-четыре — и дом собран, погружен и готов к новому походу.