Александр Белый - Рождение державы

Снаряд в результате различных опытов получился похожим на самую обычную остроконечную пулю от гладкоствольного ружья, только очень большую. Состоял из следующих сборных элементов: пустотелого корпуса с десятью наружными проточками по длине цилиндрической поверхности для увеличения количества поражающих элементов, и внутренней резьбой для крепления конической головки, самой головки с наружной резьбой под корпус и внутренней – под взрыватель. Ну и еще был простейший взрыватель ударного действия с обычным подпружиненным бойком.

Чтобы снаряд во время полета не кувыркался, при отливке корпуса в его донышке предусмотрели углубление. К центру углубления крепилась шестидесятисантиметровая цепочка со свинцовым шариком на конце, она полностью пряталась внутри и закрывалась жестяной крышкой. После выстрела крышка под давлением газов деформировалась и по выходе из канала ствола слетала, цепочка с шариком вываливалась из углубления и вытягивалась хвостиком, полностью стабилизируя снаряд.

Конструкция получилась немного сложная, зато надежная. Теперь снаряд летел, как стрела, и в конце полета сталкивался с препятствием исключительно наконечником взрывателя.

Первые два десятка снарядов двух видов мои уже не подмастерья, но мастера пока что первой, самой низкой категории выточили из поковок. Снаряжал и испытывал уже сам. В качестве заряда для пушки взяли черный дымарь, решил пока использовать только такой порох. Бездымного – не напасемся, Рита едва управлялась, несмотря на то что Иван ежедневно отправлял к ней в наряд по десять бойцов для «помешай, толкай, тяни, подай». Пахала без выходных и проходных.

Со стен замка удалось выстрелить всего восемь раз, падре заколебал, оказывается, его ослик не выносил шума. Посылать его подальше посчитал неправильным, поэтому, удостоверившись в стабильности результатов, основные испытания решил проводить уже в море.

Но один результат меня обрадовал безмерно. Каронада, несмотря на свою скорострельность, имела существенный недостаток: тактика ее использования не предполагала стрельбу на дальние дистанции. Длинноствольные пушки в этом случае были предпочтительней. Например, при дальнобойном заряде ядро средней восемнадцатифутовой пушки, из которой мне доводилось стрелять на фрегате, при максимальном угле возвышения ствола в два градуса летело на тысячу семьсот ярдов. На милю и немного дальше можно было достать тяжелой тридцатифутовой пушкой. Так вот, если при максимальном угле возвышения ствола в двадцать два градуса четырнадцатикилограммовое сферическое ядро каронады летело на девятьсот метров, то восьмикилограммовый снаряд – на одну тысячу пятьсот пятьдесят. А это те же тысяча семьсот ярдов! И разрушения – несоизмеримые. Так вот с учетом скорости перезарядки и ведения огня любой мой двадцатипушечный флейт имел огневую мощь восьмидесятипушечного линейного корабля. То есть даже любой военный фрегат для нас не был соперником.

Все же один момент в конструкции современных орудий мне абсолютно не нравился, еще с тех пор, когда обучался канонирскому делу в морской школе. Это – инициация запала раскаленным в жаровне прутом.

Помню, когда-то читал, что во время боя корабли нередко горели от огня собственных жаровен. Поэтому, чтобы обезопасить себя от подобной беды, решил систему инициации порохового заряда переделать полностью. Запальное отверстие зарядной камеры увеличил и нарезал в нем крупную резьбу, а внутрь завинтил запальную трубку с коротким холостым патроном и кулачковым зажимом донышка гильзы. На трубке закрепил упрощенный вариант револьверного замка с мощным курком и ограничителем, это для того, чтобы канонир, в азарте дергающий шнур, не смог ее сломать.

Железа для отливки заготовок снарядов оставалось совсем мало, около восьми тонн, но решили больше не покупать, да и финансы пели романсы. Поэтому получилось всего восемьсот двадцать комплектов. Из них семьдесят пять снарядов формовали двухсекционными: цилиндрический корпус с отверстием для запала в донышке и остроносой головкой без взрывателя. Их мы снаряжали вместо тола простым дымарем.

Однако самым интересным был день, когда привезли каронады на верфь и перегружали на корабли. Стволы были голыми, а лафеты укрыты парусиной. Так вот над нами откровенно смеялись, считали, что наши пушечки несерьезны, годны только чаек отпугивать. Даже мой бывший командир, начальник морской школы, однажды встретив меня в салоне мадам Жерминаль, высказал сомнение:

– Мы все, капитан, считали тебя самым разумным человеком на курсе. Когда мне доложили о том, чем ты собираешься вооружать своих богинь, я не поверил, пошел сам посмотреть. Признайся, здесь есть какая-то хитрость?

– Никакой хитрости, командир. Просто нет денег, но со временем поставлю такие пушки, которые будут стрелять на милю.

– Странно, у тебя классное оснащение, мог бы сэкономить на чем-нибудь другом, но пушки поставить нормальные. Имей в виду, подобные сведения расходятся мгновенно по всем портам мира. А с такими звучными названиями кораблей да цветом парусов опознать тебя несложно, каких-нибудь еретиков британцев, голландцев или бесчестных французов запросто спровоцируешь на нападение.

– Искренне благодарен за участие, командир. Ты единственный, кто подошел и предостерег от ошибок. Но все будет нормально, я не идиот, чтобы умирать в столь молодые годы, поэтому друг о друге мы еще услышим и обязательно встретимся. – Мы вежливо раскланялись и разошлись, даже не подозревая, что следующая наша встреча состоится только через двадцать четыре года.

А в отношении излишней яркости моих кораблей командир был неправ. В хорошую погоду на горизонте можно заметить любой корабль, но цвет парусов, если они не белые, становится отчетливо виден только на дистанции выстрела. А в пасмурную погоду при небольшом волнении мои корабли и за три мили можно не заметить, а вот мы любой другой корабль с белыми парусами увидим точно.

И вот наконец к концу июля стали съезжаться наши бывшие студиозы, а ныне так называемые молодые специалисты. Однако ничего, что молодые, главное – специалисты.

Опять кинем вас под танк, ребята, как перед этим завезли и бросили в незнакомой языковой среде. Ни за одного из вас не боялся тогда ни грамма, ведь вы увидели свою перспективу и будущую значимость. От такого не бегут, тем более потомственные воины. Освоились тогда, значит, освоитесь и сейчас, а этот нынешний недостаток – молодость, к сожалению, уж очень быстро исчезнет вместе с неопытностью, превратившись в профессионализм. Именно так написано на роду вашем.

– Внимание, рота! Строиться! – строго, согласно изученному уставу строевой службы, скомандовал Антон. – Равняйсь! Смирно! Равнение – на средину!