Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

Соседние регионы, например, долина реки По, в течение IX и X веков становились все более умиротворенными, здесь наступил экономический расцвет, и венецианцы понемногу стали путешествовать дальше, чтобы удовлетворить потребность в предметах роскоши. Их корабли начали пересекать просторы Средиземного моря, ведя торговлю с мусульманской Северной Африкой, Малой Азией и Левантом. Важными статьями экспорта становились рабы из славянских земель и древесина с равнин и гор к северу от Венеции. Рабов и дерево продавали в Северную Африку в обмен на золото — которое, в свою очередь, обменивалось в Константинополе на предметы роскоши, хорошо продававшиеся на Западе. Этот рост торговли вкупе с доступностью древесины дал стимул для развития в Венеции кораблестроения, которое в свою очередь способствовало достижению городом коммерческого влияния.

В 1082 году византийский император Алексей I пожаловал венецианцев полным освобождением от налогов по всей Византийской империи, что стало существенным подспорьем экономики островов. [135] Tafel and Thomas, Urkunden, I, 51-4; Jacoby, «The Chrysobull of Alexius I to the Venetians». К XI веку Венеция уже стала сильной, состоятельной и энергичной политической и экономической величиной. В отличие от соперничающих с ней Пизы и Генуи, она смогла сохранить независимость от германского императора, правившего большей частью Северной Италии. Ко времени Четвертого крестового похода Венеция превратилась в один из крупнейших урбанистических центров Европы с населением примерно в 60 000 человек, которое проживало на островах, расположенных вокруг Риальто.

В начале 1202 года посланцы Тибо, Людовика и Балдуина замедлили бег своих коней на восточной окраине равнины Венето и пересели на небольшие барки, чтобы проделать последний отрезок пути. Их лодки миновали пышную растительность лагун и, подойдя ближе к открытой зеленой воде, послы бросили первый взгляд на Венецию. Они увидели силуэт города, который отличался от любого другого в Северной Италии. Века соперничества привели к тому, что в Сиене, Генуе, Болонье или Перудже над городами возвышался целый лес высоких каменных башен. Их строили семейства или кланы в качестве подтверждения своего благосостояния и могущества — а также для защиты от агрессивных соседей как внутри города, так и за его пределами. В Венеции таких башен не было. Отчасти причиной тому являлось отсутствие череды политических переворотов — столь удачно работала система выборов ненаследственных правителей-дожей; но в первую очередь здания такого рода было бы очень сложно выстроить на песке. Находящиеся под песком слои глины, формирующие дно лагуны, вкупе с деревянными сваями создавали некое подобие фундамента, однако непрочность грунта и отсутствие местного камня приводили к затруднениям в строительстве высоких сооружений. Сегодня силуэт Венеции остается сравнительно невысоким, нарушает его лишь сampanilе (колокольня) на площади Сан-Марко. Впервые она была возведена в 1173 году, а нынешнее здание берет свое начало в XVI веке, хотя обрушение в 1902 году привело к необходимости ее перестройки.

Вскоре после прибытия послов правитель Венеции дож Энрико Дандоло явился, чтобы поприветствовать французов. Эта яркая личность стала одной из центральных фигур Четвертого крестового похода. [136] Madden, Enrico Dandolo and the Rise of Venice. Maddens book was published as this present work was being completed. I have, therefore, been unable to include any of its detailed ideas. К тому времени он уже был весьма уважаемым человеком, возраст которого, видимо, перевалил за девяносто. Кроме того, он был слеп. То, что ему удалось дожить до столь почтенного возраста, было весьма большой редкостью для средневековья; этот факт указывает на крепкое сложение дожа. Хотя род Дандоло вообще отличался долголетием — несколько его представителей доживали до восьмидесяти лет и даже больше. [137] Madden, «Venice and Constantinople in 1171 and 1172», 169-70.

Энрико ослеп в 1170-х годах. Он сам рассказал Виллардуэну, что слепота возникла в результате сильного удара по голове. Впоследствии слухи приписывали нанесение этого увечья императору Мануилу Комнину, относя его ко времени венецианского посольства в Константинополь в 1172 году. Мануил осознал, что Дандоло был опасным противником, и арестовал его, а затем ослепил, направив сфокусированный линзой солнечный свет прямо ему в глаза. Тогда, как гласил этот рассказ, Дандоло поклялся отомстить грекам — отсюда и возник поворот Четвертого крестового похода на Константинополь. К сожалению, столь прямолинейная трактовка причин похода не соотносится с имеющимися у нас данными, поскольку, помимо рассказа Виллардуэна, мы знаем, что дож еще был зрячим в 1176 году. Таким образом, сколь бы ни была красива легенда о долгой личной неприязни к грекам из-за ослепления Дандоло Мануилом Комнином, она не соответствует действительности. [138] Madden, «Venice and Constantinople in 1171 and 1172», 179-84.

Несмотря на свое увечье, Дандоло был человеком на редкость энергичным, настойчивым и целеустремленным, стремившимся привести свой народ к богатству и славе. Некоторые современники, в частности, Иннокентий III (а также позднейшие историки), упрекали его за алчность и честолюбие; вместе с тем многие из крестоносцев с уважением говорили о его личных качествах. [139] Об Иннокентии III см.: Sources, 60-9, 95-8; 145-51. О позднейших источниках, враждебных Венеции, см.: Queller and Madden, Fourth Crusade, 318-21; Runciman, History of the Crusades, III. Гунтер из Пайри так описывает его: «Он был незряч, однако весьма чуток и компенсировал физическую слепоту живым умом и проницательностью. Когда что-то было неясно, люди старались получить его совет и практически всегда следовали его руководству в общественных предприятиях». [140] GP, 97. Балдуин Фландрский писал о глубоком уважении, которое питали к нему все крестоносцы. [141] Innocent III, Sources, 112. Робер де Клари считал Дандоло «весьма достойным человеком». [142] RC, 40.

Дандоло был избран дожем в 1192 году, после чего быстро стал расти и его личный престиж, и престиж города. Одним из поводов послужила переход городской чеканки монет со стандартного денье на монеты нового достоинства, включая крупный серебряный grosso {15} 15 Grosso — итал. «крупный». (Прим. перев.) , стоивший не менее двадцати четырех денье. Стандартной национальной (не говоря уж о международной) монеты в средние века не существовало. Каждый город или графство имело собственную валюту, что приводило к развитию мощного и сложного обменного рынка.

Кроме финансовой функции, монеты могли нести информацию о характере места, где их чеканили. В эпоху, когда не существовало средств массовой информации, монеты были одним из немногих предметов, имевших широкое распространение, и их вид доносил информацию о некой территории и ее правителях далеко за ее пределы. Некоторые правители, например, французские короли, не старались проявить себя, чеканя сравнительно неинформативные монеты, на которых стояло лишь их имя, титул и простой крест. Другие, например, германские императоры, предпочитали изображать монархов на троне и со всеми регалиями. В 1194 году Дандоло решил преобразовать венецианскую чеканку монет, и его grosso стал шедевром политической и религиозной образности, равно как и декларацией финансового могущества города.