Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

Евреи, считавшие себя вне этих указаний, были крупнейшими ростовщиками, создавая основу процветания экономики. Но большинству жителей Западной Европы казалось, что евреи отягощены мрачным наследием убийц Христа, делавшим их весьма подходящим объектом для священной войны. В 1096 году лишенная всякой дисциплины толпа участников крестового похода бедноты (иногда также называемого Крестьянским) жестоко разгромила еврейские общины в Рейнских землях, убив многих евреев. Спустя пятьдесят лет Второй крестовый поход спровоцировал новый всплеск антисемитизма в тех же землях. Проще говоря, возникло мнение, что, если крестовый поход имеет своей целью истребить неверных, то не следует ли начать с родины, очистив христианские земли от нечестивцев? В 1146 году Петр Достопочтенный, настоятель из Клюни, писал: «Зачем нам преследовать врагов христианской веры в отдаленных землях, когда неподалеку от нас существуют низкие богохульники, куда худшие любых сарацин, а именно евреи. Они живут среди нас, богохульствуют, поносят и оскорбляют Христа и христианские святыни совершенно свободно, надменно и безнаказанно». [178] 2 Peter the Venerable, Letters, 1, 327. В Библии утверждается, что евреев не следует убивать, с тем чтобы они могли понести наказание на земле и в конечном итоге спастись. В том же году, когда Петр писал эти слова, аббат Бернар Клервоский вопрошал: «Разве не лучшим достижением Церкви станет убедить и обратить евреев, нежели предать их мечу?» [179] Bernard of Clairvaux, Letters, 466. Взгляды Бернара возобладали, и он многое сделал, чтобы остановить преследования евреев.

В конце 1190-х годов Тибо Шампанский в достаточной мере контролировал свои земли, чтобы предотвращать любые всплески антисемитизма. Он избрал евреев в качестве приемлемого источника финансирования своей экспедиции. К концу XII — началу XIII века гражданские владыки могли использовать формальное церковное законодательство против евреев и ростовщичества, чтобы накладывать на еврейские общины особые налоги. Именно из подобных налогов Тибо собрал часть капитала для крестового похода. В своем завещании граф поставил условием разделить эти деньги среди крестоносцев, если получающий эту сумму поклянется отправиться из Венеции — осознав, что необходимо направить людей и ресурсы в эту сторону. Остальные средства должны были перейти в общее финансирование армии и расходоваться по необходимости.

24 мая граф скончался, о чем скорбели все. Смерть такой выдающейся фигуры была общественным событием. Виллардуэн, почти наверняка присутствовавший при этом, писал, что Тибо умер «в окружении толпы родственников и вассалов. Что до скорби после его кончины и похорон, то у меня недостает смелости описать их, ибо никогда никому не воздавались такие почести… Никого другого народ не любил больше». [180] GV, 37. Отчасти это описание — вассальный долг, однако возникает чувство, что Тибо действительно искренне любили, и народ восхищался им. Его вдова Бланш соорудила великолепный мемориал в церкви Сен-Этьен в Труа, где граф был похоронен в изножье могилы своего отца. Французская революция уничтожила памятник, но в 1704 году местный священник составил весьма подробное его описание. Постамент украшали 28 эмалей, 34 серебряных колонны и множество ниш, в которых располагались изображения родственников — например, Людовика VII Французского (1137–1180), принимавшего участие во Втором крестовом походе, и Анри II Шампанского, правившего Иерусалимом в конце XII века. Священник описал прекрасное изображение человека, держащего посох пилигрима, с крестом на правом плече, сделанным из серебра и украшенным драгоценными камнями. Ряд столь мощных образов, несомненно, был связан с невыполненным Тибо обетом крестоносца. Надпись на его могиле связывала предполагаемую экспедицию графа и божественную награду, которой он, по мнению своих сторонников, был достоин:

Намереваясь отплатить за страдания на Кресте в земле Распятого ,

Он оплатил армию и флот .

Ища земную столицу, он обрел град небесный .

Пытаясь достичь цели в дальних странах, добрался до нее дома. [181] Jubainville, Histoire des dues et des comtes de Champagne, 4, 96. Подробное описание могилы см. в этой же работе, 90–99.

Другими словами, после смерти Тибо отправился в небесный Иерусалим, не достигнув земного, к которому стремился прийти крестовым походом. Примерно через неделю после его похорон Бланш родила сына, которого также назвали Тибо. Впоследствии он достиг известности и возглавил собственный крестовый поход на Святую Землю в 1239–1240 годах. [182] Jackson, «Crusades of 1239-41 and their aftermath», 32–60.

Кроме потери близкого товарища, смерть Тибо поставила перед лидерами похода серьезный вопрос о руководстве. Группа знатных представителей Шампани обратилась к герцогу Бургундскому, предложив ему все средства Тибо и свою преданность, если он займет место графа в качестве их вождя, однако тот ответил отказом. Вскоре после этого граф Бар-ле-Дюк, кузен Тибо, также отклонил это предложение.

Хотя сложно адекватно оценить последствия смерти графа, наверняка уход столь яркого и популярного деятеля, чье присоединение к крестоносцам вызвало волну энтузиазма в Северной Франции, должен был оказать немалое воздействие и на набор волонтеров, и на их дух. Тибо обладал такой харизмой и родословной, что мог повести за собой многочисленную знать и рыцарей. Из его завещания понятно, что он собирался направиться на Святую Землю через Венецию, выполнив договор, подписанный Виллардуэном. Маршал писал, что после смерти Тибо крестоносцы «пришли в уныние». [183] GV, 37. Возможно, что заботы о наследовании графства Шампань отвлекли часть знати от участия в крестовом походе. От неопределенности могли спасти либо регентство женщины (у Тибо не было других детей), либо появление человека со стороны, выбранного, чтобы принять управление землями. Естественно, что в такое время могло показаться более благоразумным остаться дома. [184] Evergates, «Aristocratic Women in the County of Champagne», 79–85.

В начале июня или июля вожди крестоносцев встретились в Суассоне, чтобы предпринять попытку разрешить разрастающийся кризис. Ситуация становилась все более серьезной, и графы Фландрии, Блуа, Перш и Сен-По присоединились к собранию, чтобы обсудить, как лучше заполнить вакуум, возникший после смерти Тибо. Виллардуэн приписывает себе следующий возможный вариант решения: предложить руководство крестовым походом Бонифацию, маркграфу Монферратскому из Северной Италии.

Бонифаций был личностью европейского масштаба, чья семья находилась в родстве с королевской династией Капетингов во Франции и Гогенштауфенов, предъявлявших права на трон Германской империи. Плодородные земли Монферрата располагались в Пьемонте и включали Турин, Касаль и Тортону. Бонифаций обладал столь высоким статусом, что ему приходилось предлагать полную власть надо всей армией, тогда как изначально подразумевалось, что Тибо, Людовик де Блуа и Балдуин Фландрский, возглавляя каждый свой контингент, сформируют неофициальный триумвират.