Вячеслав Дыкин - Гусариум (сборник)

«25-го августа. Насколько вчера было сыро и промозгло, настолько сегодня стоит летняя жара. Наш полк, по обыкновению, занимает передовую линию. Кутузов, наш новый главнокомандующий, приехал!.. Солдаты, офицеры, генералы – все в восхищении; спокойствие и уверенность заступили место опасений; весь наш стан кипит и дышит мужеством!.. Готовимся к бою. Французы идут к нам густыми колоннами. Всё поле почернело, закрывшись несметным их множеством.

Вспомнив о моей славе исправного ординарца, Коновницын опять привлек меня к разъездам с поручениями; пока товарищи мои отдыхали, наслаждаясь солнечным днем и готовясь к битве, я носилась по полям от одного полка к другому, измучилась, устала, смертельно проголодалась. Бедный Зелант сделался похож на борзую собаку. Проезжая усадьбу Давыдова, я наткнулась на тихий заброшенный пруд. Искушение было слишком велико; зайдя в кусты, я хотела было искупаться, да вдруг сомлела от жары и усталости. Пришла в себя оттого, что надо мной хлопотала неизвестная девица: её одежда была иностранной и скорее мужской, но говорила она по-русски и представилась Екатериной Ермоловой. На мой вопрос, не родственница ли она генералу Алексею Петровичу, смутилась и отвечать не захотела. Я сразу же почувствовала к ней расположение: возможно, как и я, она таилась от многих, имея необычную для женщины цель. При этом перепутать её с мужчиной было невозможно, настолько она была миловидна; ни коротко обрезанные волосы, ни одежда в этом не помогли бы. Не имея мужества бросить её без покровительства, я решилась взять её на вечно пустовавшее место денщика.

Случилась со мной и ещё одна странность: от жары и недосыпа в голове помутилось, то и дело мне мерещилось, будто с нами была ещё одна девица, похожая на крестьянку в обносках, но с зелеными волосами. Вот что делает с человеком усталость!»

– Горячая… Держи, но осторожно, не обожгись, – Катя перебросила Надежде черную, дымящуюся картофелину.

– Ух, первый раз за день поем нормально! А где ты картошкой разжилась?

– Так Мара накопала, – девушка показала на русалку, усевшуюся в стороне, подальше от костра. – На поле где-то…

– А ты… – Надежда замолчала, потом спросила, словно стесняясь: – Ты видишь её?

– Конечно! А ты разве нет? – удивилась Катя.

– Я… Думала, мерещится. Набегалась за день, вот и туман в глазах. А это помощница твоя?

– Нет, – Катя засмеялась. – Это русалка. Смешная ты, Шура!

– Русалка, – задумчиво повторила Надежда. – Почему ты назвала меня Шурой?

– Так ты – Александра Азарова, правда же? Я видела про тебя фильм.

– Фильм? Надобно мне ложиться, думать уже сил нет. Только на случай запомни, что я – Александр Александров, а не Шура Азарова. И не припомню, чтобы встречала кого-то из этой фамилии.

– Ну да, ты же выдаешь себя за мужчину.

– А ты? На тебе мужская одежда.

– Как тебе объяснить? Просто я живу не здесь. В моем мире такая одежда – совершенно нормальная для девушки.

– И срезанные волосы? – не поверила Надежда.

– И волосы. Я, – Катя решилась, – живу в будущем. И знаю всё, что будет дальше!

– Хорошее это у тебя умение, – одобрила Надежда.

– И что, ты у неё ничего не спросишь? – раздался голос Мары. Оказывается, она незаметно подошла поближе и слышала весь разговор. – Например, кто завтра победит?

– Зачем? – Девушка-улан поворошила палкой золу, выкатила ещё одну картошку. – И так знаю. Мы победим, будет на то Божья воля.

– А если не вы?

– Тогда потом победим. Но я не откажусь послушать на сон грядущий сказку про будущее, – она завернулась в шинель и легла. – Что там будет? Наверное, всё переменится?

– Многое, – кивнула Катя. – Города станут большими, дома высокими, во много этажей. Не в три, а в сто тридцать три. Не из дерева и кирпича, а из стекла, металла и бетона. На лошадях ездить не будут – на автомобилях. И ещё будут летать на самолетах, за несколько часов – сразу в другую страну. Например, из Москвы в Париж…

– Она уже спит… – тихо прервала её Мара.

– Намаялась, бедная.

Несколько минут прошло в полной тишине, потом Мара шепотом спросила:

– А что ещё ты хотела ей рассказать?

– Не знаю. Может, про синематограф?

– Это всё культурная программа. А по существу? Про декабристов, революцию, мировые войны?

– Ой, надо ли это? – усомнилась Катя. – Она только расстроится, а изменить всё равно ничего не сможет.

– Наверное, – русалка тоже легла прямо на землю, на щетину сухой травы. – Наверное, не сможет. А говорят, что главное – захотеть. Давай спать?

– Нет, погоди. А ты думаешь, что можно повлиять на историю?

– Из прошлого? Почему бы и нет? Только изменение должно быть значительным, чтобы и результат стал достаточно сильным.

– Значительным? А как же эффект бабочки? – блеснула познаниями Катя.

– Не верь, – Мара покачала головой. – Что такое – одна бабочка? Не склюет птица её, склюет другую. Даже пусть умрет эта птица – родится другая. Будет им где жить, чем питаться – выживут не три птенца из кладки, а четыре. Вот и нету следа от твоей бабочки. Это как листья на дереве: какой растет, какой засохнет, а дерево живое. Даже смерть человека не всегда может повлиять на ход истории. То есть, конечно, что-то он не сделает, детей не родит, но это ерунда по сравнению с войнами и переворотами.

– А если важного человека убить? Ленина, например?

– Может быть, – одобрила русалка. – Соображаешь! Только ты его сейчас не достанешь. Его ещё и в проекте нет!

Они тихо засмеялись.

– Не туда мы с тобой перенеслись!

– Вот и нет, – возразила Мара. – Очень даже туда. Ты подумай: Бородино! Главное сражение войны! Завтра здесь решается, кто победит. Разве это не поворотная точка?

– Эх, мне бы сюда пулемет!.. – Катя легла рядом с Марой и мечтательно уставилась в небо на звезды. – Всего один! Я бы им завтра показала!

– Ты хочешь, чтобы русские выиграли Бородинскую битву? Удержали Москву?

– Ну да! Ты сама сказала: должно быть важное событие.

– Но тогда Россия победит Наполеона, как это произошло в настоящей истории. А значит, ничего не изменится. Поменяются некоторые даты, описания сражений, списки убитых и выживших – но дальше всё пойдет своим чередом.

– Не понимаю… Что же должно произойти? Наполеон должен победить в войне, что ли?

– Я об этом и не подумала, – театрально удивилась Мара. – А ведь это вариант! Какая ты умная, Катерина!

– Так!.. – воодушевленно продолжала девушка. – Допустим, победит Наполеон. Что произойдет с Россией?

– Вряд ли она распадется на несколько стран. Возможно, отделятся польско-литовские территории, но дробить остальное Франции будет невыгодно. Даже менять императора. Гораздо проще и эффективней оставить того же, но под контролем французов.