Юрий Валин - Война после войны. Пропавшие без вести

– Катрин собирает комедиантов для уродского представления? – поинтересовалась тогда Блоод. – Что выбьем Энгусу? Опять сломаем ноги?

– О, боги, да зачем нам этот бедняга? – панически зашептал Энгус. – Неужели лучше проводника не разыщем? Собственно, зачем нам сейчас проводник? Шли сами по себе и шли…

Друзья совещались у окна.

– Он, конечно, вор и жулик, зато одиночка. Болтать лишнего не станет. Возможно, парень нам и не нужен, – так же тихо отвечала Катрин. – Я хотела посоветоваться. Может, и странно звучит, но есть в нем что-то этакое… небесполезное.

Мальчишка сидел в соседней комнате и ел кровяную колбасу. Уничтожал продукт сдержанно, но было видно, что голоден. Воспитанно подправлял пальцем мягкое месиво за осколки зубов, тщательно утирал слюну с подбородка.

Слушая рассказ девушки, Энгус с трудом заставил себя взглянуть через плечо:

– Может, он и ловкий малый, но выглядит отвратительно. Вег-дича помните? Тот хоть дарк, опасный и ужасный. Аж дых перехватывает, даже если с безопасного расстояния глянуть. А этот… просто ужасный.

– Я тоже – ужасная, – прошелестела Блоод. – Но Катрин всегда чувствует. Нужную. Или нужного. Единственное достоинство нашей леди. Нет. Еще одно есть. Ночное. В общем. Пусть мальчик идет.

– А провизия? – морщась, прошептал парень. – Я ведь мало закупил…

Судьба мальчишки была решена. Если суккуб одобрила, Энгус не возразил бы и включению в отряд и десятка сказочных клыкастых орков.

Конечно, судить об истинных достоинствах одноглазого парня было рановато. Квазимодо совершенно точно не был ленив. Костер у него загорался быстрее, чем у Энгуса и Катрин, да и сляпать ужин воришка мог вполне пристойно. Но с лошадьми горожанин дела имел крайне мало, и посему доверять ему уход за животными Энгус справедливо воздерживался. Еще Квазимодо очень мало говорил, и только когда к нему прямо обращались. Для Катрин так и оставалось загадкой, что одноглазый думает об их странной компании. Себе на уме парнишка. Но вот сломанные пальцы предлогом для послаблений не стали, казалось, воришка о своей травме вообще забыл.

Дорогу вдоль берега мальчишка не знал, о чем честно предупредил заранее. Одноглазый не раз путешествовал из Глора в Новый Конгер и обратно, но исключительно морем. В каком именно качестве Квазимодо присутствовал на кораблях, Катрин уточнять не стала. И так понятно, что не пассажиром первого класса.

На первую ночевку путешественники устроились у маленькой овчарни, окруженной шаткой оградой. Воду пришлось брать из сомнительного, загаженного скотом, озерца. Рядом ночевали две крестьянские семьи, перегоняющие в Новый Конгер стадо поджарых коров. Было довольно шумно, селяне жгли уйму костров. Отряд Катрин, давно уже игнорирующий и треугольные, и все остальные охранные ритуалы походной жизни, выспался плохо. Квазимодо, если и считал безрассудством вопиющее пренебрежение общеизвестными формами безопасности, ничем своих опасений не выдал. Что ж, Катрин и раньше знала, что юнец не робкого десятка.

На следующий день дорога резко обезлюдела. Отряду попались лишь несколько конных солдат. На путников вояки внимания не обратили, энергично подгоняли лошадей, явно рассчитывая заночевать в местах более приятных. Вокруг тянулись рыжие унылые холмы, лишь по левую руку изредка открывалась бесконечная синяя дымка моря. Потом дорога круто повернула к востоку. После короткого совета путники решили с тракта свернуть. Возможно, торговому люду с грузами и удобнее двигаться по равнине, но если идешь налегке, зачем время терять? Скоро подвернулась заросшая тропа, уводящая вдоль берега моря к юго-западу.

Ночевка выдалась беспокойной. Катрин то и дело просыпалась. Чудились голоса и крики. Ветерок странно тревожил, заставлял дрожать красноватое пламя костра. Блоод, ночью чуявшая приближение чужаков лучше любого радара, лежала спокойно. Катрин обнимала точеную талию подруги, утыкалась носом в кудри, пахнущие духами и горьковатой пустотой холмов. Но стоило закрыть глаза, как в уши снова лезли далекие вопли и стоны. Порой казалось, что звуки приближаются. В сотый раз, поднимая голову, девушка увидела высунувшегося из-под плаща Энгуса. С другой стороны костра, скорчившись, сидел Квазимодо.

Катрин отбросила плащ и села. Над головой мутно мерцали звезды. Рядом с подругой мгновенно поднялась Блоод. Вид у суккуба был вопросительный, но не обеспокоенный. Катрин с сомнением посмотрела на подругу. Уши желтокожей заложило, что ли?

– Что слышишь? – недоуменно прошелестела Бло.

– Вроде бой идет, – прошептал Энгус. – Давно уже.

– Нет, это не драка, – прошепелявил Квазимодо, – что-то иное случилось.

– Ага, сыр у них пропал, – пробурчала Катрин.

– О чем? Болтаете? – спросила Блоод.

– Ты не слышишь? Правда? – подозрительно спросил Энгус.

– Что слышать? – раздраженно фыркнула Блоод. – Море? Ветер? Твой живот?

– Спокойно, – поспешно вмешалась Катрин. После рагу с копченой свининой у нее и самой в животе было не очень мирно. – Лошади спокойны. Нам просто чудится. Бывает. Возможно, это на редкость причудливый отзвук прибоя. Ложимся спать.

Она забралась под плащ, обняла нервно фыркающую подругу. Пристыженные мужчины тоже улеглись. Изредка постреливали угасающие угли костра, да сонно переступали лошади.

Стоило закрыть глаза, и тут же донесся далекий, но отчетливый истерический визг. Завывала женщина, а может быть, подросток. Визг заглушили другие голоса. Угрозы и брань, едва слышный звон оружия, вопли агонии…

Следующим утром путники и заблудились. Возможно, благоразумнее было бы не спешить выступать, а толком прийти в себя, посидеть под еще мягкими утренними лучами солнца. Но уж очень хотелось путникам побыстрее покинуть скверное место. С рассветом призрачные голоса умолкли. Выспаться никому не удалось, естественно, кроме лошадей и Блоод, которая, собственно, в ночном отдыхе не очень-то и нуждалась.

Очень скоро путешественники обнаружили, что и ранее не слишком заметная тропа окончательно растворилась в высокой, жесткой и сухой траве. Не выспавшаяся Катрин соображала туго. Правильнее было бы вернуться к кострищу ночлега и начать путь снова, но отчего-то все единодушно решили идти вперед, срезать и выбраться на утерянную тропу у следующего холма. Мысль в принципе была не совсем глупой, вполне логичной, вот только тропа на холме так и не обнаружилась. Продираться напрямик сквозь заросли высокой травы ни лошадям, ни всадникам не хотелось. Катрин и Энгус в некоторой растерянности озирались по сторонам. На остальных надеяться было нечего, одноглазый и Блоод куда лучше ориентировались в городских кварталах.

Вокруг простирались безводные холмы, изрезанные глубокими расщелинами и оврагами. Слева по-прежнему угадывалось невидимое, но близкое море. Вершины холмов белели каменистыми проплешинами. Собственно, говорить «заблудились» было неверно. Море оставалось на своем месте. Нужно продолжать двигаться на запад. Глор отнюдь не маленький городишко, промахнуться трудно. Печально, что тропа пропала, но ведь хаживали и без троп. Не конец света, психовать незачем.