Александр Конторович - СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории

В оговоренное время аппарат был включен и в эфир понеслись позывные: «Дакота вызвает Вихри, прием. Дакота вызывает Вихри, прием». Никакого эффекта. Плавно меняю частоту настройки. Наконец повторять «Дакота… Вихри… прием» меня задолбало и я начал гнать в эфир всякую чушь типа «четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж…» Очередной раз перебрасываю ключ на прием и в наушниках слышу сердитый голос Кобры:

– Кто там в эфире хулиганит?! Какие чумазые чертенки?

Переключаюсь.

– Вихри, это Дакота. Кобра, здесь Динго, как слышишь? Прием.

– Динго, кончай хулиганить. Прием четкий, но разборчивость на тройку. Прием.

– Понял, подожди минуту, сейчас попробую подстроить. Прием. – Начинаю потихоньку подкручивать подстроечные катушки. – Раз, раз, раз… Два, два, два… Три, три, три… Прием.

– Двойки слышны четко. Прием.

– Понял. – Выставляю положения подстройки в соответствующее положение. – Как теперь? Прием.

– Поговори еще, дай послушать. Прием.

– Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж. Прием.

– Слышимость и разборчивость хорошая. Прием.

– Кобра, какая у тебя там частота по индикатору? Прием.

– Канал «Цэ-шестнадцать», двадцать семь, точка, сто пятьдесят пять мегагерц. Прием.

– Принято. – Ставлю метку на шкале. – Погоняй по каналам в обе стороны, надо определить, какие частоты я перекрываю. Через две минуты перейду на прием. Прием.

– Понял. Начали. Прием.

И снова в эфир понеслись «чумазенькие чертята».

– Динго, ответь Кобре. Прием.

– Слушаю. Прием.

– Ты перекрываешь по пять-шесть каналов в обе стороны. Сейчас перейду на двадцать шестой канал, двадцать семь, точка, двести шестьдесят пять. Прием.

Я примерно перенастроил частоту по шкале.

– Здесь Динго. Прием.

– Ты примерно на двадцать пятом канале. Корректируй. Прием.

– Понял, подстраиваюсь. Прием.

На шкале появилась вторая точка. Так мы и настраивали наш трансивер по рации из автобуса.

Следующий этап испытаний надо проводить в телеграфном режиме. Задачей стало «достучаься» до рации Арта за океаном. Поскольку мы с Логиновым никогда толком не умели работать на ключе, хотя читать с телеграфной ленты «морзянку» научились, для испытания пришлось обратиться в школу телеграфистов. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, кого оттуда прислали. Девочка-индианка лет пятнадцати, уже вполне девушка, в камуфляжном костюме и с кобурой на поясе вошла к нам в лабораторию и представилась.

– Меня зовут Птичка. – С деловым видом она огляделась. – Сеньора Ирина сказала, что вам нужно помочь проверить новый телеграфный аппарат.

– Привет! – поздоровался я. – Тебя предупредили, что это пока очень большой секрет.

– Конечно, сеньор хефе, – кивнула она. – Я уже не маленькая, все понимаю.

Я провел девушку к столу, показал аппаратуру. Птичка передвинула ключ, устраиваясь поудобнее, переставила стул, чтобы не тянуться к переключателю «прием-передача».

Уточняю:

– До сеанса связи еще больше получаса. Тебе налить чаю? У нас есть варенье.

– Да-да, сейчас, налейте, пожалуйста. – Она возилась у передатчика, обустраивая рабочее место под себя. Потом, удовлетворившись результатом, перебралась за наш стол.

– Это беспроволочный телеграф, да? – усаживаясь, спросила Птичка.

– Он самый, – кивнул Толя. – И телефон тоже. Но…

– Я знаю, секретный.

– Умница.

– А как по телефону разговаривать, далеко слышно?

– Не очень. С Фортом на побережье связаться можно. Наверное, и подальше дотянет, но пока не пробовали.

– А если сейчас телеграфом свяжемся, можно и разговаривать попробовать? – не унималась девчонка.

– Почему бы и нет, – пожал плечами я. – Но сначала проверяем по программе.

За чаепитием и разговором время пролетело быстро. Вот уже мы включили передатчик, прогрелись лампы. Наконец в наушниках запищала морзянка Арта:

– «Прием четкий и разборчивый».

Убедившись, что все нормально, я переключил рацию на голосовой режим. Птичка пододвинула к себе микрофон.

– Дакота вызывает Арта. Прием.

– Арт на связи, – донеслось сквозь треск. – Разобрать могу, но помехи сильные. Рекомендую на этом заканчивать, аккумуляторы садятся. Прием.

– Принято. Конец связи.

– Конец связи.

Мы с Логиновым переглянулись.

– Вроде все получилось? – спросил он.

– Ага. – Я черкнул на бумажке несколько строк. – Птичка, ты мою жену знаешь?

– Конечно. Кто же не знает Быстроногую Антилопу.

– Будь добра, сбегай, передай ей записку. Я думаю, она скажет тебе, что надо делать.

– Хорошо, сеньор хефе. – И девочка убежала.

На бумажке было написано: «У нас все получилось. С тебя обещанный торт». Следующим вечером мы всей командой пили чай на веранде нашего дома. Птичку тоже пригласили.

Сентябрь 1798 года. Калифорния,

НПЦ «Дакота».

Динго

Еще в конце 1796 года у нас состоялся весьма интересный разговор. Речь зашла о вооружении и перспективных боеприпасах. Первым эту тему поднял Зануда, после того как заявка на производство патронов была в очередной раз увеличена.

– А вы в курсе, коллеги, каковы наши запасы свинца, с учетом возможностей рудника?

– Давай, колись, – отозвался Кобра, – что ты задумал?

– Да ничего я не задумал, просто сколько у нас лежит свинцовых слитков, тонн двадцать?

– Двадцать две! – уточнил Старый Империалист.

– Вот именно. Теперь вспомните, сколько весит пуля для карабина как основного оружия наших войск?

– Тринадцать граммов, – отозвался я.

– Ага. Иными словами, семьдесят шесть штук с копейками на килограмм. Или семьдесят шесть с хвостиком тысяч с тонны. Империалист, напомни, какой у нас расход боеприпасов в последнее время.

Тот пошуршал своими бумажками.

– За последние полгода на подготовку войск и резервистов в среднем идет тысяч по пятьдесят-шестьдесят. Еще сколько-то реализуется населению.

– То есть порядка тонны в месяц только по основному патрону. А есть еще винтовочно-пулеметные и крупнокалиберные. Ну и пистолетные с револьверными, но там мелочь по сравнению с остальными. Иными словами, все две получаются. Месячная добыча тонн пять. Так вот, по всем оценкам, такими темпами рудника нам хватит лет на десять, максимум пятнадцать. Дальше делайте выводы сами.

– А по меди что скажешь? – спросил я.

– В разы больше. Сейчас добыча за десять тонн в месяц перевалила, и это не предел. Запасы в руднике оцениваем в несколько тысяч тонн.