Сергей Стригин - Восьмая горизонталь

Народ практически весь проснулся. Слышится негромкая речь. Вспыхивают костры. У коптильни оживление, Катерина с командой подводных охотников приволокли трёх двухметровых белуг и вновь собираются на охоту. На земле лежат горки устриц. В тени сушится морская капуста.

С сожалением встаю, вытряхиваю остатки сна, тяну за руку упирающуюся жену, даю команду Ярику мыться. С заспанной Ладушкой направляюсь к водоёмам — начинается новый день.

У обрыва вижу Семёна в окружении толпящихся детишек. Мой друг корчит страдальческие гримасы. Олеся прижимается к его плечу и так же вторит ему. Не удержался, подхожу с Ладой. Оказывается полоз, не рассчитав сил, напал на жирную мышь, а проглотить не может. Она застряла со стороны хвоста в его пасти и не туда и не сюда. Змей почти весь забрался в нору и только виднеется мордочка ещё живой мыши. Глаза чёрные как бусинки, рот будто улыбается. Появляется князь Аскольд с Яной.

— Что у нас тут?

— Видишь мышь? Жалко! — всхлипывает Семён.

— Да, действительно, — бурчит Аскольд и уверенным движением затыкает мышь прямо в глотку змею. — Мог задохнуться, — с состраданием в голосе замечает он.

Ближе к восьми утра народ полностью очнулся от сна. Привели себя в порядок. Завтрак. В девять довёл до всех о Великом переселении. Площадки так же не стал бросать. Укрепим оградами, поставим охрану, изготовим систему оповещения с новым городом. Если разобраться, это совсем близко, по прямой линии не более часа.

Игнат наотрез отказался переселяться. Он уже поставил фундамент под дом, вокруг него лепит оградку, а во всём ему помогают человек десять мужиков, буквально заглядывающих ему в рот. Мне очень хотелось его сделать управляющим, но, поразмыслив, скрепя сердце, назначаю братьев Храповых. О, какой взгляд, полный ненависти получаю от дяди. Но иначе поступить не могу. Было бы большой ошибкой оставить его здесь и дать все рычаги власти. Вот не ожидал, что так сложатся с ним взаимоотношения. Знаю, мать переживает, но она больше моего знает своего брата, поэтому не вмешивается и принимает мою сторону.

За один раз переселиться не сможем. Многие успели обрасти хозяйством, изготовили необходимый инвентарь — привыкли к этому месту, но понимают, места мало. Людей прибыло много. Были даже предложения ограничить приём людей, но это было бы весьма неосмотрительно, в народе сила.

Решаю оставить Катерину с Геннадием и часть подводных охотников. Коптильня получилась удачно, до десяти тонн загрузка, с перспективой на тридцать. Катя со своей командой за пару дней заполняет её доверху. Баню начали строить. Стройку решил не замораживать, цемент поступает, правда не в промышленных масштабах, но на небольшие строения хватит. Баня тоже нужна. Ещё я решил построить лечебницу. Источники, что здесь журчат, имеют невероятную лечебную силу, вероятно, это место станет санаторием. Подлечиться, отдохнуть — дело необходимое. Как врач понимаю — всё будет востребовано в высшей степени. И клумбы разобьём, деревья посадим. Вот Светочка грецких орехов везде натыкала. Я с удовольствием наблюдаю, как она играет с Игорем. Он не оказался общительным пареньком, весьма живой, без комплексов, добрый, но спуску не даёт, если кто задирает. Смотрю, вокруг него уже носится малышня, а взрослые ребята наблюдают за ним с опаской, может стычка была, а Игорёша мальчик бесстрашный, точно, цапнул кого-то.

Во второй половине дня, с первой группой, подходим к городу Титанов. Люди потрясены, развалины города богов вызывают небывалые эмоции. Даже мы, побывавшие здесь, испытываем трепет. Ещё большее впечатление получили, когда приблизились к исполинским воротам. Водопад, в мире пещерных органов, совсем придавил грозной красотой притихших людей.

Когда охотники выволокли из клокочущей подземной реки шкуру арктодуса и полностью развернули, послышались вопли удивления и восхищения. Безусловно, эта шкура превосходит шкуру медведя- губача, минимум в пять раз.

Далее, подъём на плато. Огромное пространство, покрытое кристальной водой, словно ослепило людей, они стоят, забывая задвинуть назад выпавшие от восторга челюсти.

— Озеро Рос, — ненавязчиво говорит князь Аскольд.

Потихоньку, под руководством избранного мною градоначальника, люди принялись заселяться в пустующие развалины. Очень скоро лесник ведёт мужчин к лесу для заготовки брёвен. Всюду слышится речь, стук топоров, детские восторженные вопли и писк.

Ближе к вечеру князь Аскольд приводит ещё одну группу. Правда не обошлось без эксцессов, в ней присутствует "звезда" московской попсы, Миша Шаляпин, в окружении многочисленной свиты, мужчины и женщины, в глазах у всех скука. Я давно слышал о нём, радовался, когда он стремительно ворвался на эстраду. Весьма одарённый, тогда, мальчик, с хорошим образованием, великолепными вокальными данными. Пророчили ему быть одним из ведущих оперных певцов, способным собирать полные залы во всех странах мира. Но, однажды, на одном эстрадном вечере, исполнил попсовую песенку, украсил её великолепно поставленным голосом и, "соплюхи" едва не разорвали его от восторга. Вмиг обрушилась слава, деньги и… зависть.

Он быстро понял, становиться мировой известностью — огромный, титанический труд, а здесь, всё просто, по крайней мере, так казалось. Не напрягаясь, изобразить попсовую вещь, незатейливо облечь в классическую форму исполнения и — визг в зале! Можно на таком уровне исполнять всё, проглатывают и визжат. Он перестал работать, слава за него работала, стал капризным и… оглупел. Вначале с ним цацкались, подкидывали песни, но он уже не мог работать в прежнем режиме, безголосая, но, трудолюбивая попса принялась его теснить и… вытеснила в конферансье. Правда, высокие покровители успели ему дать, это в двадцать с небольшим лет, Народного артиста России. Вот он и крутился на эстрадных подмостках, веселил публику пошлыми высказываниями и редко исполнял "протухшие" от времени, бывшие шлягеры. Но, его усохшие мозги отказываются принимать реальность, и он, по-прежнему считает себя "звездой".

— Говорят ты за главного, — снисходительно глянул на меня парень, который мне в дети может годиться.

Смотрю на него и мне, его жаль. Очень скоро нежный жирок на щёчках рассосётся, глаза потухнут и, если мозги смогут завестись, после стольких лет застоя, может, чего-то достигнет. Но для этого необходим упорный, упорный труд, а главное стать вровень с окружающими людьми.

— Да, Мишенька, это так. Что-то хочешь сказать?

— Хочу, чтоб мне построили дом у этого милого озера. Хорошо, чтоб фонтан был, они мне очень нравятся. Ну, там, клумбочки, всякие. А, ещё, пару построек сделать для прислуги. Вот, еще, что хочу сказать, — он задумался. — Ага, портниха мне нужна, обтрепался немного. Здесь же есть портнихи?