Львов Вадим - Сталь и пепел

Лю Хайбинь залпом осушил рюмку и закусил лимоном. Тревожные мысли о русских — потихоньку отступали…Да пошли они, эти белый варвары…Жаль, не все сдохли от своей отвратительной водки. Некуда им деваться, некуда. Сдадут нам Среднюю Азию — как миленькие. Им сейчас не до сафаровых-керимовых… Русских сейчас, американцы и европейцы — за чуб таскают… А американцы…там всё ещё хуже. Штаты просто разваливаются на глазах.

Тут Хайбинь внезапно нахмурился… Если США — резко ослабнут и развалятся…значит резко усилится ислам и русские…Русские скорее всего- в Европе надолго завязнут, значит с исламскими фанатиками- будем сами разбираться. Ладно- проблемы надо решать мо мере их возникновения.

Уже собираясь ложится спасть, китайский лидер снова подумал о русских…Нет, снимать войска и северной границы — не стоит. Может надо и усилить… Чувство непонятной тревоги и неопределенности, за успех запущенной операции — всю ночь, мешало Лю Хайбиню нормально спать.

— Служивый…апельсинчика хочешь? Голос милицейского сержанта [72] Милиция — в описываемой реальности представляет из себя аналог шерифов в США. Так и называется Муниципальная Милиция в городах или Милиция Общественной Безопасности — в сельской местности. Глава отдела милиции — избирается населением данной местности, и весь отдел финансируется из местного бюджета. Глава отдела милиции — участковый пристав. У него есть помощники — сержанты и рядовые сотрудники. Задачи МОБ- соблюдение общественного порядка, расследование и пресечение мелких преступлений не входящих в юрисдикцию федеральных МВД и Прокуратуры. отвлёк майора Пшеничного от созерцания похабных рисунков украшавших грязно-зелёные стены околотка.

Не поворачивая головы, Пшеничный отозвался.

— Во первых, тебя кто научил так с офицером разговаривать? А, гнида муниципальная?

И уже повернувшись к околоточному, Артём гаркнул

— Как стоишь? Опух что ли? Апельсинчик в жопу себе затолкай. Где участковый пристав? Долго ждать его буду?

Сержант слегка опешил от такой отповеди, и крякнув, положил апельсин обратно в ящик обшарпанного письменного стола.

— Вы бы так не ярились, господин майор. Вы может человек заслуженный и уважаемый — но на улице махать кулаками никому не разрешено. Даже героям войны. С гражданами подрались, депутату муниципального собрания, господину Угольникову — челюсть в двух местах сломали, а теперь на меня ругаетесь. Нехорошо. Не по человечески… А участковый пристав, господин Макаренко Юрий Юрьевич- уже сюда едет.

Бросив на сержанта испепеляющий взгляд, командир первого батальона амурских пластунов, Артём Пшеничный снова потерял к нему всякий интерес и стал изучать внушительные ссадины на костяшках и грязные ботинки.

Ботинки были отличные, гражданские, купленные по случаю в Краснодаре не на базаре а в рок- магазине. Американские, из настоящей толстой кожи, остроносые и с прошитой подошвой, без понтовых металлических бляшек, но в то же время — стильные. Загляденье- а не обувь. Эти чёботы, Артём обувал только когда ходил по девочкам в гражданском прикиде. Теперь ботинки были изгвазданы в глине, клоках мокрой травы и ещё чёрти чем… А куртка…отличная кожаная куртка- порвана и тоже испачкана, не говоря о джинсах. Мда. сходил по штатскому в город отдохнуть…Что характерно- драка случилась из-за бабы…Обычной такой бабы — фигуристой. с прямыми ножками и округлой попкой. правда из ссыльных…

С Лизой — Артём познакомился месяца четыре назад, когда зашёл в крошечное кафе "Бриз" сожрать что ни будь и выпить чашку — другую кофе. Вопреки ожиданиям кафе — оказалось очень приличным и майор решил в нем задержаться. Выходить на холодный и влажный ветер В этот момент он увидел Лизу. Та, вихляя попкой направляясь к его столику, неся меню и лучезарно улыбаясь. Как там пел Шнур — " Вот она блестит лучами, освещая корд лучами…."

Женщин в жизни Артёма — было предостаточно, молодой, не женатый офицер — не пьющий и не курящий с солидной зарплатой и перспективами карьерного роста. Завидный жених. Артём — это знал и обременять себя узами брака- не торопился. Хватало коротких свиданий с последующими соитиями на съемных квартирах или гостиницах. Пылких барышень с предложениями "обустроить" его холостяцкую жизнь, Артём аккуратно отшивал, особо настырных- отправлял прямиком по известному всем на Руси — адресу. То есть нах….

Но Лиза…Лизка — была какой то другой. Слепленной из другого теста. В ней сочеталось решительность и беззащитность одновременно.

— Что заказывать будите, господин майор? Спросила девушка, кладя на скатерть перед ним раскрытое меню. Артём был в полевой форме и надо было напрягать зрение, что бы найти звёздочку цвета хаки на тёмно зелёном погоне.

— Вы разбираетесь в погонах? Спросил Артём, разглядывая девушку в упор.

— Да разбираюсь. Сама слу…Здесь Лиза стушевалась, замолчала и поджав губы — отошла от его столика.

Резкая перемена в поведении игривой официантки — удивила Артёма. Пока до него не дошло. Если она служила — а сейчас бегает с подносом, значит из спецпереселенцев. ссыльная, короче.

Кому в правительстве пришла в голову здравая идея ссылать пожизненно на Дальний Восток осужденных за экономические преступления — было Пшеничному неизвестно, но идея была правильной. После Ноябрьской Революции — дальневосточные и сибирские регионы стали оставлять у себя большую часть налогов, выяснилось, что деньги в регионах есть — работать почти некому. На верху в свою очередь, столкнувшись с вопиющей нехваткой рабочих рук на Дальнем Востоке и Сибири — осознав, наконец цену низкой эффективности бесплатного, рабского труда зеков- пошли на радикальное решение этого вопроса. Осуждённым вместо полновесных сроков — предлагали свободу, ограниченную пределами Дальнего Востока. Предлагали начать жизнь- с нуля. Подавляющее большинство — соглашались. В итоге — от Иркутска до Петропавловска- Камчатского на восток хлынул поток "бывших".Пойманные за руку Бывшие — чиновники всех уровней, налоговые, торговые, санитарные инспекторы, менты и фейсы из ОБЭПов и СЭБов, таможенники, судьи, прапорщики и тыловики, менеджеры лопнувших госкорпораций, мошенники, продавцы "палёной" водки и левых джинсов. Сотни тысяч, миллионы людей… Никакого конвоя или принудиловки — новоприбывшие, сталкивались перед простым выбором. Либо работать своими руками- либо подохнуть от голода и холода… Сладкие и хлебные места, изначально заняты местными кадрами. Отношение простого народа к небожителям, известно очень хорошо, на подаяние бывшим, тоже рассчитывать — не приходилось. Пришлось- вкалывать. Без дураков, по- настоящему. За маленькую зарплату, на очень тяжёлой работе… Девять десятых ссыльных — сразу заняли ту нишу, которую они и должны были занимать не попади они в менты или таможенники. Стали обычными, не шибко квалифицированными, но исполнительными работягами. Ибо лентяи- здесь не выживали. физически. Нет работы — кормить никто не будет… Со временем они, должны были пустить на месте ссылки корни, обзавестись семьями — и стать местными. Такая вот- "принудительная колонизация". Оставшиеся, десятая часть спецпереселенцев- была интересным материалом. Получив, совершенно неожиданно- второй шанс выбиться "в люди"- они вцепились в этот шанс бульдожьей хваткой. Работали сутками, затем пытались открыть собственное дело, прорваться обратно, наверх. Некоторые прорывались. Один полковник- гаишник, погоревший на оформлении угнанных тачек, отработав год вальщиком леса, неожиданно вспомнил, что окончил автодорожный техникум. Через год — он уже был главным механиком лесхоза, а ещё через три — заместителем директора крупной лесопромышленной компании по техническим вопросам.