Александр Мазин - Государь

– Упаси Бог! – К чести евнуха, он совсем не испугался нависшего над ним Духарева. Хотя наиболее вероятной причиной бесстрашия логофета был панический страх угодить под императорскую раздачу. – Мы с тобой – в одной хеландии! Так что пойдем ко дну вместе!

– Кстати, о хеландиях, – сказал Сергей. – Позаботься о том, чтобы их было достаточно, если я всё-таки уговорю Владимира ввязаться в драку.

Транспортные суда подогнали вовремя.

«Принимал» их Духарев. Он же и занялся погрузкой.

Сам Сергей на ту сторону не собирался и большую часть своей дружины, три большие сотни, отдал сыну. В дополнение к четырем сотням, что поручил Богуславу великий князь.

В полной темноте (луна как раз спряталась за тучки) шеститысячное войско русов загружалось на хеландии. Вместе с лошадьми и амуницией, но без обычных припасов. Завтракать предполагалось за счет противника.

Войско Владимира было заранее поделено на три части:

ударную латную конницу, которой под личным водительством великого князя командовали воеводы Претич и Путята;

конницу легкую, состоявшую из хузар, возглавляемых Йонахом, сыном Машега, и разноплеменных степняков, предводительствуемых собственными ханами, над которыми был поставлен воевода Варяжко;

пешее войско, состоявщее, главным образом, из скандинавов. Этими рулил ярл Сигурд.

Еще имелся полутысячный авангардный полк, задачей которого был целевой удар по вражескому штабу. Полк был отдан под начало Богуславу, который лучше всех ориентировался на местности.

Самой опасной частью операции было десантирование на азиатском берегу. Флот мятежников мог запросто уничтожить пересекающую Босфор армию.

Обошлось. Боевые корабли мятежников «отдыхали» у пирсов.

Сначала на берег высадилась «пехота». Скандинавы Сигурда. Высадились, рассредоточились, заняли «плацдарм», выставили дозоры…

Выгрузка остального войска заняла почти час. Свести по сходням, в полной темноте, несколько тысяч коней – задача серьезная. Впрочем, и кони были – серьезные. Послушные, обученные, боевые. Да и воины тоже элитные. Никакого ополчения. Исключительно профи.

По самым оптимистическим прикидкам, шеститысячной армии Владимира противостояло не менее пятнадцати тысяч мятежных ромеев. Эти тоже были не лыком шиты, а каленым железом. Прошли суровую школу азиатских войн. Многие и со своими братьями-ромеями успели порубиться во время Склирова мятежа. Часть – на стороне бунтовщика, часть – на стороне «законного правительства». Словом, даже пехота знала толк в сече. А уж три тысячи конницы, из которых почти треть – латные катафракты-стратиоты, могли создать русам очень серьезные проблемы. Немногочисленные Святославовы ветераны, присутствовавшие в армии Владимира, весьма уважительно отзывались о боевых качествах ромейских катафрактов.

Вдобавок стоял передовой отряд войска Варды не в чистом поле, а внутри хорошо укрепленного лагеря на Хрисопольском холме.

То есть предполагалось, что мятежное войско укрылось от нападения в лагере. На самом же деле всё было не совсем так…

Высадка закончилась. Шеститысячное войско русов встало на азиатском берегу в ожидании…

Но Владимир не торопился. Понимал: бросить воев на сильного, укрепленного противника – гибель. Даже если русы сумеют победить, от крепкой дружины мало что останется. Надо полагать, именно этого и добиваются коварные ромеи. Их обычная повадка: подкупом или обманом заставить своих недругов сцепиться меж собой, а потом добить проигравшего. Или, в лучшем случае, попросту отказаться от прежних обязательств. То, что обещано сильному союзнику, совсем не обязательно отдавать слабому. Пусть радуется, что остался жив. Ромеи любят покупать чужую кровь. Обращать имперское золото в мертвых воев. Удобный обмен, ведь золото потом вернется обратно, а вои – нет.

Вот почему Владимир сейчас здесь, на ромейской земле. Сам. Чтоб любому было понятно: великий князь киевский не торгует кровью своих воинов. За золото, которое будет взято здесь, на земле империи, будет заплачено не кровью руси, а добрым русским железом. [46]

Вывод: атаковать сходу нельзя. Сначала надо понять, как добиться цели с наименьшими потерями. Или вообще отказаться от прямой атаки, если за нее придется заплатить слишком дорого.

– Претич, Путята! – кликнул Владимир своих главных воевод, а когда они оказались рядом, распорядился: – Гриди – вздеть брони и приготовиться. И – тихо! Сигурд! Ты, ярл, позаботься, чтобы о нас не проведал ни один ромей. Они не должны найти нас раньше, чем их найдут наши стрелы.

Норманский ярл кивнул. Зачистить территорию и проследить, чтобы поблизости от войска не было лишних глаз, – несложная задача для викингов, чьей излюбленной формой нападения является внезапная атака.

– Ждите, – велел воеводам великий князь. – Богуслав! Ты побывал здесь прошлой ночью. Дай и мне оглядеться. Хочу понять, с какой стороны удобнее кушать кабанчика.

Во время своего вчерашнего визита Богуслав успел увидеть не так уж много, да и то, главным образом, внутри укрепленного лагеря.

Но особого знания местности и не потребовалось. Владимир, Богуслав и сопровождавший их большой десяток ближних княжьих гридней нашли подходящий холм к западу от укрепления мятежников, спешились, взобрались на лысую макушку и весь вражеский стан оказался – как на ладони.

Место мятежники выбрали грамотно. На Хрисопольском холме было возведено весьма серьезное (учитывая затраченное на строительство время) укрепление, господствующее над окрестностями и способное выдержать атаку не то что шести тысяч Владимира, но и втрое большей армии. Крепкий военный лагерь, с добротной оградой и четырьмя охраняемыми воротами. С наскока, без осадных машин, даже без лестниц, такой не возьмешь.

Однако далеко не всё войско мятежников укрылось за стенами. Судя по количеству огней, самое меньшее, тысяч пять ромеев расположилось снаружи. Расположилось вольготно и безбоязненно, будто охотники на знакомом лугу после удачного полеванья.

Множество костров, разведенных где заблагорассудится. Там же – множество людей, явно бездоспешных. Может – расслабившиеся от сознания собственной силы воины. Но скорее всего – прибившийся к войску сброд: торгаши, девки и бродяги… С такого расстояния не разберешь. Но и без того понятно: дисциплина в этом полевом стане – не на высоте.

– Свободно стоят, – пробормотал Владимир. – Не боятся.

– А кого им бояться? – сказал Богуслав. – Император Василий – по ту сторону пролива за константинопольскими стенами прячется, а этот берег – целиком ихний. На дорогах заставы – вот и вся охрана.