Михаил Ланцов - Александр. Книга V [СИ]

— Да. Это Восточный Туркестан. После взятия Пекина и провозглашения Империи Хань, я лично провел ряд непростых переговоров, полностью придерживаясь ваших инструкций. Среди прочего, было уточнены границы между нашими государствами.

— Вы провели их так, как мы хотели?

— Не совсем. Империя Хань смогла взять под свою руку только центральный Китай. А, например, Тибет и Восточный Туркестан объявили независимость. Хотя, там еще ничего. В тех же южных провинциях идут непонятные процессы, связанные с оформлением самостоятельных государств. Империя испытывает чрезвычайные затруднения, но думаю, разберутся.

— Почему Пекин не вмешивается в эти народные бурления?

— Император связан по рукам и ногам определенными обязательствами перед своей армией и ближайшими сподвижниками. Идеи и лозунги, которые он использовал для восшествия на престол, мешают ему заниматься активной внешней экспансией. Если он сейчас от них откажется, то с большой вероятностью произойдет государственный переворот с неопределенным результатом.

— Хорошо. Что же в итоге мы получилось?

— Мы получили в свое распоряжение всю Маньчжурию, включая Ляонин, и все монгольские кочевья, которые были некогда под рукой Империи Цин. Это то, что нам смогли в документах передать явно. На большее их влияние не распространялось и остальные интересующие нас территории мы оформили в качестве сферы влияния.

— Империя Хань отказалась от претензий на эти земли в конечном итоге?

— Да. Они полностью отказались от своих притязаний на земли монголов и уйгуров. Кроме того, передали под наше покровительство Корею.

— То есть, мы получили ситуацию, согласно которой они от Синьцзяна просто отказались, но передать его под нашу руку реально не смогли?

— Совершенно верно.

— А что вы сами думаете по этому вопросу?

— Хорошее положение у нас только в Маньчжурии. Это вызвано тем, что там после гражданской войны стало весьма безлюдно. Маньчжуры откочевали сначала на юг, а потом в тот самый Восточный Туркестан, точнее на юг этого большого региона — в Кашгар, основательно взбаламутив и без того неспокойную обстановку тех мест.

— Как я понимаю, в Кашгаре их приняли совсем не так ласково, как им хотелось?

— Именно так. Там разгорелись столкновения между местным населением и пришлыми маньчжурами.

— Местные дают организованный отпор?

— Они сопротивляются. Только у них нет единого центра, в то время как маньчжуры действуют хорошо организованными ордами.

— И вмешаться мы не можем?

— Никак нет. Пока. Из-за огромного плеча снабжения по неконтролируемым территориям. — Александр кивнул и Голицын продолжил. — Итак. Проблем с занятием и закреплением в Маньчжурии у нас нет. В этом плане мы получили вполне неплохие земли для раздачи переселенцам на довольно льготных условиях. Хуже дела обстоят с монгольскими кочевьями. Их немного задела гражданская война в Китае, но не сильно, а потому, они остались весьма многочисленными.

— Нужна военная операция?

— Пока не знаю. Мы сейчас прощупываем почву. Совершенно уверен только в том, что для наведения порядка нам потребуется держать там приличный контингент людей. Кроме того, я убежден, нам потребуется высылать оттуда всех недовольных.

— Куда? У нас ведь идет борьба с кочевым животноводством. Вон сколько в той же Калмыкии мучаемся.

— Зачем обязательно их выселять кочевьями? Я думаю, вполне нормально отправлять их в другие регионы на поселение семьями.

— И чем они там будут заниматься? Ни языка не знают, никаких навыков особых нет, пригодных для оседлой жизни.

— Как нет? У нас что, больше нигде в Империи нет животноводства? Конюхи там или извозчики не нужны? Я убежден, что работу получится найти для всех, кто пожелает работать. А остальные? А что остальные? Их уже ничто не спасет. Кроме того их там живет довольно небольшое количество — едва ли больше полутора миллионов человек. Думаю, даже при массовых переселениях особенно много людей перевозить оттуда не потребуется.

— Само собой. Однако если мы начнем их серьезно притеснять и навязывать свои условия, они побегут через границу. Там ведь огромная территория, на которой и сейчас не сильно много людей. А если они побегут? С кем нам там работать?

— Так ведь есть программа массового переселения из европейской части России. Мне только на кораблях, за год ее существования, смогли привезти свыше ста тысяч человек. И, насколько я знаю, от желающих уехать на другой конец Империи, получив на очень выгодных условиях огромный надел земли, сейчас нет отбоя.

— Все верно. Нет. — Александр печально покачал головой. — Мы несколько ошиблись в вопросах активности населения. Люди рвутся за своей мечтой. Не все, но приличная доля крестьян и мещан спит и видит себя в роли собственника солидного надела земли. Алексей Ираклиевич ошибся, считая, что желание переселиться будет поначалу весьма умеренным. Как бы не так! У нас огромные очереди на приемно-распределительных пунктах. Многие согласны даже своим ходом идти на Дальний Восток или в Сибирь, если мы их продовольствием обеспечим.

— Хорошее желание.

— Не очень. Согласно условиям программы мы обеспечиваем их не только наделом, который они получают в аренду за символическую плату с правом последующего выкупа в рассрочку, но и массой всякой мелочевки. Например, сельскохозяйственный инструмент хорошего качества, посевной материал, лошадь, некоторое поголовье живности и прочее. Это нужно где-то брать, и стоит это все совсем не символических денег. Мы ведь могли для переброски желающих в Тихоокеанский регион зафрахтовать еще кораблей. Это не проблема. Но у нас хватило возможности полностью реализовать условия программы только для столь незначительного количества переселенцев. Кроме того, не стоит забывать и о начавшемся бурном процессе железнодорожной колонизации, идущей вслед за строительством Транссибирской магистрали. За год с ее старта мы смогли перебросить на восток до полумиллиона человек, само собой, соблюдая условия программы. Благо, что она для сибиряков менее льготная и проще в осуществлении.

— И что вам не нравится? За год больше полумиллиона людей смогли переселить на новые наделы. Это разве плохо? Да, никто не говорит о стремительном заселении, но уверяю вас, если дела будут идти хотя бы так же и дальше, то все у нас получится.

— Я рад это слышать, — улыбнулся Александр, — но вы ведь все-таки столкнулись с какими-то серьезными проблемами.

— Да. Одной сплошной проблемой является Синьцзян. Его север бурлит от бунта и толп вооруженных людей. Фактически там создано молодое, независимое государство, которое будет бороться за свою независимость. На юге свирепствуют маньчжуры, имеющие на нас зуб. Кроме того, по предварительным сведениям, ведение боевых действий на юге Синьцзяна для нас будет чрезвычайно затруднительно из особенностей климата и ландшафта. Там ведь юг отделяют горы, причем весьма солидные, а весь центр южного Синьцзяна представляет собой одну сплошную пустыню.