Андрей Величко - Подкидыш

В свое время, получив такие инструкции, Сергей спокойно кивнул, но уже тогда подумал, что выполнять такое — это фигушки. Рисковать своей жизнью ради неполного центнера каких-то железяк? Спасибо, обойдемся. Да и вообще проливать чью-то кровь из-за этого тоже ни к чему. Если не выйдет поцарствовать, то можно будет спокойно поискать и какое-нибудь другое непыльное место в той жизни.

В общем, Новицкий решил переправить контейнер в место своего более или менее постоянного обитания как можно скорее. Ну, а если придется бежать — почти все содержимое можно бросить. Конечно, ему сильно хотелось выполнить им самим возложенную на себя миссию, хоть и очень похожую на ту, что планировал Центр, но все же немного отличающуюся от нее. Однако это следовало делать без фанатизма. То есть получится — хорошо, даже просто замечательно. Нет — переживем, хотя и с небольшим сожалением. Все равно ведь перекошенную рожу Саломатина, когда он поймет, что именно сделал отправленный им в прошлое парень, увидеть не удастся даже в случае успеха.

Афанасий Ершов, с энтузиазмом наорав на лейб-медиков и организовав приготовление бульона, помог императору одеться, после чего с высочайшего разрешения отправился за братом, коего он и привел в Лефортовский дворец около двух часов пополудни. Поначалу слова лакея о выдающейся физической силе Федора показались Сергею преувеличением — представленный роста был всего чуть выше среднего и не так чтобы уж очень широк в плечах. Но, присмотревшись, Новицкий понял свою ошибку. Сравнительно невысоким брат Афанасия казался из-за сутулости, а также коротких кривых ног. Руки у него реально доставали до колен и кончались такими узловатыми клещами, при взгляде на которые любые мысли о недостаточной силе их обладателя отпадали напрочь. Но на всякий случай Сергей уточнил:

— Федя, ты шесть пудов унесешь?

— Унесу, государь, — попытался поклониться Федор. — И семь унесу. И восемь тоже осилю, но это уже недалеко, не более версты.

— Отлично. Тогда пока вот тут посиди, а ты, Афанасий, быстро принеси сюда лом или кирку.

Через пятнадцать минут все трое были уже в подвале, и Сергей показал, где начинать рушить каменную кладку. Несколько несильных ударов — и на свет божий показался ржавый железный угол. Вообще-то контейнер был титановым, но его покрытие специально сделали под ржавчину.

Вскоре ящик был освобожден от камней, и Федор, крякнув, без посторонней помощи закинул его на спину, а потом бодро втащил на второй этаж.

— Что это? — с опаской спросил Афанасий, когда контейнер был поставлен в дальний от двери угол.

— Это клад, спрятанный во дворце еще Александром Даниловичем Меншиковым. Но только… Афоня, Федя — об этом никогда и никому ни полслова, даже на исповеди! Поняли? Будете и дальше мне верными слугами — сам скоро покажу, что там спрятал светлейший князь. А пока выйдите, встаньте у дверей и никого сюда не пускайте, пока я не скажу, что можно.

Кодовый замок, замаскированный под заклепки, сработал нормально, и Сергей откинул крышку. Первым делом из контейнера был извлечен наган — просто потому, что он лежал сверху. Пока Новицкий не считал ситуацию настолько угрожающей, чтобы револьвер стал предметом первой необходимости, но с ним было как-то спокойней. Петли пяти верхних пуговиц камзола были уже слегка потерты, над этим молодой человек лично потрудился сразу, как только получил это похожее на шинель одеяние. Теперь распахнуть верхнюю часть при необходимости можно было одним рывком, не тратя времени на расстегивание. Эрзац-кобура из двух шелковых платков и куска веревки, ободранной с какой-то портьеры, тоже была готова. Заняться этим рукоделием пришлось из-за лимита веса — при наполнении контейнера экономили каждый грамм, и ничего, что можно было хоть как-то сделать в восемнадцатом веке, туда не попало.

Сергей проверил, удобно ли доставать оружие, после чего застегнул камзол и вынул то, ради чего он, собственно, и затеял досрочное извлечение контейнера из подвала. С виду эта вещь напоминала небольшую тонкую книгу в кожаном переплете, с золотым православным крестом посередине и буквами ОАА снизу, выполненными в старославянском стиле. Внутри же находился обычный планшетный компьютер, только в исполнении милитари. Буквы по идее означали "Откровения апостола Андрея", и несколько подходящих текстов действительно имелись в планшете. Это был один из самых необходимых для выполнения задания приборов, поэтому Центр даже пошел на дублирование — второй точно такой же планшет, только замаскированный под икону, лежал на самом дне. Его Новицкий доставать не стал. Он и "книгу" вытащил вовсе не из желания немедленно приступить к исполнению инструкций Саломатина. Нет, на ближайшие несколько дней у Сергея были несколько иные планы, и планшету в них отводилась немалая роль.

За дверью послышался какой-то шум, потом раздался выкрик Федора:

— Осади, барин, не доводи до греха!

— Что там? — спросил Сергей, подойдя поближе. — А, генерал-аншеф… Христофор Антонович, не обижайся на Федора, это я ему приказал никого не пускать, а про то, что тебе можно без доклада, сказать забыл.

— Государь, твой приказ выполнен, первый плутонг головной роты лейб-гвардии Семеновского полка под командованием поручика Губанова прибыл ко дворцу, вся остальная рота к завтрашнему утру будет расквартирована в казармах. А откуда, дозволь спросить, у тебя этот новый охранитель взялся? Не мужик, а какой-то зверь гамадрил, право слово.

— А ты их что, видел?

— Нет, про сих зверей рассказывал Абрам Петрович Ганнибал. Очень он их красочно описывал, особенно когда бывал сильно выпимши.

— Кстати, а где он сейчас?

— В ссылке, в Томске. Отправлен туда за неодобрение возвышения Меншикова после смерти Петра Алексеевича.

— Но ведь светлейший сам давно в Березове! Кажется, говорили, что он там уже умер. А бедного негра, получается, до сих пор держат в Сибири? Ему же там небось холодно! Это непорядок. Как его можно исправить?

— Напишите указ, государь, Тайный Совет его подтвердит без пререканий, им сейчас не до того.

— Вот ты и напиши, причем сегодня же, и представь мне на подпись. Я слышал, что этот арап стал толковым инженером?

— Так точно, ваше величество.

— Тогда его тем более надо вызвать в Москву, и побыстрее.

Далее Миних рассказал, как отреагировала столица на весть о выздоровлении императора. В народе особых волнений не наблюдалось — то ли людям было все равно, то ли они и раньше не очень верили в неизбежность летального исхода. А вот гости, собравшиеся на царскую свадьбу (сам Миних тоже оказался в старой столице именно по этому поводу), пребывали в недоумении. Мол, когда вместо свадьбы начали светить похороны, это было еще ничего — тоже весьма красочное зрелище. Однако теперь ладно там похороны отменяются, в этом-то как раз ничего плохого нет, но ведь и свадьба тоже! Типа, а за коим же мы тогда здесь собрались, войдя, между прочим, в немалые расходы?