Фарход Хабибов - Из дневника Попаданца. Необычный попаданец в 1941г.

У нас тоже скоро будет все готово, кстати, почему командир (комиссар, неважно) должен валятся в тенечке, пока солдаты долбутся? И совесть заставила меня встать, и побежать к арене труда, попросил я у бойца Деревянкина малую сперную и тоже начал усиливать обороноспособность нашей группы. Да малой саперной, никогда не орудовал, все большой, да большой, это оказывается трудней, ну может я, просто не привычен к этой. Но ничего, прошло полтора часа, ходики натикали пол двенадцатого, а у нас все готово. Парни выкидывают остатки вынутого грунта в реку, маскируют кустами (кусты жаль, они не виноваты). Все, успели!

Дежурные разносят кашу гороховую по позициям, сам старшина оказывается с нами и умудрился сготовить офигенную кашу. В ней и консервированные сосиски и колбасная начинка вермахта, в ней тушенка из запасов РККА (совхоз помните?) а еще и кусок бычка, ну которого Машуня в самовольном походе притаранила. Короче не каша, а я какая-то амброзия, пища богов (а может я просто сильно проголодался?), затем после обеда все усилили бдительность. Пушкари начали вытаскивать и готовить снаряды, минометчики тоже типа того, пулеметчики и стрелки тоже прошлись по оружию. А кстати танкисты тоже не груши околачивают, во первых в лесу груш оказывается тут нет, да и заняты они другим делом. Кстати обе "косилки" и пушки 45мм с взводом саперов, стоят у моста, в резерве, саперы поставили весь имевшийся запас шрапфугасов (все 6 штук) на дороге, с причудливыми секторами "обстрела", ну и свалили к мосту. Если что, то они причешут сперва наступающих на мост фрицев (если те, конечно прорвутся), а затем в нужный момент рванут его, к чертям свинячим (собачим, вонючим, говнистым – нужное выбрать).

Ну и где же эти тевтонские сумрачные козлы, долго нам тут их ждать, кусты ж завянут скоро, да и тепло покоя не дает. Чу, слышны звуки, аха тевтоны приближаются к концу, фу опять как-то двусмысленно и грубо, но факт, причем в обоих смыслах.

Высовываюсь из крытия и наблюдаю через бинокль, в самом верху плана появляется колонна маршируюших фрицегансов, оттозигфриды своими копытцами топают к крындецу, но пока не спешим. Согласно задумке надо начать когда голова колонны дойдет до уровня самого нижнего Т-III (по плану), тогда и шарахем изо всех стволов, а сигнал, это конечно наш фирменный крик – "бей гадов".

Завоеватели, неспеша, затянули "Хорст Весселя", тоже мне хор Пятницкого, они ж с фронта, и им кажется, они в лотерею выиграли отдых в тылу, ну, ну, импрессионисты будет вам отдых, только навечно. Допев "Весселя" затянули еще какую-то песню, что-то типа "Весело мы идем в жопу камерады", до намеченной точки еще минут пятнадцать идти голове колонны. А мы не спешим, зачем и куда, нет-нет, капкан должен захлопнуться полностью. И в конце концов голова колонны противника все-таки достигают одиноко стоящую на краю леса мощную березу, все.

Бееееееееееей ГадоФФ, — кричу я, оставшийся взрывать шрапфугасы сапер, крутит "адскую машинку", БАБАХ, огромное количество бравых "певцов" валится, кто навсегда, кто только раненным. Все бойцы подхватывают этот крик (и взрыв) души, одновременно нажимая спусковые крючки, опуская мины, в минометы, дергая, что надо дергать в пушках и т. д. на дороге начался ад!

Синхронно с пулями из автоматов, пулеметов, винтовок и карабинов, на врага полетели мины и снаряды. За первые десять-двадцать секунд, ну пока фашисты опомнились, наш огонь наверно нанес не менее батальона безвозвратных потерь, а если добавить бабах от шрапфугасов, то и полтора. Для немцев (сори для гитлеровцев) это был звиздец полнейший, опомнившись, немцы залегли, но прямо на дороге, а куда же еще? Чай им-то, мы окопов не вырыли, как-то негостеприимно, так и гости незваные, тевтоны в рот драные

И враг пытается отстреливатся, но их огонь не доставляет нам сильного дискомфорта, трудно отстреливатся от окопавшегося на высоте неприятеля, тем более, когда ты на виду лежишь. Местами сохранившиеся офицеры и унтера пытались, как-то скоординировать отпор, но снайпера у нас не лыком подпоясаны (или не ломом шиты?), и снайпера и другие более менее меткие бойцы отстреливали сперва конечно тех, у кого погоны покруче.

Тут дисциплина и порядок в фашистких рядах рухнули ниже абсолютного нуля (ниже минус 273 по цельсию), и животной толпой жаждущей жизни любой ценой зольдатики рванули в лес. И тут их встретил шквал пулеметного огня, ну да в лесу у нас был припятан козырный туз, едрит мадрид осасуну через вальядолид, целая колода козырных тузов. Их втретило около двух десятков пулеметных струй, не выдержав напора "стали и огня" супостаты, рванули назад. Но и тут их ждала только смерть, с холма мы стали опять пулять во всю ивановскую. Группа ливонских оптимистов, попытались сгрузить с повозек минометы, но два осколочно фугасных снаряда, красиво уложенные меж повозками Полуэктовым, и тут наглядно показали гитлерне превосходство коммунизма, над национал-социализмом.

И тут у враг нашел единственный выход, войти в лес и затаится за деревьями, все таки из танка обзор не супер, даже из хваленых немецких танков. И потому остатки гитлеровских ублюдков стали растворятся в лесу, туда пулять пушками и минометами, мы побоялись, можно задеть свои танки. Поэтому устроили стрелкоую бурю, по моему приказу пулеметчики выпустили диски и ленты (те, что уже заряены были) до конца по следам немцев. Им помогли и остальные стрелки, до конца выпуская патроны из уже заряженных обойм и магазинов. Все на нас упала тишина, как снег на голову (или сосулька, у нерадивых комунальщиков), и в этой тиши стали слышны стоны раненных, лежавших на дороге немцев.

Ко мне, в наш окоп, пробрался Хельмут, и предлагает поговорить с немцами, пока они деморализованы. Ну что бы попробовать перетащить на нашу, сторону побольше простых немецких ребят охмуренных австрийским, однояйцевым челколобым ублюдком, и другими гиббонтропами.

Взяв рупор (я не знаю откуда он тут взялся, ну рупор), Хельмут направляет раструб в сторону левого берега и начинает (тельмановская школа):

— Камерады, с вами говорит бывший кандидат на офицерский чин 45 пехотной дивизии Хельмут Юргенс.

Ваше положение безвыходно, сейчас мы начнем зачистку силами всей дивизии, и каждый встреченный с оружием в руках, будет убит на месте. Все же, кто хочет жить, предлагаю сдать оружие и остановить бессмысленное кровопролитие. Советское командование, не хочет проливать бесцельно кровь немецких парней, те кто сдадут оружие, получат жизнь и свободу.

Даю вам пятнадцать минут, через мятнадцать минут закидаем вас минами и снарядами, затем начнем зачистку, если вы согласны принять наши условия, то знак – белый флаг. Время четырнадцать часов двадцать минут, время пошло.