Владимир Контровский - Конец света на «бис»

Русло Амура было искорёжено, а на месте города остался гигантский чёрный кратер, на дне которого булькал расплав. И ничего больше – ни травинки, ни былинки: мощность взрыва была слишком велика.

Генерал-майор Пепеляев в этом бою довёл свой личный счёт до тридцати сбитых, хотя и вернулся на родной аэродром только с тремя ведомыми: это было всё, что осталось от 22-го гвардейского истребительного авиаполка. Но потери противника были гораздо выше, и главное – ни один «Стратоджет» так и не прорвался к сибирскими городам.

С началом Третьей Мировой войны мощный и многочисленный американский флот проявил себя не лучшим образом. US Navy понёс тяжёлые потери – в портах и базах погибли десятки и сотни боевых и кораблей и вспомогательных судов, трансатлантический конвейер наладить не удалось (хотя в этом был повинен не только флот), и даже высадка десанта на Кубу провалилась. А успехи флота были скромными: двум подводным ракетоносцам удалось нанести удар по северу и северо-западу Советского Союза, в океанах были уничтожены несколько советских субмарин, да возле Стамбула авианосными самолётами был потоплен советский линкор (причём с большими потерями для атакующих и уже после атомного обстрела Стамбула, что напрочь отбило у турок охоту воевать за свободу и демократию в мировом масштабе). Командующий ВМФ США адмирал Арли Бёрк рвал и метал: ему нужен был успех, чтобы восстановить подмоченную репутацию US Navy, и предложение вице-адмирала Холлуэя, командующего 7-м Тихоокеанским флотом, пришлось как нельзя кстати.

Несмотря на потери, американский флот Тихого океана имел подавляющий перевес над русским Тихоокеанским флотом, вопрос был только в том, как его реализовать. И вице-адмирал Холлуэй предложил незатейливый план: атаковать авианосцами Сахалин, Курилы, Камчатку и Чукотку с целью полного уничтожения всех вооружённых сил комми, которые находятся в указанных районах, и (если получится) захвата плацдармов и аэродромов – та же схема, что и при наступлении на Японию в 1944–1945. «Мы обкусаем северный хвост русского медведя», – ухмыльнулся Холлуэй, и приободрившийся Бёрк принял его план.

К берегам России были направлены два ударных авианосных соединения 7-го флота: TF-71 в составе корабля управления «Нортхемптон», ударных авианосцев «Китти Хок», «Тикондерога», авианосца ПЛО «Кирсардж», десантного вертолётоносца «Принстон», крейсера УРО «Галвенстон», лёгкого крейсера «Флинт» и тринадцати эсминцев (под личным командованием адмирала Гарри Фелта, главнокомандующего ВМС США на Тихом океане, державшего флаг на «Нортхэмптоне») и TF-72 – тяжёлый крейсер «Ньюпорт-Ньюс» (флаг вице-адмирала Холлуэя), ударные авианосцы «Форрестол», «Лексингтон», авианосец ПЛО «Йорктаун», крейсер УРО «Оклахолма-Сити», лёгкий крейсер «Туксон» и четырнадцать кораблей эскорта. А к побережью Камчатки на «свободную охоту» направились атомные подводные лодки «Содфиш», «Скорпион» и «Трешер».

Американское авианосное соединение у берегов советского Дальнего Востока

Серьёзного сопротивления американцы не ожидали. Советский ТОФ располагал всего четырьмя артиллерийскими крейсерами, устаревшими морально и физически, двадцатью эсминцами и пятнадцатью сторожевыми кораблями. И причём всё эти корабли находились в Японском море, не имея выхода на оперативный простор. Правда, у русских имелось ещё около восьмидесяти подводных лодок, большей частью базировавшихся на Камчатку, однако командование US Navy полагало, что с дизельными субмаринами противолодочная оборона АУГ справится. Некоторое беспокойство вызывало наличие у Советов ракетоносных Ту-16, вооружённых противокорабельными ракетами К-10С, но штабные аналитики считали, что их у красных осталось немного: эти машины работали по радарам системы НОРАД в Канаде и на Аляске, обеспечивали налёт «бизонов» на Сиэтл и вдобавок, после отражения атаки Б-47 (в полном соответствии с русской пословицей «долг платежом красен») перепахали чуть ли не половину Японии, разрушая авиабазы (причём с применением атомного оружия, вгоняя в трепет островитян, ещё не забывших Хиросиму). И во всех случаях «барсуки» несли потери – война есть война.

С другой стороны, на поддержку авиации берегового базирования рассчитывать не приходилось: на Корейском полуострове вовсю полыхала Вторая Корейская война (Ким Ир Сен воспользовался случаем, чтобы взять реванш), а японцы вежливо, но недвусмысленно дали понять, что ни один японский самолёт не будет участвовать в атаке на Сахалин или на Курилы – «силы самообороны есть силы самообороны». Более того, генерал Минору Гэнда, начальник штаба японских сил самообороны (тот самый, автор Пёрл-Харбора, которого, по глубокому убеждению адмирала Фелта, чисто случайно не повесили после войны), пояснил, что присутствие американских самолётов на японской земле крайне нежелательно: японцы не хотят снова становиться мишенями для русских атомных бомб и ракет.

Командующий Тихоокеанским флотом США еле сдержался, чтобы не нахамить этой желтомордой обезьяне. Остыв, он пришёл к выводу, что с остатками русской авиации он и сам разберётся (авиагруппы четырёх ударных авианосцев – это большая сила, и отражение налёта Б-47 обошлось комми очень недёшево), и сухо откланялся.

Операция «Миракл» началась: по расчётам, американские соединения должны были достичь заданных районов 1 ноября.

Вице-адмирал Николай Николаевич Амелько, командующий Тихоокеанским флотом СССР, был человеком незаурядной судьбы. Он с детства мечтал стать военным моряком, и стал им, закончив Высшее военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде. А в сорок первом он уже командовал первым своим кораблём: учёбным судном «Ленинградсовет». И старший лейтенант Амелько умудрился довести свой древний корвет до Ленинграда, пройдя сквозь кроваво-дымный кошмар Таллинского перехода без потерь и повреждений. Повезло, говорили ему. Наверно, повезло. Только везение – штука дефицитная, и везёт далеко не всем. Молодой офицер воевал, служил и рос по службе – заслуженно и закономерно. И летом 1962 года вице-адмирал Амелько стал командующим Тихоокеанским флотом.

Адмирал Н.Н.Амелько

В воздухе отчётливо пахло порохом, и командующий ТОФ отлично понимал, что о «честном» единоборстве с US Navy не может быть и речи: силы слишком неравны. Адмирал мог уповать только на подводные лодки да на ракетоносцы Ту-16 – несколько эсминцев ТОФ были вооружены противокорабельными реактивными снарядами «Щука», но эффективность этих ракет была невысока, а рассчитывать на то, что американские авианосцы сдуру сунутся под береговые ракетные комплексы, не приходилось. Около шестидесяти подводных лодок заранее были развёрнуты у берегов Сахалина, вдоль оскалённой каменной челюсти Курил, у Камчатки и в Беринговом море, но океан велик, и радиус действия палубных «виджилентов» и «скайуорриоров» тоже немаленький – полторы-две тысячи километров. Эскадрильи 55-й ТБАД и 1225-го и 1229-го отдельных ТБАП понесли серьёзные потери, 219-й ОдРАП по приказу Батицкого был переброшен на Чукотку. У Амелько осталась только авиация флота: 25-я и 143-я МРАД – четыре полка Ту-16, оснащённых противокорабельными комплексами К-10С. Семьдесят самолётов против без малого трёхсот машин, дрожащих от нетерпения на палубах ударных авианосцев US Navy (о приближении американских «таффи» Амелько стало известно в ночь с 30-го на 31-е октября). Требовалось нестандартное решение.