Лев Портной - Хроники похождений

— Да? — удивился я. — А мне казалось, что из капусты варят щи.

— Ха-ха-ха! — откликнулся подполковник.

Город поражал красотой и великолепием. И казалось, что своих обитателей он завораживал так, что они напрочь забыли все международческие распри. Еще никогда в жизни не доводилось мне встречать такую мешанину. Кого здесь только не было! Над толпой возвышались зеленые головы троллей. Их росту уступали мрачноватые гоблины и дэвы. Последние расхаживали с важным видом, уверенные, что своим благополучием город обязан именно им. Отчасти так оно и было. Каждый дэв был опоясан широким кожаным ремнем, к каждому ремню была пристегнута черная каучуковая дубинка. Под неусыпными взорами стражей порядка суетились народцы поменьше: люди, эльфы, корриганы (с такими же плоскими, как у мосье Дюпара, лицами), карлики (почти все бородатые и в колпачках), крысюки с черными мешками для сбора мусора, высокомерные кентавры и воздушные феи и Лели. Попадались бультерьеры с отвратительными мордами, запряженные в небольшие экипажи. Пассажирами были гномы, которые передвигались в собачьих упряжках из опасения, что иначе их растопчут. Пару раз замечал я стайки пикси, перелетавшие с места на место.

И вся эта публика, разодетая в легкие, праздничные наряды, шумела и смеялась, занимаясь своими делами. Я не встретил ни одного угрюмого лица, если не считать гоблинов, дэвов и троллей. Гоблины всегда отличались суровым нравом, дэвы считали неуместным веселиться на службе, а тролли вообще-то все-таки улыбались, отчего на их лицах выражение радости сменялось выражением дебильности.

Невозможно было не проникнуться атмосферой праздника. Незнакомцы, столкнувшись взглядами, с улыбкой приподнимали шляпы и раскланивались, а незнакомки улыбались столь обворожительно, что каждую встречную хотелось подхватить под руку и сплясать с нею круга три или даже пять, прежде чем разойтись в стороны по своим делам. Половецкий чувствовал себя как дома, Мадлен то и дело раскланивалась с другими эльфами, а мосье Дюпар обменивался короткими репликами с корриганами. Господин Швабрин и Федор, как и я, вертели без устали головами, а каналья Лепо время от времени подавал какие-то подозрительные знаки. Мелькавшее в некотором удалении от нас рыжее пушистое пятно вызывало у меня смутное беспокойство.

— Жак, шельма ты французская, если в моем доме появится кот, я закажу из него жаркое тебе на ужин, — предупредил я каналью.

— Ну что вы, барррин-с, сударррь вы мой-с, никаких-с кошек-с! Мы же договорррились-с!

На всякий случай я погрозил ему кулаком.

Мы пересекли небольшую площадь, отделявшую пристань от городского рынка, и оказались среди рыбных рядов. Торговцы в кожаных фартуках с обветренными лицами возвышались над прилавками, заваленными белой и красной рыбой. В огромных бочках лениво ворочались громадные лобстеры и крабы. Между прилавками на высоких треножниках стояли чаны с водой. В воде плавали кружочки свежего лимона. Покупатели, накупив рыбы, омывали в чанах руки.

Поскольку рынок находился в непосредственной близости от гавани, здесь уже все знали о трагедии с «Эмералд Джейн» и узнавали в нас потерпевших крушение.

— Господа, отведайте рыбы, на корм которой вас только что чуть не отправили! — кричали нам вслед.

Я надеялся, что Абрикос задержится в рыбных рядах. А там, глядишь, веселые торговцы скормят кота крабам.

Затем шли мясные ряды. Торговали говядиной, бараниной и свининой. Поросячьи головы украшали некоторые туши. Мясники, почти все толстые и усатые, не стесняясь, пожирали домохозяек глазами. Чуть правее торговали дичью и тушами диких животных. Пожалуй, здесь незадачливый охотник мог купить подстреленного кем-то еще секача и дома за семейным ужином рассказать душераздирающую историю о псовой охоте на кабанов.

Возле рядов с фруктами добродушная темная эльфийка подарила нам корзину с огромными красными яблоками и связкой бананов.

— Эй, господа, меня зовут Катрин! Я торгую здесь каждый день! Не забудьте меня, когда разживетесь деньгами! — прокричала она.

Я передал корзину в руки Жаку. Каналья задержался возле прилавка.

— Ждите завтррра с утррра, мадемуазель, — заявил подлый французишка. — Мой хозяин любит свежие фрррукты на завтрррак.

Мадлен пнула его под коленную чашечку.

— Уй! — взвыл каналья. — Ты что, с ума сошла?!

— Пошли, пошли! — скомандовала Мадлен.

— Да я — что?! Я ж пррросто так, — заверещал шельма, ковыляя за девушкой.

— C'est elle qui porte la culotte! [57] Это она носит штаны (франц.). — Французская поговорка на русском языке ей соответствует: «Он у нее под каблуком». — крикнула темная эльфийка.

— Ничего подобного! — обиделся Лепо. — С чего это вы так говорррите?

— Но она ведь действительно в штанах, — усмехнулась Катрин.

Одежда на Мадлен почти совсем высохла, и, одетая в матросские шаровары, она опять стала похожа на белокурого медвежонка.

Последними оказались цветочные ряды. Юные цветочницы составляли композиции, не уступавшие красотой и буйством красок декоративной капусте. Я решил, что как только найду Аннет, обязательно преподнесу ей букет.

Рынок остался позади. Мы оказались перед резиденцией бургомистра. Обогнув ее, мы вышли на площадь. Справа находилось двухэтажное здание из серого камня с круглыми башенками, над парадным подъездом которого красовалась вывеска «Меербургбанк».

— И сколько этот тролль с тебя потребовал, хы-хы-хы? — спросил Половецкий.

— Десять талеров, — ответил я. — Настоящий грабеж!

— Ха-ха-ха! Тролли ничего не делают бесплатно. Хы-хы-хы! Они неимоверно тупы, но что касается денег, тут у них железная хватка, хы-хы-хы! Они крепко держатся друг за друга, у них такое своеобразное братство троллей. Хо-хо-хо!

— Ты хочешь сказать, что теперь каждый тролль сочтет своим долгом огреть меня дубинкой, пока я не отдам десять талеров этому Грэмблу? — спросил я.

— О-хо-хо-хо! — разразился Половецкий хохотом. — Серж, ты здорово соображаешь! Гы-гы-гы! Именно так дела и обстоят! Ха-ха-ха! Тебе лучше отдать им десять талеров, хо-хо-хо!

— Но это самый настоящий шантаж! — возмутился я.

— Гы-гы-гы! — закивал Половецкий. — Есть и другой выход, хо-хо-хо! Создать ситуацию, чтобы какой-нибудь тролль оказался тебе должен! Ха-ха-ха!

Я повернулся к подполковнику, и синяя стрекоза чуть не врезалась мне в глаз. Я едва успел отмахнуться от глупого насекомого.

— Чтобы тролль стал моим должником, — повторил я. — Ага, и наутро, надо полагать, ко мне выстроится очередь зеленых тупорылей, желающих расплатиться за своего сородича.

— Именно так, мой друг, именно так, хо-хо. Тролли очень аккуратны в том, что касается денежных расчетов. Хы-хы-хы!