Александр Белый - Славия. Паруса над океаном (СИ)

— Интересное предложение, — теперь его глаза весело блеснули, — Но вполне приемлемое, а главное, навсегда избавит тебя от любых имущественных поползновений со стороны, по крайней мере, в нашей империи. Однако! Однако, вдруг в пустыне нет никакой меди, каково твое решение будет тогда?

— Медь есть! Но даже если нет, все равно, от данного слова никогда не откажусь.

Шлюпка забрала меня перед самым рассветом, и опять спать довелось всего два часа. Перед расставанием оставил дону Марко координаты первой остановки, к счастью, устья обеих речушек на испанских лоциях были обозначены.

Вообще-то, эта пустыня имеет стратегическое значение всепланетарного масштаба. За обладание ей в девятнадцатом веке велись две Тихоокеанских войны. И не за молибденсодержащие железные руды, которых здесь много, и не за медь, которой здесь очень много. Кстати, аппендикс того слабо доступного маленького рудника прятался под скалами, и в двухстах сорока километрах от побережья вырастал на высоте в 2840 метров от уровня моря на плоскогорье центральных Анд шапкой гигантского гриба.

В той жизни здесь был городок Чукикамата и самый громадный открытый карьер в мире, его размеры составляли более четырех километров в длину, около трех в ширину и более восьмисот метров в глубину. Мне довелось рядом с ним работать, и я хорошо помню величественные роторные экскаваторы, которые при выборке руды по контуру карьера, нарезали ступеньки, похожие на места для зрителей в древнегреческом амфитеатре колоссальных размеров.

Так вот, тихоокеанские конфликты произошли за обладание растянувшимися на сотни километров лабиринтами огромных пещер, забитых селитрой. Об исключительном значении этих залежей говорит то, что все мировые войны конца девятнадцатого и всего двадцатого века велись с помощью взрывчатых веществ, изготовленных исключительно из местного сырья.

Вход в одну из таких пещер видел на окраине, расположенной в оазисе коммуны Анна-Мария, где мы жили почти полгода. Кстати, когда с нами впервые поехал новый электрик фирмы Сашка Крутов, работавший ранее в Камбодже, его сильно смутило, что контракт заключен с администрацией «коммуны». Это слово у него ассоциировалось со сбродом блатных экспроприаторов, либо с шайкой нищих разрушителей «до основанья», подобных камбоджийским. Для него было откровением, что во многих странах Европы и Латинской Америки так обозначаются центры административных образований общин. Как у нас, например, поселок или село, вместе с их советами.

Первую остановку группа кораблей сделала на 27 градусах южной широты в устье реки Тальталь. Вечером выгрузили с «Ирины» всех лошадей и до рассвета дали им оклематься. А уже утром, посадив в седла девяносто человек из роты Ангелова, а так же десять личных кирасир дона Марко и одного рудознатца из его свиты, заставил лица обвязать платками или кусками ткани. Дон Марко, несмотря на свой титул и положение, изъявил желание отправиться вместе с нами. Да и ладно, пускай развлечется. После этого со спокойной совестью возглавил отряд и направился вглубь пустыни Атакама.

Куда двигаться знал прекрасно, так как рядом с Петрорильоским рудником тоже бывал. Да, здесь когда-то был городок, названый так же, как и река, Тальталь. Из него до места работы и обратно мы ездили ежедневно на машине. Да и что такое какие-то шестьдесят пять километров в кондиционированном джипе? Это сейчас придется отмахать по пыльной пустыне, где количество мелких тварей на единицу площади зашкаливает: под каждым кактусом запросто может сидеть ядовитая змейка, а под каждым камешком, не менее ядовитое насекомое.

Ехать было не жарко, по моим ощущениям температура воздуха не превышала двадцати градусов, а дорога все время шла на подъем. Здесь пустыня поднимается местами до трех тысяч метров над уровнем моря. Самой существенной неприятностью этих мест было отсутствие воды. Перуанское морское течение охлаждая нижние слои атмосферы, создает температурную инверсию, то есть, происходит повышение температуры с увеличением высоты над уровнем моря, что препятствует выпадению осадков. Таким образом, эта пустыня была самым засушливым местом на Земле. Лично на моей памяти за полтора года пребывания, здесь прошло всего три дождя. Именно по этой причине без специальной большегрузной транспортной и добывающей техники, оснащенной кондиционерами, большинство месторождений разрабатывать не удастся. Однако, этот момент меня колышет меньше всего, мне главное залегендировать то, что есть и отвести от себя возможные наезды.

Множество кусков золотисто желтого халькопирита или медного колчедана стали появляться на пути задолго до того места добычи.

— Если бы своими глазами не увидел, никогда не поверил бы, — бормотал рудознатец дону Марко. Эх, парень, не видел ты пласты выходов самородной меди в Южной Африке!

Мои бойцы и кирасиры помогли ему сделать десяток шурфов и я поспешил повести всех дальше, туда, где в той жизни рядом с оазисом и коммуной Сан-Луис находилась небольшая, давно выработанная угольная шахта и старый литейный завод. Через десяток километров от будущего карьера стали чаще появляться кактусы, а затем, мы вышли к окруженному акациями, кустарником и зеленой травой большому прохладному озеру, питаемому ледниковым горным ручьем. Я здесь когда-то даже форель ловил.

Выходы угля с моей осторожной подсказки, рудознатец тоже нашел быстро. Мы договорились, что именно он здесь и будет разворачивать добычу и командовать производством. С местом строительства завода тоже определились, после чего дон Марко, радостно потирая руки, решил включиться в процесс и клятвенно заверил, что организацию и финансирование производства, а так же обеспечение рабочей силой по заявке управляющего берет лично на себя. Что ж, баба с воза — кобыле легче. Подсказал только, что было бы неплохо добавить сверх заявки человек сто работяг, мол, хочу некоторые оазисы заселить своими офицерами и всю территорию пустыни за нашими семьями навечно закрепить.

— Да-да! Это тоже важно, — согласился он, — А с работниками проблем не вижу, несколько сотен трудолюбивых аборигенов прикажу отобрать.

На следующий день, искупавшись рано утром в холодном озере, в котором точно так же купался лет триста двадцать тому в будущем, приказал седлать посвежевших, сытых лошадей и повел отряд обратно, на побережье.

— Вижу землю! — крикнул с мачты впередсмотрящий как раз во время моей вахты. Это было ожидаемое известие, мы шли курсом на северо-запад и на рассвете пересекли двадцать третью параллель северной широты. Именно в данном месте на испанских картах был показан контур вытянутого к северу острова. Один из испанских путешественников (не помню его фамилию) [66] Первым посетил эти земли ближайший сподвижник Кортеса, испанский мореплаватель Хуан Родригес Кабрильо в 1542 году. В самый засушливый период 27 июля он вошел в бухту Сан Диего, но вскоре в стычке с индейцами был ранен и умер. Его помощник вел записи о путешествии, которые были обнаружены лишь многие годы спустя, в его родовом доме в городе Севилья (Испания). Повторное посещение этих мест произошло через 227 лет в 1771году, именно тогда были заложены основы города Лос-Анджелес. Но статус города получил лишь в 1850 году, когда по светским меркам того времени стал приличным поселением и насчитывал одну тысячу жителей. поднялся выше тридцать третьей параллели но, так как здесь берег закачивался острым мысом и возвращался к юго-востоку, то на лоциях нанесли данный кусочек суши в виде острова, а восточнее показали какой-то неопределенный берег материка с надписью крупными буквами: «Безводная пустыня». Пригодным для жизни был признан только небольшой кусок побережья, где жило племя аборигенов, занимающихся охотой, собирательством и рыбалкой.