Ричард Арджент - Рыцарь зимы

Эндрю исполнил просьбу чародея, рассказав о своих приключениях на Святой земле. Он упомянул о дружбе с королем Балдуином и Хасаном, о том, как не уберег Томаса. Рассказал о своем посвящении в рыцари, а затем и в тамплиеры. Затем юноша поведал крестному о поединке с сэром Гондемаром и о том, что тот отчаянно жаждет мести. Обрисовав, таким образом, самое важное, перешел к менее значительным событиям. Когда он добрался до эпизода с балобаном, черт задумчиво кивнул:

– Да, у тебя есть родство с подобными птицами.

– Это верно, крестный, но откуда ты узнал об этом?

– Как же, волк, ястреб и заяц присутствовали при твоем рождении.

Эндрю удивленно моргнул:

– Что? При чем тут они? Я не понимаю. Волк, ястреб и заяц?

– А, так тебе никогда не рассказывали об этих троих?

– Это тайна, о которой упомянули двое неупокойников, но так и не открыли ее?

– Нет, это другой секрет, менее важный. Да и не такая уж это и тайна. Просто никто не удосужился тебе рассказать.

– Эти существа присутствовали при моем рождении?

Черт кивнул своей огромной головой, и серый кожаный капюшон на миг скрыл его глаза.

– Именно. Дело было так. Зима выдалась необычайно суровой и холодной. Многие умирали от голода и холода, не только звери, но даже мужчины и женщины. Ястреб-тетеревятник сумел на лету сбить мчащегося по снегу зайца – удивительное дело само по себе. Но тушка оказалась слишком тяжелой, и хищник выпустил ее из когтей, а затем слетел на землю, чтобы утолить голод. Неподалеку бродила отощавшая волчица, она учуяла кровь и отправилась на поиски пищи. Разумеется, ястреб не смог бы выстоять в схватке с изголодавшимся волком, но он устроился пировать неподалеку от канавы, в которой рожала твоя мать. Волчица увидела людей и, не желая приближаться к ним, ушла, оставшись без обеда.

Таким образом, – продолжил Гриндель, – твое появление на свет позволило самке ястреба наесться досыта, прежде чем вновь подняться в воздух, ведь волчица не лишила ее добычи. Впоследствии сородичи ястреба узнали о происшедшем, и поэтому хищные птицы во всем мире относятся к тебе с симпатией. Волчица получила остатки, но, боюсь, осталась весьма недовольна твоим случайным вмешательством, поэтому ее сородичи питают к тебе не слишком теплые чувства. Постарайся держаться от них подальше.

– Непременно, крестный… а как же тот бедный заяц? Думаю, он тоже был голоден…

– Вне всякого сомнения, но ему не следовало появляться на свет в роли добычи, верно? Будь он хищником, его бы не ждала столь глупая смерть. Как бы то ни было, та зима выдалась необычайно холодной. Заяц, скорее всего, не дожил бы до прихода тепла. Ох ты, первые лучи показались над краем мира! Мне пора. Я передам привет твоим родителям и друзьям. Удачи тебе, Эндрю из Крессинга. Утратил право на рыцарский титул, значит? Его можно вернуть? Я плохо разбираюсь в таких вещах.

– Я не вижу способа, крестный.

– Что ж, такова жизнь, – философски произнес Гриндель, словно ни возвышение, ни падение Эндрю не имело особого значения. – У второго тоже дела идут неважно, но опять же… Такова жизнь.

– У второго? Какого еще второго? – удивился юноша.

Но Гриндель вскочил на бойницу и каким-то образом ухитрился протиснуть свое пухлое тельце через узкую щель. Он растворился в наступающем дне, оставив после себя лишь чужеродную вонь нечисти.

«Второй?» – снова подумал Эндрю. Вне всякого сомнения, этот «второй» находится в Утремере и тоже каким-то образом связан с Гринделем. Может, у них с женой был сын? Эндрю никогда ничего о нем не слышал. Если колдун снова появится, нужно будет спросить, что он хотел этим сказать и кого знал в этих краях. В конце концов, такой человек мог бы стать хорошим союзником и другом для крестника чародея.

Теперь на Эндрю волной нахлынула грусть. Он невольно оглянулся в поисках Томаса, но тут же вспомнил, что его друга-ангела больше нет. В такие моменты он сильнее всего тосковал по своему небесному товарищу. Томас всегда был рядом, сочувствуя и утешая, когда дела шли не слишком хорошо. К нему можно было обратиться за советом, если не удавалось складно выразить свои чувства или нужно было как-то исправить нелепую фразу, высказанную сэру Такому-то или леди Как-там-ее. Томас, похоже, инстинктивно угадывал, действительно у Эндрю важные проблемы или же речь шла о несущественных мелочах. Но теперь его нет рядом. Он витал в облаках над головой Эндрю, возможно улыбаясь ему сверху.

Бывший рыцарь задумался над тем, что делать дальше. Король посоветовал ему уехать, сесть на корабль, идущий в Англию. Но Эндрю бы предпочел умереть, нежели вернуться домой униженным и покрытым позором. В конце концов, не его вина в том, что он родился не от благородного отца. И его отец не виноват, что появился на свет в семье простолюдинов. Это всего лишь случайность. Одни рождаются, чтобы править, другие – повиноваться. Таков естественный ход вещей. Но Эндрю перед отъездом хвастался, что непременно вернется в Англию рыцарем. Более того, тамплиером. Теперь, лишившись титула, он был обязан попытаться вернуть его. Возможно, горю поможет какой-нибудь действительно великий подвиг? Что можно предпринять, чтобы вернуть себе былые привилегии?

– Я мог бы убить льва… – неуверенно сказал он сам себе. – И вернуться с содранной шкурой, из которой король бы приказал сделать коврик…

Эндрю прекрасно понимал, что этого слишком мало.

– Можно отправиться исследовать Восток, идти до тех пор, пока не достигну края земли!

Наверное, сработает, особенно если удастся по дороге добыть богатства этого края – шелка, нефрит, драгоценные камни, золото, керамику, слоновую кость, тигровую шкуру.

– Да, но когда я вернусь – точнее, если я вернусь, ведь смерть станет моей неизменной спутницей, – я буду слишком стар, чтобы насладиться плодами своего труда. Мои родители к тому времени наверняка умрут, сестры превратятся в старух, а друзья забудут обо мне.

Нет, тоже не годится. В общем-то неплохая идея, но, увы, неосуществимая.

За дворцовыми стенами раздался пронзительный крик. К замку быстро приближалась группа рыцарей, возможно из Газы. Внезапно Эндрю набрел на идеальное решение проблемы.

– Я захвачу в плен подлых рыцарей де Меснила! – воскликнул он, его голос эхом отразился от стен пустой комнаты. – Я одержу над ними верх в бою, а уцелевших притащу сюда, пусть король тоже получит удовольствие.

Банда бывших сторонников де Меснила, провозгласивших себя Черными кавалерами, пользовалась этим названием вовсе не потому, что их доспехи были цвета ночи, а потому, что в их душах навеки поселилась тьма. Они жили в глуши и представляли нешуточную угрозу как для христиан, так и для сарацин. Они часто устраивали набеги на деревеньки, истребляя сильных и слабых. Грабили караваны и обозы. Убивали пастухов и угоняли скот, устраивали набеги на города, насиловали и мародерствовали, даже не задумываясь о непристойности и недопустимости своих действий. Они жгли, крушили, убивали детей. Они были отвратительны.