Дмитрий Никитин - РЯВанш!

Командир "Императора Николая I" капитан 1-го ранга Дмитриев, узнав об агитации, проводимой на его корабле молодым лейтенантом с "Авторила", предположил у того нервический приступ и приказал доставить силой в лазарет. Однако, когда санитары в сопровождении конвойных повели Ильина для врачебного освидетельствования, среди матросов прокатилась весть, что "враги героев вяжут!" Палуба наполнилась моряками, которые подступали к мостику, требуя освободить Ильина. Дмитриев счел за лучшее выпустить задержанного из лазарета, выдав ему лавровишневых капель. Матросы приветствовали освобожденного лейтенанта дружными криками. Воспользовавшись моментом, Раскольников со своими единомышленниками тут же организовал на полубаке митинг с выборами судового комитета, а затем от его имени выдвинул требования отстранить от командования и взять под арест "изменников-поляков".

Державший флаг на "Императоре Николае" контр-адмирал Михаил Александрович Кедров перед лицом разгорающегося мятежа проявил полную растерянность. Как и пять лет назад, во время волнений на линкоре "Гангут", где Кедров был тогда командиром, он, по существу, самоустранился от участия в событиях, закрывшись в своей каюте. Что касается капитана 1-го ранга Дмитриева, то тот вместо решительных действий вступил в переговоры с Раскольниковым, убеждая того успокоиться и отдохнуть от перенесенных в сражении потрясений. При нерешительности командования революционеры в скорое время захватили корабль. На мачте был поднят красный флаг, а сигнальщики передали весть о восстании остальной эскадре.

Следом за "Императором Николаем" беспорядки вспыхнули на "Афоне", приняв там кровавый характер. Командир линейного крейсера капитан 1-го ранга Кетлинский был особо ненавистен революционерам. В 1916 году по приказу Кетлинского, тогда командовавшим крейсером "Аскольд" на Средиземном море, в Тулоне было казнено несколько матросов, которых обвиняли в подготовке диверсии. За это объединенная центральная флотская организация РСДРП(б) и ПСР(л) во главе с Дыбенко заочно приговорила Кетлинского к смерти. После сообщений, переданных с "Императора Николая", на палубу "Афона" высыпали матросы, крича: "Бей поляков!" и "Верните адмирала Колчака!" Кетлинский смело двинулся с мостика в самую гущу толпы, требуя выдать зачинщиков, но был поражен насмерть двумя револьверными выстрелами. Погибло и несколько других офицеров, подвернувшихся под горячую руку, а остальных разоружили и закрыли по отсекам.

Через короткое время революционеры приступили к захвату линкоров "Императора Александра III", "Севастополя", "Гангута" и гидрокрейсера "Штабс-капитан Нестеров". Красные флаги взвились и на эсминцах "Капитан Керн", "Капитан Кроун", "Капитан Белли", "Корфу" и старом "Грозном". Офицеры, в большинстве своем занятые поодиночке среди матросов на ремонтных работах, не могли оказать никакого сопротивления. Только на "Севатополе" командир линкора Владиславлев с несколькими офицерами отстреливался, отступив к радиорубке, а потом, когда радиограмма о мятеже была отправлена, пробились к борту и бросились в воду, пытаясь вплавь добраться до берега. Раненый Владиславлев утонул, а те из офицеров, кто всё же доплыл, были схвачены на берегу дружинниками. Их отряды тоже уже выступили открыто, заняв таможенный пост и администрацию порта, где устроили импровизированную тюрьму для свозимых с кораблей офицеров, которые в подавляющем большинстве отказались присоединиться к восстанию. Избежать ареста удалось лишь раненым офицерам на госпитальном судне "Уссури", в том числе - начальнику воздушных сил контр-адмиралу Дудорову. Лейтенант Ильин-Раскольников объявил себя "командующим флотом", но вынужден был подчиняться приказам Никифорова, представившему мандат ЦК РСДРП(б). Судовые комитеты получили распоряжение немедленно готовить корабли к переходу во Владивосток. Те линкоры, которые не могли идти своим ходом, решено было везти на буксире.

Узнав из радиограммы Владиславлева о восстании на эскадре, контр-адмирал Порембский немедленно собрал свой отряд у острова Русский. Контр-адмирал Тимирев и командование сухопутных войск предлагали не пороть горячку. К заливу Америки уже двигался по шоссе снятый с владивостокского фронта 4-й Сибирский полк вместе с двумя дивизионами 1-й Сибирской артиллерийской бригады. А если мятежники всё же попробуют сами подойти к Владивостоку, их будут ждать батареи на побережье Уссурийского залива, в том числе две новейшие, башенные, с шестью 305-мм орудиями на каждой. По сравнению с ними 130-мм орудия "Адмирала Корнилова" и "Адмирала Грейга" казались детскими игрушками, идти с которыми на захваченных мятежниками бронированных гигантов казалось чистым безумием. Не могли помочь крейсерам и эсминцы со своими пустыми торпедными аппаратами. Перезарядить их было невозможно - минно-торпедная станция в бухте Диомида была еще в руках у восставших. Но Казимир Порембский не собирался затягивать с ликвидацией мятежа, который лег темным позорным пятном на славу победоносного флота. Мятеж должен был подавлен немедленно, будто его и не было! В понедельник два легких крейсера, шесть эсминцев и авиаматка двинулись на зюйд-ост. Они прошли мимо Аскольда и скоро уже были уже на траверзе Поворотного мыса, встав на пути готовых выйти в море дредноутов.

Капитан 2-го ранга Такаги Такео внимательно рассматривал в перископ русские боевые корабли. Вчерашней ночью его лодка получила радиограмму - вражеский флот находится в заливе Америка. Это открывало хорошие возможности для японских подводников. Проникнуть в залив Америки было гораздо легче, чем в хорошо защищенный Владивосток. Всего в растянувшейся у русских берегов завесе находилось девять крейсерских подлодок (включая два трофейные немецкие), однако более-менее боеспособной из них оказалась только две лодки освоенного уже на японском флоте французского типа: S-14 и S-15 капитана Такео. Остальные, полученные перед самой войной, хорошо если просто сумели вернуться из похода на базу. Но экипаж S-15 рассчитывал на большее.

Лодка проскользнула под водой у мыса Среднего и встала на позиции рядом с островом Лисий. Перед ней, как на ладони, лежал вход в залив Америка. Такаги Такео задумчиво почесал заросший щетиной подбородок. Слева по борту, у выхода из бухты стояли два легких крейсера и шесть эсминцев под бело-синими Андреевскими флагами. Справа, из глубины залива навстречу им медленно шла колонна линкоров. На их мачтах трепетали большие красные знамена. В телеграмме сообщалось, что у русских начались политические волнения, и красный флаг означает, что корабль перешел на сторону восставших. Что ж, нарушение присяги своему императору, конечно, отвратительно, но раз это происходит на вражеских кораблях, то тем хуже для русских!