Дмитрий Никитин - РЯВанш!

Когда японские линейные крейсера стали охватывать голову русской эскадры, а та всё более склоняться на запад, "Муравьев" с эсминцами некоторое время продолжал идти прежним курсом, пока не оказался слева от вражеской колонны. Поскольку противник фактически отрезал его от основной эскадры, при отсутствии радиосвязи передача сообщений (например, об обнаружении за линией дредноутов крупных минных сил японцев) была более невозможна даже через репетичные суда. Евгений Беренс понял, что пора принимать самостоятельное решение о дальнейших действиях. Наиболее логичным, на его взгляд, было бы скорейшее установление связи с ушедшим на юго-восток командующим эскадрой адмиралом Колчаком. Его отряд сильнейших сверхдредноутов только и мог решить исход сражения в пользу русских. Беренс удивлялся, что так и не дождался приказа "Муравьеву" или другому легкому крейсеру идти полным ходом искать "измаилы". Сейчас, думал Евгений Беренс, наилучшим было бы для него продолжать идти вслед за Колчаком на юго-запад, развив ход до максимальных для "Муравьева" 28 узлов. А еще лучше - выслать еще вперед эсминцы, способные разгоняться до 34 узлов. Но не будет ли это выглядеть бегством в момент, когда его эскадра втянута в жестокое сражение? Сейчас на счету каждый корабль, тем более - крейсер, хотя бы и маленький! И как он может бросить младшего брата на флагманском "Петропавловске" ?

После короткого колебания Беренс-старший связался по сигнальной связи с "Гавриилом". Начальник минного дивизиона капитан 1-го ранга Шишко, герой Моозунда, одобрил предложение беренса и дал приказ эсминцу "Михаил" идти полным ходом на поиск кораблей адмирала Колчака. Остальные три эсминца вместе с "Муравьевым" должны были присоединиться возможно быстро к эскадре Развозова. Огибать японские линейные крейсера на безопасном от их 356-мм орудий расстоянии означало описывать огромную дугу, тратить много времени. Беренс решил сократить расстояние, пройдя по хорде в кабельтовых 70-ти от противника. На такой дистанции противоминный средний калибр японских дредноутов был малоопасен, относительно же главного калибра Беренс рассчитывал, что в разгар эскадренного боя он будет нацелен в противоположную сторону - на русские линкоры.

Когда принцу Хироясу доложили о появление по левому борту легких русских кораблей, он решил, что противник намерен предпринять торпедную атаку. Каждый русский эсминец, как знал принц, был способен выпустить залпом десяток торпед. Главное было не подпустить "новиков" на опасную дистанцию. Каждый из японских линейных крейсеров открыл огонь на левый борт противоминной батарей из восьми 152-мм орудий. Но их частая стрельба всё время давала недолетами, тогда как русские эсминцы положили несколько раз почти добили из своих 102-мм орудий. Тогда Хироясу приказал старшему артиллеристу "Конго" перенести огонь главного калибра на легкие силы противника. Чтобы отпугнуть эсминцы, хватит и одного залпа! Передняя и задняя башни линейного крейсера (для качественной пристрелки нужно было, как минимум четыре орудия) развернулись, нацелив 14-дюймовые жерла на головной русский эсминец.

Впереди и справа от "Гавриила" взметнулись широкой колоннадой четыре исполинских водяных столба. Через пару минут такой же водяной лес вырос слева. Третий залп упал за кормой... Четвертый лег накрытием. На "Гаврииле" показалось, что вокруг взорвалось море. На палубу обрушились тонны воды, ломая, как спички, мачты, снося и сминая надстройки. Несколько человек снесло за борт, почти все на палубе были контужены. Кораблю повезло избежать прямого попадания, но от близких разрывов он испытал сильнейшее сотрясение. Было порвано несколько паровых магистралей, правая турбина работала с перебоями. Ход "Гавриила" стал падать.

Евгений Беренс просигналил своим кораблям зажечь дымовые патроны и повернуть на восемь румбов влево. Артиллеристы "Конго", удовлетворенные отступлением русских эсминцев и крейсера, вновь развернули орудия главного калибра на "Петропавловск". "Муравьев", "Константин" и "Владимир" шли теперь на 15 узлах, чтобы за ними поспевал поврежденный "Гавриил". За оставленной позади дымовой завесой русские не заметили, что их преследуют три легких крейсера и дюжина эсминцев противника.

Контр-адмирал Кодзо Сато, командующий 1-й минной флотилией Соединенного флота Японии, не смог удержаться от соблазна атаковать русские легкие корабли, раз уж линейные крейсера принца Хироясу в это время заняты более серьезным противником. Сато не считал, что бой будет серьезным. Каждый из двенадцати эсминцев его флотилии был не слабее любого из трех русских "новиков", а против одного вражеского легкого крейсера у японцев было три. Впрочем, для противоборства с большими кораблями 4000-тонные "Тенрю" и "Тацута", вооруженные лишь четырьмя орудиями среднего калибра казалась слабовата, и лишь 5000-тонная новейшая "Кума" имела семь таких пушек.

Впереди японского отряда мчались крейсера "Кума", "Тенрю", "Тацута" и наиболее скоростные у японцев эсминцы "Таникадзе", "Кавакадзе", а также три немецких трофея - "Икадзути" (бывш. S-60), "Акебоно (V-80) и "Оборо" (V-127). Чуть отставали от них эсминцы "Исокадзе", "Аманукадзе", "Хамакадзе" и "Токицукадзе", а в хвосте шли наиболее пожилые "Умикадзе", "Ямакадзе" и "Урукадзе". Вырвавшись из дымовой завесы, "Кума" с 40 кабельтовых открыла огонь по "Гавриилу" и добилась попадания, перебившего штурмтрос в румпельном отсеке. Капитан Шишко, управляя машинами, повернул эсминец лагом, чтобы задействовать все свои четыре 102-мм орудия, однако под обстрелом восьми японских кораблей сразу получил несколько новых попаданий. "Гавриил" был поражен в машинное отделение, теперь там вышла из строя уже левая турбина. Другой вражеский снаряд снес носовой мостик; третий, разорвавшийся на корме, разом выбил все три стоящие там вплотную 4-дюймовки. Огонь продолжало вести лишь баковое орудие, к которому встал принявший командование эсминцем вместо раненого Павла Шишко старший офицер лейтенант Владимир Севастьянов.

Евгений Беренс отдал приказ о повороте на 16 румбов, направив "Муравьев" прямо навстречу японцам. Крейсер прошел мимо уходившего на юг на 10 узлах горящего "Гавриила" и открыл огонь из носовых орудий по "Куме" и следовавшему у него на правой раковине "Тенрю". "Владимир" и "Константин" стреляли из носовых орудий по шедшему им навстречу "Тацуте". Бой на сближение быстроходных кораблей занял считанные минуты. "Муравьев-Амурский", с протяженным полубаком и высокими трубами, казался мощнее низкой вытянутой "Кумы", однако новый японский крейсер защищал, хотя и короткий, бронепояс, в отличие от вовсе не имевшего бортовой брони "Муравьева". К тому же у "Кумы" на каждый борт могли бить шесть орудий, тогда так бортовой залп "Муравьева" составляли всего четыре пушки.