Алексей Живой - Земля предков

— Завтра мы будем на месте, — заявил Федор.

— Свежо предание, — пробормотал Леха и завалился спать.

Но всем как-то не спалось в этот день. Лежа на плоту, они смотрели в звездное небо, наполовину затянутое облаками. И Чайке, расположившемуся на корме, показалась, что низко над лесом по небу разливается зеленое свечение. Это было позади, как раз там, откуда они недавно уплыли. Свечение это совсем не походило на виденное несколько раз в прошлой жизни яркое северное сияние, скорее казалось, что миллиарды бледных светлячков поднялись в небо. Судя по тому, что многие финикийцы ворочались полночи, изредка поднимая голову в небо, и забылись коротким сном только на рассвете, его заметил не только Федор. Наутро, однако, никто не стал обсуждать то, что видел.

«Интересное место, — подумал Федор, поглядывая на джунгли позади плота, когда они на рассвете вновь тронулись в путь, — хотя главное я, кажется, так и не увидел».

Утро началось как обычно, но ближе к полудню все заметили, что течение вдруг убыстрилось. Джунгли проплывали мимо с хорошей скоростью, несмотря на то что все чаще справа и слева от реки стали попадаться заболоченные участки. А еще через пару часов река вдруг разделилась на три рукава, проявляя первое желание превратиться в очень широкую и запутанную дельту.

— Куда плывем, командир? — уточнил повеселевший Леха, заметив приближение океана.

— Будем держаться самого левого потока, — решил Федор, — нам лучше быть с самого края, ближе к твердой земле, чем плутать по болотам и сотням ручейков.

Они так и сделали. Но едва река разделилась, перепад высот закончился, и течение вновь замедлилось. Да так, что финикийцам вновь пришлось грести. Лес вокруг поредел, зато его видимая площадь расширилась втрое. Теперь это были не сплошные джунгли, а многочисленные острова, собранные в группы, отделенные друг от друга большими потоками, а внутри себя сотнями ручейков. К вечеру их поток опять разделился, и Федор снова принял такое же решение — держаться ближе к видимой части суши. Приближение океана чувствовалось уже во всем, но скоро стемнело и эту ночь им вновь пришлось провести на болотах.

Здесь уже было не так мрачно, как в окрестностях затерянного города. В дельте реки водилось множество птиц и водоплавающих животных, включая больших змей. Пиргу удалось подстрелить одну из таких змей, и финикийцев ждал отличный ужин. Несмотря на то что берег, к которому они пристали, был вполне твердым, ночевали они по привычке на плоту.

После ужина Федор с другом стояли на корме.

— Как думаешь, — смотря в сумеречную даль, где должен был вскоре открыться берег океана, не смог удержаться от вопроса Леха, — найдем мы там кого-нибудь из наших? Или придется жить среди индейцев?

Федор ответил не сразу. Пока не исчезла последняя надежда, ему совершенно не хотелось думать о будущем. Да и становиться первым европейским колонистом с туманной перспективой на этой земле как-то пока не хотелось. Ему хотелось домой, в Карфаген.

— Подождем до завтра, — втянув носом речной воздух, в котором уже явственно ощущался солоноватый привкус моря, ответил Чайка.

Наутро сборы оказались как никогда скорыми. Всем не терпелось увидеть край «широкой воды», из-за которой несколько месяцев назад они приплыли сюда по велению Ганнибала. Федор понимал своих воинов, уже стоявших по местам, едва забрезжил рассвет над обширной дельтой. Он и сам имел такое же жгучее желание, но в глубине души боялся, что на этот раз угадает Леха.

Тем не менее настал момент узнать ответ на этот вопрос. И Федор недрогнувшей рукой пустил плот в последнее плавание. По всем расчетам им оставалось плыть не больше одного дня. Течение было медленным и, помогая себе веслами, финикийцы помогали своему плоту уверенно продвигаться вперед. Полдня плот петлял между островами, распугивая змей и пестрых птиц, целыми стаями срывавшихся в воздух только в самый последний момент, когда люди оказывались буквально в двух шагах.

— А зверье здесь непуганое, — заметил Ларин, когда очередная стая поднялась в небо, — человека не боится.

— Да, — кивнул Федор, — значит, места необитаемые. Это хорошо, иначе нас быстро засекут и рассекретят местные индейцы. А ближе всех здесь должны быть наши старые знакомые ольмеки.

— В гробу я видел таких знакомых, — огрызнулся Леха и вдруг, когда они выплыли из-за очередного лесистого островка, вскинул руку: — Смотри, командир!

Но Федор и сам уже видел то, что буквально в сотне метров впереди их поток вновь становился широким, сливаясь с остальными. Дельта закончилась. Вернее, неожиданно обрывалась, хотя до сине-зеленой полоски воды, занимавшей теперь половину горизонта, было еще как минимум несколько километров. Не ожидавший такого исхода Федор смотрел и напряженно вслушивался. Но раньше, чем понял, что происходит, до него донесся характерный шум водопада.

— Гребем к берегу! — заорал он во все горло, когда медленное течение вдруг в одночасье стало стремительным и потащило их к обрыву, с которого низвергались вниз потоки воды.

— Сильнее гребите! — орал Федор на солдат, сам яростно работая рулевым веслом и пытаясь избежать такой глупой гибели в самом конце пути, но не успел. Берег, к которому он стремился так отчаянно, проплыл мимо буквально в нескольких метрах и остался позади. Носовая часть плота ударилась о камни, перескочила через них и рассыпалась уже в воздухе, когда плот вылетел с поверхности бурной воды, завис на мгновение в небе и рухнул всей массой вниз. Последнее, что успел заметить Чайка, чье сознание, как в замедленном кино, бесстрастно фиксировало каждое мгновение, — как все люди полетели вниз вперемешку с бревнами плота, переставшего существовать за пару секунд. Сам же Федор, поскольку находился на корме, был выброшен перевернувшимся плотом далеко вперед, как из катапульты, перелетел падающие бревна и упал в воду, даже не успев вспомнить имена богов и попрощаться с жизнью.

За несколько мгновений, что находился в полете, Чайка успел разглядеть под собой протяженный водопад и озеро под ним, зажатое скалами. В следующую секунду его тело ударилось об воду и погрузилось в нее на несколько метров. Чудом разминувшись с подводными камнями, Федор вынырнул и едва успел увернуться от бревна, готового размозжить ему голову. Снова нырнул, отгребая подальше от места крушения. Течение здесь все еще было стремительным, и его быстро утащило в сторону. Барахтаясь из последних сил, он вскоре почувствовал под ногами спасительное дно и выполз на берег, рухнув на него всем телом.

Выплюнув набившуюся в рот воду и отдышавшись немного, он вскоре поднялся, благодаря богов за свое спасение и желая поскорее узнать, что же случилось с остальными.