Константин Калбазов - Фронтир 2

— Извольте, — Алексей легким кивком лишний раз подтвердил, что он ничуть не возражает.

— Великолепный… "Дети капитана Гургута"? Ага. Похоже Болотин все же перехвалил выдержку и вышколенность персонала гостиницы. Господи, парень, ну чего ты так на меня уставился, будто стараешься запечатлеть представший перед тобой образ на всю оставшуюся жизнь. Повезло же нарваться на ярого почитателя. Ну хотя бы сдерживается и не поднимает шума.

Учитывая личность молодого человека, а вернее его увлечение сочинениями Дворжака, его реакция была вполне понятна. В настоящий момент, газета "Плезненские ведомости" уведомила граждан, что стартовые экземпляры нового романа были презентованы автором членам королевской семьи. Сам же роман должен был появиться на прилавках только через три дня. И тут, из коробки на него взирает новинка, которой могут похвастать только во дворце. Все же, не стоило укладывать его сверху. Но хотелось сделать девушке сюрприз.

— Господин…

— Нет, молодой человек, — тут же ушел в отказ Алексей, — вы ошиблись. Я просто посыльный.

— Ясно.

Господи, сколько разочарования во взгляде. Вот только что его взгляд излучал радость от свалившейся на его голову удачи и мгновение спустя полное разочарование. Но вот оно сменилось мрачной решимостью. Ну, а как иначе, ведь посыльный.

— Вы друг, господина Дворжака?

— Скажем так — время от времени он пользуется моими услугами.

— Я непременно должен представить вас его светлости. Граф Истлич, ярый поклонник творчества господина Дворжака. И если вы не в курсе, уже долгое время пытается с ним встретиться.

Еще бы Алексей не знал. Коуба ему рассказал об этом странном графе, с завидным упорством добивавшегося встречи со знаменитым автором. Как следовало из его слов, данная встреча должна была носить сугубо деловой характер. Собственно именно это послужило причиной того, что Болотин был столь хорошо осведомлен об истории гостиницы.

Вообще-то сохранять таинственность было все труднее. Через газету Коуба, Алексей запустил утку, будто в настоящее время автор переселился в глубинку, где прикупил себе небольшое имение и ведет затворнический образ жизни. Пока это спасало. Ему было доподлинно известно, что как минимум двое репортеров были полны решимости развеять таинственный ареол окружающий популярного писателя. Хорошо уже то, что их журналистские способности на много превосходили таковые в сыскном деле.

Словом, инкогнито уже начинало трещать, но все еще держалось. И это еще больше подогревало интерес общественности к его книгам. Появлялось все больше небылиц. Но все они и положительные, и отрицательные, вели к неуклонному росту тиражей, а как следствие и его доходов.

— Я не собирался встречаться с его сиятельством. Прошу прощения, мне было велено только передать посылку и это все.

— Но вы это уже сделали. А раз уж поручение выполнено, то вы вправе располагать собой, не так ли?

— И у меня еще есть дела. До свидания.

— Господи, да погодите же. Шила, немедленно сообщи его сиятельству, что здесь требуется его присутствие. Поторопись.

Проходившая мимо горничная не без удивления взглянула на молодого человека. Как видно, подобное распоряжение основательно сбила ее с толку. Кто такой администратор, чтобы в подобной форме приглашать к стойке хозяина гостиницы, да еще и целого графа.

Мелькнула было мысль, послать все к черту и покинуть здание. Но потом пришло осознание, что вполне себе может случиться и скандал. Вот уж это лишнее и ни в какие ворота. Ладно, как видно все же придется внять просьбе парня. Тем более задерживаться в холле не было никакого желания, ведь здесь мог появиться кто-то из семейства Валичей.

— Не надо никого приглашать, молодой человек. Я готов пройти к его сиятельству.

— Благодарю вас. Шила, прости, возвращайся к своим делам. Прошу вас за мной.

Кабинет его сиятельства, как и помещения где проживала его семья располагались в сравнительно небольшом домике, огороженном скорее символической невысокой кованной оградой, в глубине сада. Там же в сторонке имелась пара флигелей где проживала наиболее приближенная прислуга. Нечего было и думать, что здесь располагается весь персонал гостиницы. Да, судя по площади занимаемой некогда графской резиденцией, род и впрямь был славный и некогда могущественный. Все же центр столицы и такой простор.

Кабинет графа был явным отображением того стиля, что наблюдался и в гостинице. Одно из двух, либо у господина графа потрудился настоящий дизайнер, либо тут приложил руку кто-то имеющий отменный вкус. Массивный большой стол, с легкостью гармонировал с креслом хозяина и двумя стоящими перед его столом, развернутыми друг к другу и к хозяину под одинаковым углом. Небольшой столик в углу, с удобными легкими креслами, большое окно, с легкими занавесями, книжные шкафы и героических пропорций сейф в углу. Все это каким-то образом дополняло друг друга и смотрелось вполне естественно.

Сам хозяин столь же легко вписывался в окружающий интерьер. Лет сорока с небольшим, стройный и крепкий, без намека на избыток веса. Светловолос, с короткой стрижкой. Красивое и вместе с тем строгое лицо, со шрамом на левой стороне, который странным образом не обезображивал его, но придавал мужественности. Уверенный взгляд, серых глаз, рот с тонкими губами, своим очертанием выдающий решительный характер графа.

Алексею было доподлинно известно, что это впечатление не обманчиво. Граф в бытность свою был записным дуэлянтом. Вернее вынужденным. Ему не раз и не два приходилось отстаивать свою честь, в связи с негативным отношением со стороны окружающих, по поводу выбранной им деятельности. Кстати, этот шрам был следом от удара сабли. Правда учитывая то обстоятельство, что его соперник благополучно перекочевал на кладбище, его сиятельство все же отделался легким испугом.

— Здравствуйте. Я граф Истлич. С кем имею честь.

— Добрый день, ваше сиятельство. Кафка. Бедрич Кафка.

— Проходите, присаживайтесь.

А ничего так мужик. Не чванливый. Вполне возможно, что это связано с тем, что он заинтересован в посетителе. Но скорее все же, это его привычная манера общения. Человек с иным характером даже решившись заняться подобным делом, не добился бы успеха. Может и не прогорел бы, но дела его шли бы значительно хуже.

— У вас странный акцент. Вы не рустинец.

— Нет. Просто сменил фамилию и имя на более созвучные с рустинскими.

— Понятно. Итак, господин Кафка, вы выполняете поручения Шимона Дворжака?

— Иногда.

— А неизвестно ли вам, насколько близко знакомы господин Дворжак и госпожа Хана Валич? — Как ни мало времени провел в кабинете его светлости администратор, но суть передать успел.