Борис Царегородцев - Адмирал Коронат

-Жалко "Полтаву". Досталось ей крепко. С такими повреждениями теперь её до конца войны не восстановят.

"Полтаву" конечно жалко, но вот людей что на ней, да и остальных что в бою погибли, ещё больше жаль.

-Я с вами согласен, Ваше превосходительство, людей побило много.

Мы направились к трапу.

-Петр Петрович, не расскажешь мне, что это ты давеча на кого-то из корабельных мастеров в атаку пошел, что ему пришлось так поспешно ретироваться от тебя.

Да это та ещё сволочь, такой упрямый. Я ему говорю, что его мастеровые плохо заделали орудийный порт, от снятого 75-мм орудия в корме. И что эта его заплатка на полном ходу сама отвалится. А он утверждает, что она и снаряд выдержит.

-Я думаю, ты его переубедишь, это я тебе помешал своим появлением, а то ты его чуть не подмял своим корпусом.

Мы взошли на крейсер, и тут же были окружены офицерами корабля, и опять пришлось выслушивать их искренние пожелания в скорейшем выздоровлении и обратного возвращения на свою должность командира группы. Это могло продолжаться бесконечно, пока командир не направил их выполнять свою работу. А Петр Петрович сам начал мне рассказывать, каким после модернизации будет его крейсер. Он так эмоционально всё это преподносил, как будто именно он это всё придумал и сего подачи всё это затеяли перевооружение.

-Вот тут будет ещё стоять одна восьмидюймовая пушка - подведя меня к кормовому мостику и показывая место, где именно оно будет стоять. Вот для этого тут срежут фальшборт, чтобы он не мешал вовремя стрельбы. По разработанному проекту теперь наш крейсер будет иметь на вооружении 3-203-мм 12-152-мм.

Всё это я и так знал, но не стал ничего говорить Петру Петровичу, а только вместе с ним выражал восхищение.

-Петр Петрович ты только добейся того, чтобы восьмидюймовку обязательно оборудовали броневым щитом полузакрытого типа. Я этот вопрос тоже подыму кое у кого. Вот только я вскоре убуду на лечение и проконтролировать не смогу, так что ты настаивай, чтобы щит всё же изготовили и поставили.

Обязательно добьюсь, ваше превосходительство, никуда они не денутся, поставят.

Смотри мне. Вспомни "Варяг" с его открытыми орудиями, и поймёшь, для чего нужен этот щит. А теперь пошли посмотрим, что там под палубой твориться.

Спустились с ним на батарейную палубу, откуда происходил демонтаж 75-мм орудий. Теперь с возросшим водоизмещением эсминцев эти орудия были бесполезным грузом на крейсерах.

-Вот тебе и кубрики для размещения экипажа - внес я своё предложение Владиславлеву - или по проекту тут что-то другое будет.

-Да нет, именно тут будут кубрики для кондукторов и офицерские каюты, а также пара помещений для технических служб.

Пробыв около часа на "Макарове" попрощавшись с его командой, я сошел с крейсера. Оценив масштабы работ по ремонту боевых повреждений и модернизации, понял, что крейсеру тут придется простоять до весны. Так как до ледостава его ввести в строй не успеют. Теперь я решил посмотреть на будущий авианосец, и направился туда, где он стоял. Мой путь пролегал мимо стапеля, на котором стоял огромный корпус линейного крейсера "Наварин", но людей на нем не наблюдалось.

Я остановился и стал разглядывать пустой корпус линейного крейсера. "Вот из него после войны может получиться неплохой авианосец на первое время - подумал я. А что, англичане и японцы ведь переделали свои линейные крейсера в авианосцы. А мы что, не сможем что ли? Должны смочь. До американских "Саратога" и "Легси" они конечно много не дотянут, но думаю что хуже той английской тройки не выйдут. Хотя наш-то почти на двадцать метров будет короче их, зато на четыре метра шире, а значит будет более устойчив. Да кроме того ширину можно за счет установки булей, ещё увеличить". Я еще раз окинул взглядом корпус "Наварина" прикинул как бы выглядел авианосец из этого недостроенного корабля.

-Да работы тут непочатый край - сказал я сам себе вслух - но думаю, что из него выйдет нормальный авианосец. Пойду теперь посмотрю, как продвигаются работы на нашем эрзац авианосце.

"Океан" стоял возле достроечной стенки, впереди него находился линейный крейсер "Бородино" спущенный на воду два месяца назад. Я увидел, что на нем производятся какие-то работы, хотя еще три месяца назад решили, на всех кроме головного работы прекратить. На "Океане" также шла работа, на палубе, вовсе стороны торчали ещё не до конца срезанные конструкции надстроек, мачт уже не было, а посередине над всем этим хаосом сиротливо торчала последняя из трёх дымовых труб. Глядя на всё это, понимаю - такими темпами мы и до конца войны его не получим, надо будет что-то делать. Надо ещё раз сходить к Григоровичу, может он что предпримет. Я не стал подниматься на корабль, за сегодняшний день я и так столько находился, что ноги гудели, да и покушать пора, с утра ещё ничего не ел. Но на завтра я запланировал посетить Путиловский, а потом ещё и Усть-Ижорскую верфь.

Планы планами, но на следующий день мне пришлось остаться в квартире, что я снимал. С утра мне нездоровилось, что-то раны начали ныть. Качалов забеспокоился, начал мне читать мораль на тему что, дескать, я не берегу себя. Извожу себя хождениями и поездками по разным заводам и фабрикам, когда надо лежать в постели чтобы раны быстрее зажили. Всё порывался пойти и вызвать дохтора, на что получил категорический приказ - Прохор, хорош ногами сучить. Сядь на стул и прижми свой хвост.

После этой реплики Прохор с минуте стоял с открытым ртом, соображая, что же я имел в виду.

-Сейчас отлежусь и после обеда направимся на Путиловский. Понятно.

-Да - буркнул Прохор.

К обеду боль понемногу стала отступать и я уже начал собираться, но тут испортилась погода, пошел моросящий дождь, который лил почти до утра. Теперь я понял отчего это у меня так заныли раны.

-Прохор если нам сегодня суждено целый день провести дома, сходи в лавку и прикупи подхарчится.

-А чё брать-то, Ваш превосходительство?

-Прохор, не мне тебя учить, что брать. В первый раз что ли. Вот тебе две четвертные и вперёд.

И пока я дожидался возвращения Прохора, у меня состоялась интересная встреча с одним подполковником. Мы столкнулись - образно говоря - в общем коридоре, где располагались наши квартиры.

Подполковник Трифонов Николай Геннадьевич - представился он. Я тут по соседству с вами квартирую.

Подполковнику на вид было 40-43, не менее 1.85 росту. Такие должны в гвардии служить, а не в простом пехотном полку. На лице шрам, который начинался в сантиметре от мочки ухо и заканчивался около рта. И чтобы скрыть его он начал отращивать бороду.

-Конт-адмирал Бахирев Михаил Коронатович - временно в отставке по ранению.

-Я всё о вас знаю Ваше превосходительство.