Анатолий Логинов - Рокировка Сталина. СССР-41 в XXI веке

Михаил сделал шаг в сторону и поднял винтовку к плечу, целя заводиле в ноги. Где-то в толпе что-то истерично закричали несколько голосов. Казалось, столкновение неминуемо, но раздавшийся сзади стук копыт и громкий приказ: «Отставить!» — заставили всех замереть. Михаил бросил беглый взгляд в сторону и с облегчением увидел, что рядом застыло два десятка всадников тревожного наряда во главе с комиссаром заставы лейтенантом Крошем. А с той стороны границы, расталкивая толпящихся, появились несколько вооруженных в неизвестной пятнистой форме. «Похоже, боя не будет», — устало подумал сержант, на всякий случай принимая стойку для стрельбы с колена…

Северный Ледовитый океан. Борт РПКСН «Карелия».

Коваленко Владимир Владимирович, капитан первого ранга, командир РПКСН.

Владимир резко проснулся, но вставать не стал. Лежа он попытался проанализировать обстановку, стараясь понять, что же его разбудило. Сейчас вся атмосфера каюты, знакомая до мелочей, все доносившиеся до его слуха звуки были привычны и не несли никакой угрозы. Но буквально секунду назад нечто необычное, угрожающее вырвало его из сна. Он машинально бросил взгляд на часы. Время раннее, но вставать все равно надо. Странно, почему-то вахта молчит, никаких докладов. Неужели ему все приснилось?

Проходя отсеками до центрального поста, капитан внимательно осматривал все окружающее и даже внюхивался в воздух. Как ни странно, все, даже привычный, слегка пахнущий чем-то машинным воздух, прямо-таки твердило, что на борту ничего не произошло. «Старею, похоже. Вот уже и кошмары снятся. Пожалуй, после этого похода придется рапорт подавать об увольнении», — Владимир привычно повернул ручку, открывая люк, перешагнул через комингс и наткнулся на лейтенанта Кучера с взъерошенным видом несшегося по проходу.

— Так! Товарищ лейтенант, что такое случилось? Вы же вроде на вахте должны быть?

— Товарищ командир, у НК сбой! Штурман просит подняться в штурманскую, — протараторил на бегу инженер электронавигационной группы (ИЭНГ) и скрылся из виду.

Покачав головой: «Все-таки интуиция!» — Владимир поднялся в ЦП. Вахтенные спокойно наблюдали за своими заведованиями, нигде не заметно было ни малейших следов чего-либо необычного. Увидевший вошедшего командира минер, вахтенный офицер капитан-лейтенант Коротин сделал три шага и, подтянувшись, начал привычный доклад:

— Товарищ командир, ПЛ следует курсом… скорость… дифферент… работают обе вперед по 30, оба борта на пониженных параметрах ЦНПК на МСК, мощность 15 процентов…

— Вольно, Вячеслав Юрьевич. Ничего не случилось, говорите?

— Так точно. Хотя минут десять назад вроде показалось, будто боцман глубину не удержал, нас качнуло, но все сразу прошло.

— Хорошо, продолжайте нести службу. Я пока к штурману.

И командир прошел к рубке, из-за двери которой понемногу просачивалось бодрое начало малого боцманского загиба. Становилось ясно, что у штурманов произошло что-то очень серьезное.

— Александр Сергеевич, что происходит?

— Товарищ командир, подводный крейсер следует курсом… глубина… метров, работают обе по тридцать оборотов, скорость четыре узла, последнее место… — затараторил было штурман, но Владимир сразу прервал процесс вешания лапши на уши.

— Так, заканчивай ерундить. Что там твой лейтенант мне наплел?

— Десять минут назад произошел сбой или возмущения в работе навигационного комплекса, вышли из осреднения каналы ИНС и вроде гидроакустический лаг. На настоящий момент введены в осреднение два канала, ракетная готовность не снималась, но есть сомнения в точности текущего места.

— Ракетная готовность не снималась?! — тут Владимир не удержался, слишком уж фантастически выглядел доклад командира БЧ-1.

— Так точно!

— Штурман, ты чего? В маги и волшебники переквалифицировался? Как смог?

— Товарищ командир, вы помните, что перед ходовыми испытаниями, когда со среднего ремонта лодку забирали, я к разработчикам в командировку ездил? Там меня весь месяц дед, который математику для этого комплекса писал, гонял. Вот и научил…

— Так, штурман, хорош хвастать. Из-за чего сбой произошел, выяснил?

— Нет, товарищ командир. Сейчас буду разбираться, но все равно рекомендую подвсплыть и определить место…

— Подвсплыть? Ты забыл, мы в автономке! Меня потом начальники за каждую возможную потерю скрытности драть будут! Ладно, пока разбирайся и точность места пересчитывай. Может, и не придется всплывать. Я в центральном, как разберешься, доложишь.

Азовское море. Траверз г. Мариуполя.

Осипов Сергей, безработный браконьер-предприниматель.

«Ночь — самое лучшее время суток летом. Это вам каждый скажет, кто в наших краях хоть пару лет прожил. У нас ведь как, летом, если градусник меньше тридцати показывает — то, считай, холода и близкая зима. А на солнце если, то асфальт плавится на раз-два. Ах, да! Ночь еще чем хороша — море не бликует. Иной раз ведь как бывает: глянешь на гладь морскую, а она, зараза, вся будто огнем пышет — так сверкает. Ну ее в пень. Насмотришься — глаза целый день болят. Разве что спать лечь. Только куда там спать… На Центральном рынке с утра не протолкнешься. А надо рыбу отволочь, на точку сдать, все перевесив не один раз, с „санитаркой“ договориться. Как раз до вечера тягомотины. И второй момент, крайне положительный. Ночь ведь для чего? Чтобы спали все. И Рыбинспекция чтобы спала, и экологи, и водная милиция пусть сны видит о взятках неполученных. Конечно, на берегу могут пограничники ждать. Те из породы вечно неспящих созданий, но у них хоть совесть осталась. Много не берут, если не нарываться. Вот если нарвешься, то могут и по ушам надавать. Вон, Андрюха Урусов, тот сразу „расслабляющий“ ботинком в пах шарашит и пистолетом по загривку добавляет. Очень способный юноша, что и говорить… Но и с ним договаривались не раз», — Серега Крот, он ведь не первый год в море ходит. Считай, лет тридцать уже при рыбацком деле. К тому же пеленгас вяленый у него получается лучше всех на Песчанке. Каждый знает! А потому особо и не прессуют, но все равно неприятно…

Когда мысли в голове хороводом ходят, работа спорится в разы быстрее. Так, за немудреными рассуждениями, и не заметил, как вторую версту сетки дотрусил. Конец с легким бульком ушел под воду, а Сергей потянулся, распрямляя затекшую спину…

Со стороны украинского берега вдруг вспыхнуло все. Словно выросла из моря огненная стена. Выросла и растворилась, разлетелась в невесомые клочки под напором ветра. Резко испортилась погода. А это было очень плохим знаком. Вдобавок ко всему в той же стороне несколько раз подряд ощутимо грохнуло, будто артбатарея залп дала. Ладно, упремся — разберемся. Главное — в шторм не попасть.