Андрей Басов - Сказки старого дома 2

— Да, хорошее винцо. Зря мы ходим вокруг да около, Александр. Ты ведь прекрасно понимаешь, что и почему в Риме происходит. А я так же прекрасно понимаю, что и почему ты делаешь. И вот сидим за одним столом и морочим друг другу головы. Я как увидел вчера вашу Антогору на арене, так и понял, как ловко твой друг Сергей обвел меня и Гнея Фульвия вокруг пальца. Поздравляю, Сергей! Быть тебе великим политиком. Или великим мошенником. Что, в общем-то, одно и то же.

— Благодарю, Домиций. Твоя оценка моих способностей дорогого стоит. Как понял-то? Вспомнил, что видел Антогору на вилле Александра?

— Именно. В крестьянском платье. Мельком, но память у меня хорошая. Мне вчера сразу стало ясно, что с амазонками вы знаетесь давно и приехал ты к Фульвию вовсе не за землей под поместье, а за свободой для амазонок. А я-то гадал всё время: откуда у амазонок вдруг такие деньги? Племя-то изолированное от остального мира, и больших денег там не может быть.

— И к какому выводу ты пришел? — поинтересовался Александр.

— К тому, что ты владение им просто подарил. Я же не видел тех денег, которые они якобы тебе привезли. А амазонки в благодарность за это просто в клочья разорвут любого, кто стал бы тебе чем-то угрожать. С тобой связываться опасно. Слава Юпитеру, что у тебя нет политических амбиций.

— Знаешь, Домиций, меня не покидает ощущение, что тебе очень хочется предостеречь Октавиана и Антония от некоторых опрометчивых поступков.

— Я вчера уже предостерег. Кто знает подноготную происходящего, тот понимает и суть происходящего. Мне с тобой портить отношения незачем.

— Ну что ж — спасибо тебе за это известие! Тогда я могу спокойно возвращаться на свою виллу.

Ульпиан отбыл в своих шикарных носилках, а девочки защебетали как птички.

— Ой, как хорошо-то! — воскликнула Охота.

— А я уже по купанию соскучилась, — поддержала ее Ферида.

— Интересно, а что за наше отсутствие натворили в доме рогатые сторожа? — задумчиво произнесла Антогора. — Пойду скажу Мару, что мы уезжаем.

— Не спеши, — остановил ее Александр. — Выезжаем завтра утром. Ты деньги от Марка и Ливия приняла?

— Да.

— На всякий случай четверть оставь здесь, а остальное заберем с собой.

— Поняла. Но я их не считала.

— Сергей поможет.

Денег оказалось много. Три тысячи денариев и тысяча шестьсот ауреусов.

— Оставим здесь серебро, а золото заберем. В дороге будет легче. Антогора, а за какое время эти доходы?

— Не знаю, но в последний раз забирали полгода назад.

Посмотрев вчера предприятия римской компании, можно удивиться таким большим доходам при таком большом, но всё равно примитивном хозяйстве. Ведь не все же деньги здесь. Вдвое больше, наверное, отходит Марку и Ливию. Впрочем, мне-то какое до этого дело!

Утром Александр написал записки Марку и Ливию о визите Ульпиана, приказал Панкратию их доставить и мы отправились в поместье.

Дом встретил нас тишиной и запертыми дверями. В саду тоже ни души. Фавны обнаружились в глубине леса. Опять помог необыкновенный слух амазонок. Ферида как-то среди общего шума и разноголосья леса различила отдаленные звуки свирели. Пошли на них и наткнулись на мохнатых и рогатых. Все в стружках и опилках. Заняты изготовлением и настройкой этих нехитрых музыкальных инструментов. Хорошо сделанный инструмент и мастерское исполнение фавнами музыки издавна способствовали грехопадению не одной нимфы, очарованной игрой на свирели. Забираем ключи и наконец попадаем в дом.

Вопреки беспокойству Антогоры внутри всё в порядке. Правда, кладовки изрядно опустели и две винные бочки утратили свое содержимое, но и нам что-то из продуктов питания осталось на разживу.

— Ферида, ты купаться хотела, — напоминает ей Александр. — Нас возьмешь с собой? Кто останется готовить обед?

— Да вы уж идите. Я один справлюсь, — говорит Мар. — Только очень-то не опаздывайте и гостей сегодня не приводите. Вот пополним запасы — и тогда будет можно.

По берегу озерца тут и там разбросаны обнаженные тела нимф и амазонок. Нежатся после купания. Антогора избрала в качестве изголовья мой живот. Я тихо перебираю пальцами ее роскошные волосы, а она благодарно и блаженно улыбается. Рядом со мной сейчас лежит вовсе не решительная и жесткая воительница, а просто красивая, романтическая и мечтательная девушка.

Фавны тоже присутствуют в полном составе. Правда, на противоположном берегу, но и они мокрые после купания. Уселись в кружок, о чём-то посовещались — и над озером поплыла нежная и мелодичная музыка только что сделанных свирелей. Я опять погрузился в сонное, ставшее уже как-то привычным, сказочное забытье…

— Ты, помнится, сетовал на то, что мира Швейцера нам никогда не видать, — расхаживая по библиотеке и искоса поглядывая на опять очень уж эмоциональных игроков в шахматы, говорит мне Александр. — Теперь же мы знаем, где в него вход. Может, сходим посмотрим?

— Сходить-то можно. Посмотреть с толком нельзя.

— Почему это?

— Потому, что Швейцер немец.

— A-а, ну да, конечно. А вдруг?

— Какое может быть «А вдруг?», если он и прислугу из Германии выписывал. Нам в мире Швейцера без переводчика делать нечего. Антогора, ты немецкий язык знаешь?

— Кого-кого? — донеслось с кушетки.

— Вот, видишь, даже Антогора нас не выручит, если мы ее с собой возьмем. А, впрочем, почему бы и не взять? Наверняка в мире Швейцера нас ждет куча сюрпризов. А у нее нервы дай боже какие!

— А «нервы» — это что такое? — опять донеслось всё с той же кушетки.

— Нервы — это то, чего у тебя нет, Антогора.

— Чего, чего это у меня нет? — с угрозой в голосе спросила девушка, приподнимаясь со своей любимой кушетки.

— Нет-нет! — пошел я на попятный. — Есть, конечно, и у тебя, но, пожалуй, совсем немного и неизвестно где.

— Как это неизвестно? Можете все мои вещи осмотреть и меня тоже. Если есть хоть немного, то найдем. А зачем они вам?

— Нервы, Антогора, — это то, что позволяет тебе чувствовать. Например, боль или радость, горе или страх.

— Душа, что ли?

— Что-то вроде этого.

— Тогда в вещах мы этого точно не найдем, — и, немного подумав, добавила: — И на мне, наверное, тоже. И зачем тебе мои нервы? Тем более что, как ты говоришь, у меня их и так мало.

— Понимаешь, мы с Александром хотим сходить в одно интересное место через тот подземный зал в скале, который недавно прибирали. Я вот и подумал: а не взять ли…

— Взять, взять! Там и мне интересно!

— Вот, пожалуйста, — и договорить не даст! Тебе там может оказаться страшно и непонятно.

— А почему мне будет страшно, если и вы там будете?

— Действительно, почему? Такой аргумент, что и крыть нечем. Берем, Александр?

— Антогора нас никогда не подведет. Только вот во что ее одеть? Не в этом же виде.