Андрей Басов - Сказки старого дома 2

И в самом деле. Если смотреть вдоль каменной стены, то вход в нее мгновенно обнаруживается, как какой-то выступ из стены. Подбираемся к нему. Оказалось, что это огромный, метра три в диаметре каменный жернов, стоящий на ребре и плотно прилегающий к стене. Так и просится, чтобы его откатили в сторону. Основание под жерновом и его ребро гладенько обтесаны. Понятно и в какую сторону его нужно толкать — влево. На основании выступы, ограничивающие качение жернова в ту или иную сторону. Никогда мне не приходилось видать более странных дверей. Или ворот? Просто так, ради интереса уперся руками в ребро этой круглой, весом в пару-тройку тонн махины и надавил. Она неожиданно легко тронулась с места и снова застыла, как только я убрал от нее руки.

— Стой, Серж, стой, — засуетился Синдбад, — так нельзя. Прежде, чем соваться в неизвестность, нужно подготовить отступление. Ребята, — обратился он к матросам, — расстановка привычная для вас. Четверо остаются у лодок и при малейшем шуме держат их наготове. Шестеро скрываются здесь, снаружи у ворот и прикрывают отход, если мы будем удирать от преследования. Мы же пойдем внутрь. Если мы не вернемся за два дня, то возвращайтесь в Багдад и расскажите халифу, что видели. Пусть приходит сюда с войском.

— А если ночью опять выйдут те, с бочками? — спросил один из матросов.

— Не трогать. Пропустить беспрепятственно, словно вас тут и нет. И еще одно. Если нас там схватят, то могут догадаться, что мы не одни. Как только почувствуете, что из горы выходят по вашу душу, то в драку не вступать, а нестись как можно быстрее в Багдад, к халифу.

— Слушай, Синдбад, может, не полезем никуда? — спросил я. — Уж больно устрашающе звучат твои напутствия команде.

— Обычная предусмотрительность.

— Если обычная, то ты должен бы предусмотреть и возможность преследования нас по воде.

Синдбад с недоумением глянул на меня, на секунду задумался и воскликнул:

— Точно! Как это я сразу не сообразил! Жить у воды и не плавать? Обшарить берег! — скомандовал он матросам.

Обшарили прибрежные кусты и обнаружили две большие лодки, стоящие на катках. Весла на месте. Паруса свернутые лежат. Чтобы спихнуть лодки в воду, не потребуется и минуты. Старательно понаделали дырок в днищах там, где их сразу не увидишь, и вернулись к входу в скалу.

— Ну, что? Двигаем? — вопросил Синдбад.

— Двигаем, двигаем, — оживилась Шехерезада, — а то я уже совсем извелась от нетерпения. Очень уж тянет попасть в какую-нибудь заварушку.

Дверь-жернов легко откатилась в сторону, открыв зев длинной и довольно широкой пещеры. Гулкая пустота и запах сгоревшего масла. По обеим стенам куда-то идущего прохода, коридора — ряды погасших или потушенных факелов. Хотя, похоже, что это не факелы, а масляные светильники в виде факелов. Свет, падающий снаружи, позволяет разглядеть ровный пол впереди и что стены от пола и выше человеческого роста гладко обтесаны и покрыты красивой росписью — фресками совсем не в арабских религиозных традициях. Очень красивые, реалистично и колоритно написанные сцены с участием людей и животных. И этот коридор тянется куда-то далеко вглубь, теряясь в темноте.

Аладдин зажег несколько ближайших светильников, снял их со стен и раздал нам. Синдбад крикнул матросам, чтобы те задвинули, вернее закатили дверь, и осмотрел ее изнутри. Есть углубления в камне, чтобы ухватиться руками и сдвинуть дверь. Но есть и два горизонтальных углубления и задвижки в стенах, чтобы запереть дверь изнутри. Почему они оказались незапертыми? Потеря осторожности? Иллюзия безопасности?

— Пошли!

Ахмед поднял повыше свой факел-светильник и двинулся вперед. Мы — следом, разглядывая по пути диковинные картины на стенах. Тихонько спрашиваю Синдбада:

— Почему ты вооруженных матросов оставил снаружи, а не взял с собой?

— Неизвестно, с чем столкнемся. Если с чем-то очень враждебным и мощным, то сабли нас не спасут. Надо сдаваться без боя, а потом выкручиваться. Если с чем-то настороженным, то мы без оружия, не считая моей сабли, не вызовем нападения на нас от страха. Если с чем-то доброжелательным, то к добру с саблями и ножами не идут. Для нас защита от явной враждебности — это быстрые ноги. Всё остальное не опасно. Риск, конечно, есть, но на то оно и приключение.

— М-м-да-а, психолог ты, Синдбад, однако.

— Психолог — это как?

— Не как, а кто? Знаток человеческих душ.

Слышавшая наш разговор Шехерезада рассмеялась и сказала:

— Знаток, знаток! Знал бы ты, Серж, во сколько совсем лишних драк влип Синдбад прежде, чем он стал таким знатоком душ. Печальный опыт кого угодно сделает мудрецом.

Коридор слегка повернул направо, а потом обратно. Справа и слева попалось несколько проемов в сторону. Заглянули — каменные дебри. Остановились перед одной из стенных фресок и долго глазели на нее. Похоже, сюжет принесения какой-то клятвы то ли кого-то перед народом, то ли самого народа кому-то или чему-то. Живописная толпа, жрец или какой-то предводитель на возвышении. И всё это — на фоне огромного каменного лика с ассирийской [30] Ассирийцы — древний народ Западной Азии. бородой, вырубленного в скале. Краски довольно свежие.

Впереди показался дневной свет. Незапертые кованые ворота, а за ними долина между расширяющихся вдаль почти отвесных скальных стен. Складываем светильники у стены, с легким скрипом отворяем ворота и выходим на ровно мощеную дорогу, идущую мимо группы каких-то строений явно не жилого вида и назначения. Шагах в пятиста от нас в скале вырублен огромный лик с ассирийской бородой, который мы уже видели на фреске в коридоре. Под ликом открытые двери входа куда-то внутрь каменных стен.

Между стенами ущелья напротив лика — обширная, ровная, мощёная причудливым рисунком площадь с пятью строениями, похожими на храмы, но явных признаков культового назначения зданий не видно. Строгая, больше римская, чем арабская архитектура, чуть желтоватый камень кладки стен и колонн. Все здания одинаковые и расположены как бы в вершинах пентаграммы. В центре площади между зданиями — какая-то большая, групповая скульптура светло-коричневого камня на темном, красноватом постаменте, блистающая в лучах солнца полировкой. По краям площади разбросаны скамейки. Довольно оживленно. Люди поодиночке и группами бродят по площади и сидят на скамейках. Издали не очень хорошо видно, но похоже, что там больше молодежь обоего пола. Одеты, как и мы. Всё вместе создает впечатление какого-то культового, культурного или образовательного комплекса.

Дальше, за этим ансамблем видны обычные городские дома, а за ними и до пределов видимого пространства расстилаются поля и сады. В общем, какая-то крошечная, тайная страна.