Андрей Басов - Сказки старого дома 2

— Что скажешь? — спрашиваю Антогору.

— Хорошие бойцы для такого легкого оружия. Мне бы больше чем против троих таких не устоять.

Услышав через Анну такое нахальное заявление, Франц рассмеялся.

— Троих противников подряд может выдержать только Михаэль, — передал он.

— Антогора говорит о трех противниках не подряд, а одновременно, — уточнил я.

Франц перестал смеяться и внимательно посмотрел на девушку.

— Она занимается фехтованием?

— Не совсем фехтованием, но вооруженными схватками с любым холодным оружием.

Франц задумался. Между тем гонг возвестил, что противник Рюгера уже вышел из строя. Третий бой был скоротечен, и Рюгер в тридцать секунд завершил его своей победой. Публика эмоционально приветствовала своего кумира. Между тем Франц на что-то решился и передал через Анну:

— Сегодня дружеская встреча, и в ней может участвовать любой желающий. Не согласилась бы ваша спутница продемонстрировать свое мастерство в паре с нашим чемпионом? Я попробую его уговорить.

Михаэль Рюгер с любопытством взглянул на Антогору и отрицательно покачал головой. Тренер начал ему что-то настойчиво объяснять. В конце концов чемпион сдался и с недовольной миной на лице кивнул, соглашаясь.

— Всё в порядке, — сообщил Франц, подходя к нам, — можно выходить на площадку.

Судья начал что-то говорить во всеуслышание. Я понял только два слова: «Антогора» и «Рим». Начавшая было расходиться публика вернулась на места. Все (и особенно женщины) с пристальным вниманием разглядывают вышедшую на площадку Антогору. Михаэль, однако, не спешит. Антогора переминается с ноги на ногу, уткнув кончик шпаги в носок своей сандалии. Франц подносит ей маску, но девушка отрицательно мотает головой. Тренер пожимает плечами и отходит. Выходит Михаэль и, увидев противницу без маски, свою тоже отбрасывает в сторону. Джентльмен-таки!

Антогора стоит свободно и небрежно, вполоборота к Михаэлю, зацепив большой палец левой руки за пояс шортиков. Шпага в полусогнутой руке. Михаэль пробует реакцию противника на касание клинков. Реакции никакой. Антогора даже не шелохнулась. Похоже, чемпион слегка озадачен. Это у противника такая тактика или отсутствие какой-либо стойки у новичка, впервые вышедшего на площадку? Михаэль предлагает обмен ударами, и клинки зазвенели во всё ускоряющемся темпе. Похоже, что неподвижность стойки Антогоры всё сильнее озадачивает Михаэля. Она не трогается с места и одновременно не дает к себе приблизиться. Сразу чувствуется, что она далеко не новичок. Но с другой стороны, неподвижность вроде бы делает даже опытного противника уязвимым для выпада. Ведь он не готов движением тела уйти от опасности. Михаэль пытается проверить это, сделав сильный удар по клинку Антогоры, чтобы раскрыть ее. Получилось совершенно обратное. Клинок нападающего оказался отраженным с такой силой, что сам Михаэль оказался открытым и получил небрежный шлепок плашмя шпагой Антогоры по левому плечу.

Чемпион поражен, а Антогора покачивает шпагой, призывая продолжать. Касания кончиком шпаги ведь не было! Публика замерла. Михаэль всё же оправился от неожиданности и решил повторить атаку — видимо, не только с сильным ударом, но и нажимом на оружие противника. С полминуты противники просто звенели клинками. Вдруг Михаэль сделал полшага вперед и нанес сильный удар справа налево. Однако там, где ожидалось встретить клинок Антогоры, его почему-то не оказалось. Удар был нанесен в пустоту. Не встретившего сопротивления Михаэля по инерции развернуло вокруг оси на четверть оборота, и он получил ощутимый шлепок шпагой Антогоры по спине. Бой остановился. Публика замерла, и в зале наступила мертвая тишина. Михаэль просто побагровел — то ли от досады, то ли от обиды, то ли от возмущения. Бросил оружие на пол и сошел с площадки. Антогора удивленно посмотрела ему вслед и подошла к нам. Франц принял от девушки шпагу и о чём-то заговорил с Элизой. А мы под рокот голосов ожившей публики пошли к выходу.

У машины нас догнал Михаэль Рюгер и начал что-то виновато и сбивчиво объяснять.

— Он извиняется за свое недостойное поведение на площадке, — перевела Анна, — и просит простить его. Ему следовало принять поражение как факт существования более сильного соперника, а не демонстрировать обиду.

Михаэль между тем поймал руку Антогоры и приложился к ней губами.

— Что это он? — поразилась она. — С ума сошел, что ли?

— Это так мужчины здесь выражают уважение к женщинам, — пояснил я. — Только к некоторым, разумеется, вроде тебя.

— Уважение? Это хорошо. Уважение мне нравится. Анна, скажи ему, пожалуйста, что я не в обиде.

Подошла Элиза с Францем и передала через Анну:

— Франц просит вашу спутницу об уроке ее техники. Если это возможно и когда ей будет удобно.

— Передайте Францу, — ответил я, — что мы благодарны за его интерес и гостеприимство. Если у Антогоры будет свободное время и желание, то она заглянет в клуб. Но насчет уроков вряд ли. Для того чтобы воспользоваться опытом Антогоры, нужна специальная физическая подготовка с раннего детства. Без нее уроки бессмысленны и невыполнимы, — я взглянул на Антогору, и она кивнула в подтверждение моих слов.

Михаэль стоит рядом, внимательно слушает и вполголоса как бы про себя что-то бормочет. Затем обращается к Анне.

— О чём он там? — спрашиваю я.

— Сожалеет, что у него нет такой подготовки. А также предлагает помощь, если в чём-то потребуется. Он работает в муниципалитете, и в будни его всегда можно там найти.

— Поблагодари. Вот совершенно случайно мы обзавелись и полезными доброжелателями.

Я пожал Михаэлю и Францу руки, и мы погрузились в свой экипаж.

— Вы знаете, — сказала Антогора, — со всеми этими событиями и переживаниями у меня что-то неожиданно возникло чувство голода. К чему бы это?

— К ужину, наверное, — предположила Анна.

— И в самом деле, — поддержал я, — дело уже к вечеру. Однако ужинайте вдвоем или втроем, а мне пора домой. Подкиньте меня до камушка.

Анна что-то сказала Элизе, и мы двинулись к дороге из города. Буквально через пять минут мы уже доехали до нужного места. Я вышел под удивленным взглядом нашего гида, подождал, пока Элиза развернет машину, отъедет, и нырнул в замшелый булыжник. В подземном зале околачивается Габор. Стоит у загородки и созерцает мерцание стеклянных шаров.

— Ты что тут делаешь?

— Возвращаюсь из Багдада и вот засмотрелся.

— Из Багдада? Ты же должен был сходить туда вчера.

— Я и был вчера.

— Видел?

— Видел.

— А теперь и сегодня?

— И сегодня.

— Вот даже до чего дошло? Ну, это ваше дело.

— Она веселая и добрая.

— Это верно.

На кухне меня благосклонно покормили и поинтересовались, куда подевались остальные. Не продал ли я их в рабство?