Андрей Басов - Сказки старого дома 2

— Побег? Вы шутите, Серж! Побег требует подготовки, а сейчас даже единственные ключи от камеры — и те у дежурного. Его посвятить в вашу затею? С ума сошли!

— Нам ключи не нужны. Важно, что вы сами не против побега и нас не выдадите.

— Ну, учитывая ситуацию, я мог бы случайно закрыть глаза в тот момент, когда происходят некоторые события. Если не будет никакого криминала.

— Вот и хорошо. Идемте обратно к клетке.

Мы опять оказались у камеры. Девочки выжидающе смотрят на нас.

— Охота, вылезайте оттуда. Только тихо.

Амазонка ухватилась руками за прут решетки, левой ногой уперлась в соседний и выгнула их так легко, словно они были не из стали, а из пластилина. Легран пораженно ойкнул. Девушки змейками скользнули между прутьями и оказались рядом с нами. Все прочие обитательницы камеры так и продолжают спать.

— Слушайте внимательно. Мы с комиссаром займем разговором дежурного в коридоре, а вы, пригнувшись, тихонько проскользните у нас за спиной и выйдите на улицу. Идите налево и ждите нас с комиссаром где-нибудь шагов через сто. Учтите, что за дверями вас поджидают три разбойных типа. Это дружки того злодея, которого Охота стукнула на улице. Хотят вам отомстить. Жалеть их не надо. Только уведите чуть подальше отсюда. Всё поняли? Чудо несказанное дружно кивнуло головами.

Легран заглянул в свой кабинет и забрал бумаги. Мы подошли к барьеру дежурного, загородили спинами коридор от его взгляда и Легран начал заговаривать сержанту зубы:

— Вот протокол. Положи на место. Так, ничего подозрительного я и не нашел. Передай Лурье, если я его не увижу, чтобы попытался выяснить через своих осведомителей, зачем громилы Жюльена Сабо топтались тут всю ночь. Меня не беспокойте — буду досыпать…

Мы даже не уловили момента, когда девочки прошмыгнули у нас за спиной. Так тихо они это проделали. Только вроде бы дверь на улицу едва слышно скрипнула. Потоптавшись в коридоре еще минуты две-три, и поговорив с сержантом о нравах богачей, мы попрощались с дежурным и вышли на улицу. Тишина. На улице ни души. Небо вроде бы уже начало светлеть. Повернули налево и через полсотни шагов опять наткнулись в свете фонарей всё на ту же бандитскую троицу. Такое впечатление, будто в них на полной скорости врезался паровоз. Один валяется у стены дома, словно его расплющило об эту стену. Череп разбит. Другой обосновался на газоне у дерева и по неестественному положению тела сразу видно, что у лежащего об это дерево сломан позвоночник. Третий чуть поодаль упал лицом вниз. Жив или нет, не видно, а подходить ближе не стали. Не шевелится.

Легран снова тяжело вздохнул и спросил:

— Серж, вы это имели в виду, когда сказали своим племянницам «Жалеть их не надо»?

— Что-то вроде этого.

— И в самом деле, не жалко?

— Знаете, Вивьен, пожалуй, нет.

— Мне тоже нимало не жалко, а как-то даже завидно. Полицейский лишен возможности так быстро и действенно устранять криминальные проблемы. Но девушки-то, ваши каковы! Доброта и безжалостность, изящество и невиданная сила в одном лице. Как это уживается вместе?

— Думаю, что очень сложно уживается. И это их сильно мучает. Нам с вами такого не понять. Трудно, наверное, под влиянием секундных эмоций не дать подчас безжалостности одержать верх над добротой. Надо иметь для этого большую силу воли и острый, гибкий ум для избирательности поступков.

— «Чудо несказанное». Кажется, так вы говорите, Серж? Пожалуй, вы правы. Вон это чудо впереди.

Девочки бегут к нам и повисают у меня на шее. «Повисают», конечно, преувеличение. Учитывая их комплекцию, если бы они, в самом деле, повисли, то я не устоял бы на ногах.

— Есть хотим, есть хотим, есть хотим!

— Вивьен, тут найдется какое-нибудь работающее заведение питания. А то ведь эти особы запросто нас с вами заживо съедят, если не найдут замены.

— Немного дальше будет итальянское ночное кафе.

Пицца девочкам очень понравилась. В Древнем Риме ее еще нет — не придумали. К кофе они равнодушны, а вот жидкий шоколад привел в восторг. Не в тот восторг, что от пирожных и мороженого, но всё же радость. Насытились. Девочки ковыряются в десерте. Я пытаюсь разгладить и свернуть в ровную трубку их портреты, а Легран о чем-то глубоко задумался.

— Вы знаете, Серж, — озабоченно произносит он, — во всей этой истории меня беспокоит одно странное обстоятельство.

— Какое?

— Деньги. Вы говорили, что у девушек было с собой по двадцать тысяч франков. Большие деньги! Они их истратить не могли, а среди изъятых при облаве вещей денег не оказалось. И это в моем участке! Большой повод для беспокойства. Люди у нас подобрались вроде надежные и вдруг такая, мягко говоря, незадача.

Я обернулся к девочкам. Обе молча и сосредоточенно изучают свой десерт. Но Охота всё же бросила на меня короткий и, как мне показалось, упрямый и в чём-то решительный, независимый взгляд. Всё понятно.

— Вы просто не представляете, Вивьен, на что способны эти мотовки. Им деньги просто жгут карманы. Подозреваю, что при облаве никаких купюр при них уже не было. Остались на Монмартре. Ферида, вы что, всё отдали Мадлен и Жюстену?

— А ты откуда про них знаешь? — встрепенулись обе.

— Потом дома скажу.

— Нам очень понравились их рисунки и картины. Решили помочь им попасть в Академию художеств.

— Вот как всё понятно оказывается. У меня от сердца отлегло, — облегченно вздохнув, проронил Легран.

— Охота, Ферида всё хорошо, что хорошо кончается, — заметил я, решив подвести разговор к ожидаемому будущему, — но эта последняя история для нас, пожалуй, еще не кончилась. Вы случайно наступили на ногу одному местному главарю городских разбойников, и он теперь не оставит нас в покое. Три головореза были посланы, чтобы отомстить вам, и они могут оказаться не последними.

— Да, разделались вы с этой троицей удивительно быстро и ловко, но… — начал было с улыбкой восхищения Легран и умолк на половине фразы, увидев, как напряглись девочки и застыли их лица.

Повисла напряженная пауза.

— Никогда, пожалуйста, не говорите об этом так, Вивьен, — попросила Ферида минуту спустя. — Никакой радости, удовлетворения нам ЭТО не приносит. Только досаду, что приходится таким образом поступать, потому что именно этого кто-то не сделал до нас.

— Извините, бога ради! У меня и в мыслях не было подумать, что это может вам нравиться. Но, с другой стороны, я не могу вас защитить от повторного нападения со стороны всё того же человека. Меня это очень огорчает.

— Не расстраивайтесь, Вивьен, мы всё понимаем, несмотря на нашу провинциальность, — успокоила комиссара Охота, положив свою руку на запястье Леграна. — И верим в ваше искреннее желание помочь нам. Иначе мы не сидели бы за одним столом. Вы нас защитить не можете, но нам это самим по силам с вашей помощью. Расскажите, где найти этого главаря, и мы поговорим с ним прямо сейчас.