В. Бирюк - Косьбище

Именно что непрерывно контролируемая. Как в конце восьмидесятых в Союзе французские молокозаводы взрывались — не слышали? Французы-наладчики тоже очень удивлялись: «а чего это ваши коровки вместо молока воду дают?». А того, что всенародный саботаж — норма советской жизни. И не по злобе, типа: «пусть сдохнут комуняки проклятые», а исключительно из лучших побуждений: «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Надо помочь «товарищам» в их «планов громадьё» — мы вот, например, уже почти живём.

Не строения, а полная хрень: хотя венцы нормальные, забор ещё крепкий, но крыши ни одной гожей нет. А полов и сначала не было. Ткнул ногой печку кирпичную — завалилась. Сложена без раствора. Ни одна дверь не то что не запирается — не закрывается. Створки в землю вросли и бурьяном заросли.

Наиболее точно моё ощущение от этого всего сформулировал В.И. Ленин. В нашем отечественном фольклоре.

CCCР, Москва, Мавзолей, Всесоюзный субботник. Солдатик метёлкой пыль сметает. Вдруг крышка саркофага откидывается и оттуда поднимается сам Владимир Ильич:

– Товарищ! Скажите, как оно там? Стоит ли ещё Советская власть? Не одолели ли нас буржуины?

– Нет, товарищ Ленин! Уж семьдесят лет стоит, не одолели!

– А вы, товарищ красноармеец, чем тут занимаетесь?

– Субботник у нас.

– А, опять разруха!

И крышка захлопнулась.

…

Моя ситуация. Даже хуже: ругать Советскую власть бесполезно ввиду её отсутствия. С дерьмократией, либерастией, просриатизмом, гумнонизмом, великодержавностью, гос-дарственниками и обосрускостью — аналогично. Америкосы, китаёзы, жидо-массоны, коммуняки, инопланетяне… Даже плюнуть не в кого. Можно поругать «Святую Русь», православие и отсутствие субтропического климата. Но бурьян по углам от этого не повалится.

А и пошли они все — сам по-выкошу.

Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Хорошо коса сочный камыш режет. То он стеной стоял, выше роста человеческого. А вот я прошёл — и всё бритое стало.

У меня тут не по Маяковскому, не Бродвей. У меня тут Угра «эз из». Так что — ни авеню, ни стритов. И «Асфальт — стекло» даже и не предполагается. Для этих мест — и в моей России начала третьего тысячелетия — тоже. Но чистоту наведём — кушири стоять не будут.

Тут есть такая тонкость: камыш мало срезать и положить. Его сразу и вынести надо. Почва мокрая, под ногами чавкает. Нужно перетащить скошенное на сухое место. «Есть такая профессия — кошенину выносить». Вот мы с Суханом этот силос и выносим куда повыше. Развлечение из круга: «Из болота тащить бегемота». Грязно, натужно, но нужно. Собираешь охапку этого… всего, накалываешь на вилки и тащишь.

«Вилы»… «Обнять и плакать». Нету на Руси железных вил. Нормально гнутых, тонких, четырёхзубых… Не-ту-ти. Берётся толстая ветка с развилкой, ошкуривается, обрубается как-то где-то. Кончики затёсываются. Получается такая… оглобля с рожками. Зубьев — только два. Короткие, толстые, чтобы не сломались. И всё равно: чуть перегрузил, чуть как-то не так воткнул — хрясь. Вроде бы — ну и что? В лесу таких можно за день десяток вырубить. Потом день таскать, день шкурить да обрубать, полгода-год ждать пока высохнет. А то не сено таскаешь, а само дерево. Потом выйти на покос… и выкинуть. Одну за другой.

Не хочу в средневековье! Не хочу в дикую природу! Опротивел весь этот «сделай сам» на каждом шагу! Не хочу «натурального хозяйства»! Хочу «ненатурального»! Хочу специализацию и диверсификацию! Даёшь стандартизацию и унификацию! Понятно, что ничего приличного здесь не сделают. Но пусть хоть «неприличное» будет одинаковым. А то каждый раз — новое… дерьмо. Так и злит как… как новое дерьмо! Надоели лепёж и самодеятельность! Хочу сертификацию и обязательное лицензирование! Хочу чтобы каждый своим делом занимался! А не из сырых дровишек инструмент… мастырил.

Дедушка Крылов, какой же ты был умный! А здесь почти каждый — сам себе и сапожник, и пирожник. Поэтому из сапог — лапти или босиком. А главный пирог — недопечённый и одновременно подгоревший каравай.

Спокойно, Ванюха, спокойно. Имеем объективно существующую реальность, которая в очередной раз имеет нас. Что не ново и составляет, собственно говоря, основное содержимое жизни всякого… хомнутого сапиенса. Примем это безобразие за основу и попытаемся прожевать.

Берём эту оглоблю ушастую и набираем на неё камыш срезанный. Не много — много не поднимешь, не мало — забегаешься по чуть-чуть таскать. Тянем. Высоко не поднять — капает с них… всякое. Отклоняешь вилы от вертикали. То есть тяга получается — «на пупок». Идёшь по склону вверх как в штыковую. Или мокрый, или потный. Или — два в одном. Но покос остаётся чистым.

А болотина пока голенькая постоит. Подсохнет. Как жара спадёт — можно будет еще раз по краю пройтись, глубже взять. Киевский судостроительный, который — «Ленинская кузница», в своё время очень хорошо плавающие сенокосилки делал. Ими потом Днепровские плавни и угробили. А у меня таких приспособ здесь нет. Да здесь, ёкарный бабай, даже нормальных вил нет! Мда… Так что — не угроблю. Но всё равно- без фанатизма.

…

Вот примерно так же, тщательно, но без фанатизма, мы провели уборочку на заимке. Печка развалилась, крыш не стало вообще. Из-под бурьяна вылезло куча всяких странных вещей типа колодезного ворота. Колодца нет, а ворот есть. Но главное — запустили первую очередь нужника. В виде выгребной ямы.

Опять попадуны и попаданки попадают со смеху. «Отхожее место как базовый элемент прогрессорства». Попадали? А теперь вспомните: какое было самое яркое впечатление графа Пьера Безухова на Бородинском поле до начала боя? «Поле нашей славы боевой». Стодвадцатитысячная русская армия — половина будет на этом поле убита и ранена. Вражеский лагерь стовосмидесятитысячного нашествия «двунадесяти языков». И что первое бросается в глаза их сиятельству графу Безухову? И в нос?

Уж если «такая глыбища, такой матёрый человечище» посчитал нужным обратить внимание графа, и, соответственно, сотен миллионов читателей, на эту особенность бивуачного образа жизни, то мне — ну просто «не проходите мимо». Тем более, что у меня здесь ещё одна деталь. Вы когда-нибудь наблюдали, как «живой мертвец» копает выгребную яму «достославным русским мечом»? Который из коллекции режуще-колющих инструментов «мастера заплечных дел»? Меч остался от покойного Храбрита. Нормальная железяка, но когда им яму копают… Ядрёна матрёна! Если придётся — следующих кузнеца с молотобойцем тоже зарежу, но нормальную штыковую лопату они мне сделают!