В. Бирюк - Парикмахерия

Здесь это все всенародно понимают и формулируют на уровне фолька: «Хороши хоромы, да нет обороны». Без тына — никак.

Европейские горожане настолько не хотели вылезать за городские стены, что ставили дома стенка к стенке. Улица образовывалась фасадами домов. И выступающие, из-за недостатка места, вторые этажи почти смыкались над улицами, обеспечивая приятный полумрак и раздолье для всяких «потьмушников», влюблённых, крыс и микробов. Солнечный свет, который кучу мрази сам по себе уничтожает, не доходил до мостовых европейских городов.

Южнее, где с микробами ещё веселее, в ходу «греческая» застройка. Глухие, каменные или глинобитные, задние стены заборов, домов, построек — вдоль улиц. Места общественного пользования совершенно не затенены, выжигаются жарким южным солнцем и в рассадники не превращаются. Открытые стены с окнами, дверями, террасами — фасады в нашем понимании — внутрь, в патио. Застройка, как наша «избушка на курьих ножках» — к людям задом. Слепо-глухо-немая. Глухие стены до такой степени, что не только окон, но и дверей иногда нет. В «1001 ночи» хорошо выпивший с халифом аристократ в Багдаде, по дороге домой мочится у стены чьего-то дома и опасается: как бы его кто-нибудь в спину ножом не ударил. Но вместо кинжала под лопатку ему на голову опускается корзина. В которой его и втягивают в покои прекрасной дамы. Поскольку других входов в этот дом — нету.

В перенаселённом Иерусалиме даже в конце 19 века народ отказывался селиться за стенами города. И только когда на деньги европейских благотворителей был отстроен целый микрорайон, когда за переезд стали давать серьёзную денежную премию, а само жилье было бесплатно, — несколько сот самых нищих и бездомных семей согласились перебраться на другую сторону «геенны».

На Руси застройка принципиально иная — усадебная, подворная. Улица ограничивается не стенами, а заборами усадеб. Причина простая — на Руси строят из дерева. И страх пожара сильнее страх нападения. Как выгорают деревянные города… Когда Тохтамыш, через полтора года после русской победы на Куликовом поле, осадил Москву, жители набили грамотами своими все каменные церкви в городе на высоту своего роста. Всё сгорело. Но это города, о них хоть иногда в летописи что-то промелькнёт. А деревни просто горят регулярно. Без всяких «тохтамышей».

Мои современники не имеют, в большинстве своём, личного опыта таких несчастий. И слава богу. Хотя… — не по-русски это. По нашему, по исконно-посконному, должно быть как у Некрасова:

И то правда — два пожара да три эпидемии да один сын в рекрутах — за одну, ещё вполне не завершённую, жизнь крестьянки «с красивыми ресницами» во второй половине даже 19 века…

Говорить не о чем. Скучная, благополучная, размеренная жизнь. Мор, да глад, да пожар, да рекрутский набор…

Так вот — до этого «благополучия» — ещё семьсот лет. Фольк так и говорит: «Ох, господи, не доживу».

Не будем «доживать», будем жить. И попробуем организовать своим смердам и холопам максимально близкое подобие этой самой «скуки». С максимально однообразной сельской жизнью.

В середине поселения поставим общинный дом. Типа сельсовета в комбинации с клубом. Я что, учиться не умею? Сделаем как в Паучьей веси. Смысла пока не улавливаю, но, наверное же есть — не дураки же делали. Здесь же сделаем общую площадь. Ну, не площадь — так, свободное пространство оставим. Посиделки там, сельские сходы, развод скотины… Тут же, пониже, колодец выкопаем.

Не, не кругло получается. Такая длинная деревня из одной улицы. Жить так можно. В моей России полно деревень такой застройки. И — городов. Волгоград вообще — одна нитка в сто вёрст длиной, с пузырями в нескольких местах. Жить в этом… можно. А вот оборонятся — неудобно. Но холм довольно крутой, можно будет нормальный частокол поставить, по верхнему краю склона. Подкопать, соорудить подпорную стенку типа «Стены плача», как на Храмовой горе в Иерусалиме… Тут же постоянно нужно о фортификации думать. Хоть бы на уровне крепкого забора. Ниже колодца поставим ворота. Как в Паучьей веси сделано. Стоп. Хрень получается.

«Как-то собрались трое физиков и трое математиков поехать поездом в соседний город на симпозиум. А куда ещё они могли по трое собраться? В кассах физики купили три билета, а математики — одни.

– Как же вы втроём по одному билету поедете?

– У нас есть наши специфические математические методы!

В поезде математики забились втроём в вагонный сортир. Кондуктор, собиравший билеты, постучал в дверь туалета. Оттуда высунулась рука с билетом. Кондуктор билет забрал и ушёл. Поезд тронулся, математики спокойно расселись на свободных местах.

Долго ли — коротко ли, на даже симпозиумы имеют свойство заканчиваться. На обратную дорогу три физика берут уже один билет на троих. Есть же известный математический метод! А математики — ни одного.

– Как же вы поедете?

– У нас есть наши специфические математические методы!

В вагоне три физика забиваются в один туалет, три математика — в другой. Незадолго до появления кондуктора один из математиков подходит к туалету с физиками и стучит в дверь. Оттуда высовывается рука с билетом. Математик забирает билет и идёт к своим коллегам по сортиру. Потом приходит настоящий кондуктор».

Подражание без понимания — дорога к изумлению. В смысле: ну и дурак же я был! В «математических методах» нужно ещё и смысл соображать.

У «пауков» — ворота в сторону реки и от неё довольно близко. К реке — потому что водопой, водозабор, прачечная…. Да и вообще, река здесь — главная дорога, магистраль. У меня так не получается. Потому что у пауков ворота высоко — вдоль ограды есть путь, который в половодье не заливает. А здесь зальёт. А ворота должны быть доступны при любой погоде. Не для того, чтобы войти, а для того чтобы выйти. Точнее — чтобы стадо выгнать. И тогда как? Классика инженерии: нерешаемую задачу разбиваем на части и решаем по кускам. Декомпозиция называется.

Делаем двое ворот: на речном конце, в сторону существующего селения, магистрали и водоснабжения. И на противоположном — в сторону сухого леса. Дальше там и пастбище есть. А если ещё одни? Типа: «окно в Европу». Ещё чуток по-напридумываем и получим семивратные Фивы. Не, не надо. Древнегреческие Фивы плохо кончили. Опять же, народная мудрость: «слишком хорошо — тоже не хорошо».

Я прикинул длину и ширину будущего селения, сделал зарубки на крайних деревьях. Вроде бы нормально. Но опыта градостроительства, хоть и в малых формах, у меня нет. А обсуждать эти планы с моими людьми… Кпд как у паровоза. Нужно искать экспертов. Ну должны же быть мастера по строению городов на Руси!