В. Бирюк - Шантаж

Печь, да эти нары — полати, в русском крестьянском быту вещи куда более вспоминаемые, чем божница с иконами.

И это — правильно. Тепло, хорошо видно, а чего надо — «шестёрки» притаранят.

Нету. Нету их на «Святой Руси». Не наше это, не исконно-посконное.

Взамен — к верхнему венцу вдоль стен внутри избы прибивают ременные петли, в которые вставляют, как полки в плацкартном вагоне, доски-горбыль. Отходы от обтёсывания брёвен. Вот на них и откладываются вылетевшие из печки и опускающиеся с охлаждающимся воздухом вдоль стен, сажа и пепел. Эти доски так и называют: «воронцы», за их цвет. Раз в год эти горбыли осторожненько, чтобы всё не перепачкать, выносят и заменяют новыми.

Мда… Эйркондишен в форме воздушных отстойников наши предки повсеместно применяли ещё в древности.

Нет у печки трубы, и вся тепло- и газодинамика в доме меняются. Дым плавает слоями на уровне головы взрослого человека. «Для сохранения тепла в доме». Соответственно, народ «ложиться на дно». Но углекислый газ тяжелее воздуха — на полу спать нельзя — задохнёшься. Кроме того, в морозы отапливаемое помещение воспринимается всеми окружающими живыми существами как оазис жизни. Особенно — насекомыми, которые сами по себе не теплокровные.

Можно в колыбельной песне вспомнить и сверчка. Только чего он распелся в доме? — А того, что в доме тепло, а вокруг «морозная, cветлая ночка звёздная».

Ладно сверчок — скрипит, но не гадит. Но вот человек, взрослый бородатый мужчина ложится спать. А по бороде его начинают гулять тараканы. И суют свои тараканьи головы во всякие интересные места. Вам в ухо тараканы не заглядывали? Щекотно, знаете ли. У меня приятель так спросонок себя по уху ладонью хлопнул — пришлось здорового мужика в больничку тащить. Таракана-то он убил на месте. И даже пальцем упокойничка выковырял. Но часть тараканьей спинки прилипла к барабанной перепонке. И стала источником острой непрекращающейся боли. Потерпел бы ещё пару дней — оглох бы на одно ухо совсем.

Из-за такого газо-дымо-распределения вся домашняя «святорусская» жизнь происходит в интервале от полуметра до полутора метров по высоте. В полуприсяде как под артогнём. Привычка наклонять голову, кланяться — в том числе и отсюда.

Но не в своём доме. В своём доме человек не может «ходить с гордо поднятой головой» — задохнётся. И вообще — вольно ходить в доме при средней населённости в 10 человек на 20 квадратных метров… На которых ещё печка, стол, лавки, утварь… Это пока свинья не опоросилась, до овца не окотилась. А то ведь тоже жить придут. В этот… «терем-теремок». И так — «типичная русская крестьянская жизнь» до второй половины 19 века…

Вот поэтому, чуть начинает пригревать солнышко — вся семья быстренько разбегается из этой душегубки, из «отчего дома». Хоть до ветру можно будет сходить, не наступая на сестёр и братьев, не выслушивая комментарии деда с бабкой:

— Ты куда пошёл? Надолго ли? А по какой нужде? А с чего бы это? А вот ты послушай — помню был у меня случай….

Старики мало спят, вот и проявляют: кто — заботу, кто — ехидство, кто педагогические способности.

Впору закричать: «слава Никите Сергеевичу и его «хрущобам»!

Мы с женой, как нормальные «хомо советикус», большую часть ночей в своей жизни провели на раскладывающейся мебели. Каждое утро — физкультурная разминка: собрал-сложил, вечером — наоборот: разобрал, расстелил. Не скажу, что нас это сильно напрягало, или, там, ночи плохие были… Мда, есть что вспомнить… Но как она радовалась, когда появился дом с нормальной кроватью! Не как у Одиссея с Пенелопой — на пне срубленного дерева, но тоже — стационарная. А здесь на ночь городят из досок или плах деревянных настил на уровне чуть выше порога, чтоб не задохнуться, и укладываются вповалку.

Получается, что жить в «хрущёбе» на раскладушке: исконно-посконно, патриотично, «как с дедов-прадедов», а иметь свою постоянную кровать, не дай бог — свою комнату — сплошной американизм, дерьмократия и либерастия.

Нет плиты, посуда ставиться на под. И от разнообразных технологий приготовления пищи остаются ошмётки. Пареное, варенное, томлёное, топлёное…

" — Гиви, почему ты ешь эту гадость?

— Мне вкусное доктор запретил. Язва у меня, говорит,

— И мне — запретил. А я дал сто баксов, и он — разрешил».

Здесь никакая сумма не поможет. Всё часами выдерживается в тепле при падающей температуре. Или устанавливается в горячие угли, что практически гарантировано даёт неравномерный нагрев. С «перекособоченной» духовкой обычной домашней газовой или электрической плиты дел иметь не приходилось? Пирог, к примеру, печь. Когда он с одного края хрустит, а с другого — липнет?

Посуда не может иметь ручек. Обгорают они. Что такое чапельник знаете? Не в смысле «бытовое изделие из платино-иридиевого сплава», как по «Дню Выборов», а в реале? Кастрюль нет — только горшки. Соответственно — ухваты. Вот и пляшет хозяйка с этим рогачём перед горнилом, как металлург перед мартеном. А на такую ораву, да на скотину… Горшки-то — не маленькие.

Идеальный муж по Некрасову — всего-то разок и прибил жену. Да и то, по её же мнению, «за дело» — не сразу ответила.

А зачем к каждой печи лопата — не задумывались? Много ли из моих современниц на кухне лопатой работают? А Баба-яга Ивана-дурака лопатой в печь закидывает. А откуда старое правило: «Котёл с горшком — не встречаются»? А зачем трубу от самовара в печь вставляют?…

Нет печной трубы, чтобы было где закрыть тягу, и протопленная печка быстро остывает. Надо бы увеличить теплоёмкость за счёт увеличения толщины стенок, но… монолит же! Внутренне напряжение при нагреве нарастает и печь трескается.

Тогда — увеличить теплоёмкость, усилить теплоизоляцию стен дома. И вместо брёвен 18–25 сантиметров толщиной в стены идут полуметровые. За тонну весом каждое. Снова собирай соседей, выставляй угощение… Малой командой, семьёй — не натаскаешься. Родом живут предки, общиной, «миром». «Исконно-посконно». А иначе — никак. Просто потому, что нормального керамического кирпича — нет.

Русь — большая. В каждом селении городят что-то своё. Строят-то не по типовому проекту, а по образцу. «Как с дедов-прадедов заведено есть». «Вот у соседа печь с левой стороны от входа. И я так сделаю». Сделал. Дурак. Изба с левосторонним положением печи — «изба-неряха». Всю зиму в каждой избе женщины прядут нитки. Источник освещения — угли из горнила. Вот садиться хозяйка на лавку у стенки и начинает одной рукой из кудели нитку тянуть, другой — скручивать. И на печку поглядывать — что-то вариться непрерывно, присмотр нужен. Если печь не с той стороны, то женщине через руку смотреть неудобно. Рано или поздно она упустит момент, что-то выкипит, расплещется. Грязь, вонь. Неряха. Половина уже не Руси — России в 19 веке — с левосторонними печками. На другую половину России глянуть да хорошее себе позаимствовать… «Не, мы — неряхи, в грязи живём, в копоти. Как с дедов-прадедов заведено».