Максим Шаттам - Обещания тьмы

Брэди попробовал сменить тему:

– Мэй, наверное, была рада тебя видеть!

– Она жалуется, что я редко прихожу. Что я недостаточно ценю семью. Но дело вовсе не в этом, просто… у меня почти нет времени.

Брэди взял ее за руку.

– Я рад, что мы уезжаем на праздники, – искренне сказал он.

Эта поездка сблизит их. Он забудет об этом мрачном деле и вернется другим человеком.

Если, конечно, успеет все уладить до отъезда.

Вечером они лежали на диване, читали журналы, дремали и слушали музыку. Потом начали готовить ужин. Аннабель пригласила на ужин Джека.

Он пришел один, как всегда.

Они пили калифорнийское вино, ели курицу с пряностями, которую приготовил Брэди, и много смеялись.

– Брэд, тебе часто приходится ездить в командировки? – спросил Тайер.

– В последнее время нет. В ноябре я был в Испании, и не думаю, что снова уеду раньше февраля.

– В Испании? – присвистнул Тайер. – Целый месяц, посмотрите-ка на него!

– Всего две недели, – возразил Брэди. – Думаю, на этот раз я задержусь в Нью-Йорке. Я устал.

– Как можно устать от такой профессии?

– Все накопилось… Я несколько лет работал без отдыха, и это дает о себе знать. Я уже на грани, мне нужен перерыв.

Джек покачал головой:

– Ты прав, да и твоей жене это пойдет на пользу!

– А ты, Джек? Когда ты познакомишь нас с миссис Тайер? – спросил Брэди.

Смех прекратился. Тайер смущенно посмотрел на Аннабель. Брэди знал, что жену с Джеком связывают особые отношения. Напарники проводят вместе по десять часов в день, делят и лучшее и худшее пополам, ломают голову над сложной задачей. И в конце концов начинают говорить о том, чего не могут сказать самым близким людям.

Брэди не испытывал к Джеку ревности – эти отношения были необходимы Аннабель.

– Возможно, когда-нибудь, – признался Джек, задумчиво глядя в свой бокал.

В дверь позвонили.

– Ты кого-то ждешь? – удивилась Аннабель, взглянув на мужа.

– Нет. Сиди, я посмотрю.

Он встал и подошел к входной двери. Ему это не нравилось.

Только не Племя. Только не здесь, только не в моем доме. Я все им ясно сказал.

Он открыл дверь и, никого не увидев, вышел на лестничную площадку.

На верхней ступеньке лежал конверт. Убедившись, что Джек и Аннабель его не видят, он поднял его. Почтовая открытка с фотографией надгробного камня. На обратной стороне красивым почерком было написано:

«Завтра вечером, кладбище Гринвуд, у входа в часовню 23.00».

Вот, значит, как.

Брэди предупредил их, что если они не исчезнут из города, то он сведет с ними счеты. «Если вы придете в мой дом или приблизитесь к моей жене, я вас убью. Всех».

Они только что показали ему, что знают, где он живет.

– Дорогой?

Брэди поспешно сунул конверт в карман и повернулся к Аннабель.

– Кто это был? – спросила она.

– Мальчишки балуются. Они уже убежали.

Вернувшись в квартиру, он запер дверь на два засова.

Ему было не по себе. Он пошел в туалет и закрылся там. Он чувствовал, что в нем бушует жажда насилия.

Он должен их уничтожить. Конечно, современный человек не является образцом добродетели, и само существование порнографии тому свидетельство. Но Племя – это было нечто другое. Они сеяли на своем пути не только опасность и страх смерти, они уничтожали надежду на уровне ДНК.

Внезапно на Брэди нахлынули все эмоции, накопившиеся за неделю.

Самоубийство Руби, блуждания под Нью-Йорком, грязные трюмы ржавого корабля и ночные ужасы в Катскилле. В нем открылось что-то новое, новые территории сознания. Как будто он прошел инициацию. Каждый вдох, каждая деталь настоящего обрели свое значение. Свою силу.

Он ожил, воскрес.

Он понял, что невзирая на все ужасы, с которыми ему пришлось столкнуться, невзирая на ненависть, которую он испытывал к Племени, он упорно шел по этой смертоносной спирали потому, что Руби заставила его ожить. Искать в себе свет, который он давно погасил.

Все последние годы он делал репортажи как под копирку и с головой погрузился в комфорт.

Руби дала ему пинок, заставила стряхнуть пыль с его жизни.

Племя, показав ему его границы, поколебало все его убеждения и заставило воскресить в себе мыслящего человека, которым он когда-то был, пока не заснул, убаюканный успехом.

Он вышел из летаргического сна и теперь ценил каждую секунду.

Они пришли в мой дом. Отлично. Настало время свести с ними счеты .

Брэди чувствовал, что к нему вернулась решимость.

Телефон зазвонил в восемь утра.

В трубке раздался голос капитана Вудбайна:

– О’Доннел, все в порядке. На следующей неделе вы предстанете перед комиссией, но это простая формальность. С бумагами я все уладил и жду вас сегодня в участке.

Аннабель помчалась в душ, обняла Брэди, который все никак не мог проснуться, и выбежала на улицу, счастливая, что ей позволили вернуться на работу.

Когда она пришла в участок, все как раз собирались для еженедельного отчета. Вудбайн стоял у доски, на которой был записаны все текущие дела.

– Ленгарт и Фремон, что у вас с эксгибиционистом с Седьмой авеню?

– У нас двое подозреваемых. Они уже попадали в тюрьму за подобные выходки, – ответила Глория Фремон.

– А что с жалобами на сексуальные домогательства на работе?

– У нас полно свидетелей, потерпевшая требует передать дело в суд.

Вудбайн посмотрел на список дел:

– Сексуальное нападение в Гованусе. Дело продвигается?

– Нет, все молчат. К тому же это не наш участок, так что со сбором информации дело обстоит неважно, – ответил Коллинз.

– Узнайте в семьдесят шестом, не могут ли они вам помочь. Мы оказали им немало услуг, так что пусть помогают, или я найду, как им насолить. Кстати, Джек, отчет о самоубийстве на Фултонском терминале будет сегодня?

Тайер повернулся к напарнице.

– Капитан, – ответила Аннабель, – две девушки покончили с собой, их лучшую подругу убили, а потом был штурм в Квинсе, двое погибших, а еще пожар и четвертый труп. Думаю, с этим делом не стоит торопиться.

Вудбайн уперся руками в бока.

– Два самоубийства произошли не на нашем участке, – напомнил он, – убийство – в Нью-Джерси, а три трупа на этой неделе относятся к Квинсу. Напрямую нас это не касается. Если вы думаете, что тут все сложно, тогда дело надо передать в спецотдел, а может, и в ФБР.

– Это наше расследование, – возразила Аннабель.

Вудбайн задумчиво посмотрел на нее.

– Знаю, – наконец сказал он. – В январе сделать это будет проще. Сейчас на меня давят, чтобы цифры в конце года получились как можно лучше. Мэрия пообещала жителям Нью-Йорка, что двухтысячный год будет торжеством порядка и безопасности. Дела, которые нельзя раскрыть по горячим следам, приказано сбагривать на сторону.