Владимир Поселягин - Командир Красной Армии

- Вот именно этот отдел нас и интересует, - ответил за меня Адель.

- Тогда пройдемте в отдел... Не подскажите почему мне ваши лица так кажутся знакомыми, - пожевав губами вдруг спросил директор, явно пытаясь что-то вспомнить. - О! Как вы похожи... Боже мой, да вы все как один с той общей фотографии что висит у нас на стене.

- Простите что прерываю. Вы помните всех, кто служил в этом дивизионе? - спросила Ольга, пытаясь оттащить Русю от одного из стеллажей с вооружением.

Директор немного пришел в себя, тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, он ответил:

- Конечно, в нем служил мой дед, гвардии капитан запаса Молчунов. Он прослужил в этом дивизионе с момента формирования, закончив войну командиром батареи в Берлине. Дивизион охранял штаб Второго Украинского фронта. У него среди ветеранов дивизиона множество друзей. Некоторые из них до сих пор живы...

- Кто?! - быстро спросил я.

- Ну я знаю о четверых. Это гвардии генерал-лейтенант в отставке Сазанов, он сейчас живет в Подмосковье, на своей даче. Был у нас зимой. Гвардии подполковник в отставке Александров, живет в Сочи. Потом водитель одной из боевых машин гвардии старшина запаса Вятка. Он уже не ходит, недавно удар пережил, парализовало. И гвардии рядовой Гольдберг, последний у нас давненько не бывал, но звонит. Живет в Калуге. Ему уже сто три года.

- А что с остальными стало после войны?

- Этот отдел музея был фактически создан теми, кто служил в дивизионе, и сейчас их дети и внуки, помогают нам. Так что я знаю всех, кто служил в нем. Даже тех кто погиб за время войны... Ну, давайте все-таки пройдем из общего зала в наше левое крыло музея где и выстелена экспозиция этого знаменитого подразделения.

- А почему знаменитого? - спросил Саня.

- Ну как же. О нем в сорок первом только глухой не слышал. Когда в июле сорок первого дивизион отвели в тыл, его посетил САМ, - поднял палец директор. - Товарищ Сталин.

Мы прошли в левое крыло, под неопределённое хмыканье друзей. Войдя, мы застыли. У входа был огромный плакат с четырьмя командирами в полный рост с достаточно четким изображением. Видимо поработал спец на компьютере.

Крайний слева стоял Адель, с пограничной фуражках набекрень и серьезно смотрел в объектив. Как будто присматривался к посетителю. Второй Саня Майоров, с задумчивым видом. Потом я и Матвей Руссов. Внизу были подписи. Меня почему-то записали под двойной фамилией Фролов-Мишин.

Директор немного прошел вперёд, где показывал Русе выставку наград ветеранов, которые прислали их вдовы. Такова была традиция.

- Помнишь, где это снимали? - спросил Адель.

- Да, перед тем как мы прорвали кольцо. Видите, на заднем фоне видна 'эмка'?

- Задняя часть, - подтвердил Макс. - И еще вот сруб землянки.

- Это машина командира дивизии полковника Филиппова, он к тому моменту уже погиб. Хороший был командир. Тревожное время тогда было, но духу мы не теряли.

- Товарищи, пройдемте, и я начну экскурсию, - позвал нас директор, держа за руку расшалившуюся дочку.

- Идем, - откликнулся я.

Слушать было тяжело, особенно мне. Когда директор закончил подробную двухчасовую экскурсию, я оставил всех и отошел в сторону. К большому групповому снимку дивизиона, рядом со стеной где были написаны все бойцы и командиры служившие в дивизионе. Все на одном фото конечно не уместились, все-таки там было больше двухсот человек, но умница Гольдберг сделал три снимка, и тут их похоже совместили.

Я каждого помнил не только по фамилии, но и по имени, поэтому вглядываясь не в особо четкие черты лиц на огромной фотографии и, вспоминал их еще живыми. Для меня это было как вчера.

- Добрый день, - раздалось у меня за спиной. Обернувшись, я с удивлением посмотрел на пожилого худощавого мужчину, лет пятидесяти. Откинув полу пиджака, он достал красное удостоверение. - Генерал Руссов, Матвей Игоревич. Комитет Государственной Безопасности. Мы можем поговорить наедине?

Мои друзья заметили, что я не один и, оставив бедного директора, которому учинили перекрестный допрос поспешили к нам.

- Все в порядке? - спросила Ольга. Она у директора узнавала про своего двойника. Какая у актрисы была судьба.

- Мне бы хотелось поговорить с вашим другом, мужем и отцом наедине, - последнее он видимо сказал Русе.

- У меня от них секретов нет, - коротко ответил я.

- Ну что ж. Пройдемте в кабинет сотрудников музея, там можно спокойно поговорить... Кирилл Евгеньевич, вы нам не поможете? - спросил генерал у директора. Было видно, что они хорошо знакомы друг с другом. А судя по фамилии и имени генерала, он скорее всего внук моего комиссара.

- Конечно Матвей Игоревич. Сейчас все будет готово.

Эпизод Пятый.

Кабинет был маленьким, сотрудники явно экономили на себе, поэтому мы с Ольгой и дочкой устроились в единственном кресле. Генерал на стуле, остальные кто где. Адель вообще сидел на старом щитке от 'максима' отхлебывая чай, который приготовил директор.

- Я внук Матвея Руссова, вы его помните как политрука отдельного гвардейского Краснознаменного дивизиона имении товарища Сталина. Причина нашей встречи письмо, которое Виталий отправил товарищу Сталину. Да-да, сейчас популярен жанр альтернативной истории, поэтому объясню. Виталий своим вмешательством изменил историю.

- Мы это уже поняли, но к чему все это? - спросил Адель.

- Капитан Омельченко, которому вы отдали тетрадь с биографией перед своей гибелью, передал ее товарищу Сталину. Теперь вы видите результат. История поменялась.

- Вы читали тетрадь? - прямо спросил я.

- Я изучил все ваши письма. Даже те, которые вы отправили в отдел НКВД, тоже. С того момента как наше бюро стало незаметно следить за твоими родственниками, мы старались их во всем поддерживать. Именно поэтому твой отец сейчас главный инженер авиационного завода, дед был ученым, а бабушка врачом. Когда ты родился, мы искренне следили за твоей жизнью, поддерживая со всех сторон.

- Психолога вы мне подсунули, - после короткого раздумья сказал я. Не спросил, именно сказал.

- Мы, - не стал отрицать генерал. - Заодно выяснили, что ты это ты. Как видишь мы выполнили все, что ты просил. Страна процветает, вон Олимпийские игры прошли, семья твоя в порядке, никто в блокаду не погиб. А на войне мы были бессильны. В общем, благодаря тебе мы изменили историю. Спасибо.

- Это все? - спросил молчавший, до этого Гога.

- Да. Именно это просил передать Виталию Мишину, товарищ Сталин за мгновение до смерти. Я выполнил его просьбу, - встав, генерал застегнул пиджак и, осмотрев нас, спросил. - Я надеюсь не надо говорить, что все что было произнесено в этой комнате должно оставаться между нами.

- Конечно, - хором ответили мы.

- Будет нужна помощь, обращайся, - кивнув мне, генерал вышел.