Ник Перумов - Отцова забота

– Тоже мне, секретчики-ракетчики, – усмехнулась староста седьмой. – Хотите, за вас всё скажу? Мол, с ума сошла, Маша, этаких страховидлов выпускать? А если они людей жрать начнут почём зря или там убивать? А, Игорь? Ты об этом ведь сказать хотел? Что мы – чудовища, и место нам в этой тюрьме с невидимыми стенами, на гнилом болоте? Но мы тут и так десятку отмотали уже. Даже больше, одиннадцать лет почти. Правосудие у нас в советской стране гуманное, такие сроки убийцам дают.

– А средь вас убийца и есть. Одна. Пока что, – не смутился Игорь. – Александра Швец, что с ней делать? Тоже на свободу? Как говорится, «с чистой совестью»? А кто за тех двоих ответит, а?

Но и Серафима оказалась не лыком шита.

– За тех двоих ответит Потёмкин Виктор Арнольдович. Его вина. Он их сюда послал, как ты говоришь. Неподготовленными, иначе не попались бы они Сашке так легко и мы б успели что-то сделать.

– Да? – Игорь саркастически поднял бровь. – А если вы последуете за этой вашей Сашкой? Одна за одной? Не одно чудовище, а девять, и не запертые в болоте, а на свободе? А? Можете дать гарантию, товарищ Зиновьева?!

«Ангелы» возмущённо зашумели.

– Тихо! – прикрикнула Сима. – Ты каким местом слушал, товарищ чародей? Десять лет мы уже тут, а, кроме Саши, все как были, так и остались! Остановились все процессы, понимаешь ты или нет? Даже Сашка несчастная дальше не превращается, хотя есть ещё куда. Нет, дорогие мои, отсюда мы выйдем или вместе, или не выйдет никто. Я сказала.

Игорь поглядел на Машку, и взгляд его, казалось, говорил: «Ты берёшь на себя Зиновьеву, я – остальных, и будь, что будет».

– Нет, – вслух ответила Маша. И, обращаясь уже к остальным «ангелам», сказала громко, чётко, словно на уроке:

– Чтобы вытащить замки, надо знать, как это сделать.

– Стойте! – Оля Рощина вдруг подняла крыло. – Слышите? Там, за лесом…

Миг спустя над кронами взлетели осветительные ракеты, едкий режущий свет пробивался даже сквозь сотканную «серафимами» завесу мрака.

– Так и знал, – выдохнул Игорь. – Не утерпел председатель, подмогу отправил.

Донёсся собачий лай, пока ещё относительно далёкий.

– Небось всю кармановскую милицию на ноги поднял, когда стало ясно, что мы не возвращаемся. Ну что, товарищи «чёрные ангелы», станете убивать? Вашей Саше отдадите?

Симино лицо исказилось ненавистью.

– Не тебе о том судить, – прошипела она яростно. – И никого убивать мы не станем. Распугаем просто.

– А потом? Что потом?

– Что потом… – вскочившая было Серафима вновь села, плечи поникли. – Иногда кажется, что пусть бы уж лучше нас свои же… того. Сколько ж ещё на болоте гнить-то можно? Если за тех двоих погибших ответить надо, так пусть уж меня лучше к высшей мере приговорят, нет моих сил больше… Мы ведь даже убить себя не можем. Да-да, товарищ маг, не можем – и это при девятнадцати-то по Риману!

– Сима… Симушка… – полушёпотом сказала Маша, вдруг оказавшись рядом и порывисто обнимая «чёрного ангела». Та дёрнулась было и замерла, с изумлением глядя на девушку. – Мы вернёмся, Сима. Мы вернёмся, и я выведу вас. Мне кажется, я знаю, как. А сейчас нам надо уходить, пока Скворцов и впрямь сюда целую дивизию с боевыми магами не вызвал.

– Ты их отпускаешь? Серафима! – выкрикнула Колобова, вскидывая кулак, словно готовая броситься на Машу с Игорем.

– Отпускаю, – Серафима не глядела на подругу. – Она не обманет. Она… как мы, Оль. Она вернётся.

– Вернёмся, – кивнула Маша. – Обязательно. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, когда успокоятся в городе. И вынем замки.

* * *

– Рехнулась ты, Угарова, – проговорил Игорь, как только Скворцов и главврач, доктор Мирцев, вышли из палаты и шаги их затихли в конце коридора. – Ты что, не понимаешь? Зиновьева сама ведь всё сказала! Это уже не «серафимы», не «чёрные ангелы», не фронтовая легенда. Это полусумасшедшие гарпии. Ты как и на передовой не бывала, точно вчера родилась! Забыла, что с людьми война делает? И с одной из них уже сделала, кстати. Как с Александрой Швец поступить прикажешь, а?.. Ты эту нелюдь выпускать собралась!

– Я не знаю, Игоряш, честное слово.

Машка потрогала щедро залитую противоожоговой оливковой пеной щёку, придирчиво осмотрела повязку на руке.

– Я только одно могу сказать – даже фрицев из плена повыпускали уже, предателям и пособникам, что из наших, прощение вышло, а Сима с девочками что ж, пожизненно? Лет на сто ещё, пока резервов магии хватит? Да за что же им такое? Сам посуди!

– А бешеных собак вообще пристреливают, – буркнул Игорь. – Хотя псы бедные ну совсем ни в чём не виноваты.

– Какие собаки? О чём ты? – рассердилась Маша. – Они герои!

– Герои, верно, – правдивый до мозга костей, Игорь никогда не отрицал очевидного. – Но всё равно, не мог Арнольдыч так поступить, не мог, понимаешь! В толк не возьму, отчего ты в нём сомневаешься. Отца мы уже сколько лет знаем? Не такой он, чтобы «серафимов» бросать, мы ж оба слышали, как он про них говорил! Да как только Скворцов ему передаст, что «ангелы» нашлись, – тотчас сюда примчится и уж что-нибудь придумает, будь уверена.

– То есть как – передаст? – недоумённо уставилась на него Машка. – Ты ему что, рассказал?

– Ну, да, хотя и не совсем, в общем, – смутившись, Игорь взял в руки перебинтованную Машкину ладонь, – не рассказал, а доложил по форме. А он доложит выше. Арнольдыч его старый друг, Скворцов его известит. Шурум-бурума не устраивая. А уж Отец точно найдёт выход, я не сомневаюсь.

– Простой ты, Игоряша, как полтинник, – Машка вскочила, вдевая ноги в туфли. – Думаешь, станут они Отцу отзваниваться, наивный! Никуда Скворцов звонить не будет, а просто доложит куда следует. Ему своя рубашка ближе к телу. Ну и пришлют сюда команду, какую надо. Болото зачистят, и конец «серафимам». Ты этого добиваешься, что ли?

– Нет, – проворчал Игорь, краснея и опуская голову. – Не думай, мне их тоже жалко, и Симу, и девчонок…

– Тогда самим Арнольдычу звонить надо. Он ведь тебе свой прямой номер оставлял, верно?

Телефонистка на почте долго возилась, принимая их вызов. В Москву из Карманова звонили нечасто. Забившись вдвоём в укромный уголок, маги минуту или две спорили, кому говорить. Наконец, когда девушка окликнула их, гордо объявив: «Москва, первая кабина, товарищи!» (первая кабина была единственной), – Машка вырвала у Игоря трубку.

– Потёмкин у аппарата, – прорвался через треск и шёпот проводов голос Отца. – Слушаю вас!..

– Виктор Арнольдыч, это Угарова, Маша, – затараторила Рыжая, словно кто-то в любой момент мог оборвать связь. – Мы здесь, в Карманове… Да-да, обжились. Виктор Арнольдыч, только я не потому, тут такое дело, тут… «серафимы» нашлись. Они на болоте. Заперты, понимаете? Магическими замками. Не знаю. Им помощь нужна, срочно!