Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

© Звягинцев В., 2013

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

— Я думаю, уже пора сматываться, — сказал Басманов, когда на горизонте появились отчётливо видимые силуэты российских эсминцев, а справа и слева от крейсера, уже ничего не опасаясь, на бреющем прошли две пары «КОРов».

— До наших километров тридцать, если я не ошибаюсь…

— Да, может быть, чуть больше, пятнадцать миль примерно. Полчаса хода, если даже не сильно спешить. И с гидропланов должны были рассмотреть наш флажный сигнал, — согласился Бекетов.

Обстановка прояснилась — как только отключились системы глушения и наведения ложных импульсов на экраны русских радиолокаторов, англичане оказались в чистом проигрыше. Один крейсер без хода и уже в поле оптической видимости всей российской эскадры, остальные три при желании догнать можно, но только эсминцами, крейсера не успеют, а дивизион «Новиков» против трёх «Тайгеров» — бабушка надвое сказала, что получится [1] Э/м «Новик» — водоизмещение 4200 т. Скорость до 44 уз. Вооружение 3х2 — 130-мм пушек, 3 — 5-трубных т/а. Л/кр. «Тайгер» — водоизмещение 12 тыс. тонн, скорость — 32 уз. Вооружение: 4х3 — 152 мм. 8х2 — 76 мм. 8х2 — 37 мм. . Как говорил пушкинский Германн: «Я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее».

Молодому, амбициозному и агрессивному, но не очень верящему в прочность своего нынешнего положения адмиралу Дукельскому захвата исправного крейсера, в ходе безупречно проведённой оборонительной (а кто посмеет возразить?) операции, со всеми сопутствующими успехами достаточно. Тогда и на приличный орден рассчитывать можно, «Георгия» скорее всего, и вторые чёрные орлы могут спорхнуть с «горних высот» и усесться на погонах рядом с не так давно обмытыми первыми. Известно, что новый Государь предпочитает раздавать чины гораздо щедрее, чем ордена.

Команда Уварова — Басманова целиком собралась в боевой рубке. Отсюда видно всё вокруг очень далеко, и исчезнуть нетрудно. Через трубы спуститься в расположенный ниже ватерлинии Центральный пост — и для всех окружающих исчезнуть, как и не было. Ушли и ушли. Куда и зачем — англичанам на эту тему очень долго задумываться настроения не будет, своих забот хватит. А если свои флотские вдруг докапываться вздумают — кто именно тут стрелял да командовал, по радио из самой Москвы проинструктированный адмирал им быстро объяснит — «не ваше дело», и все немедленно согласятся. Что касается непременных пересудов в кают-компаниях и среди матросов на баке — кто на них когда внимание обращал?

Из всех участников захвата крейсера по-настоящему безутешны были Юрий Бекетов да младшие братья Кузнецовы. Судьбы остальных волонтёров, и живых, и убитых, мало кого интересовали, посторонние, в принципе, люди, с которыми свела на краткий миг судьба. Большинство и по именам неизвестны… Ими займутся люди из штаба адмирала.

Мария погладила Бекетова по рукаву куртки.

— Я всё понимаю, вам сейчас тяжело, несмотря на победу. Знаете, через несколько дней, когда относительно вас примут какое-то решение и предоставят свободу, — она чувствовала, что слова звучат невероятно казённо, но другие не выговаривались, — мы ещё увидимся.

Она не очень представляла, как будет выглядеть эта встреча, где и в чём её смысл, но понравившегося и очень себя хорошо показавшего в бою парня было сейчас просто очень жалко. Маша никогда не теряла, на войне или иным образом, друзей, подруг, родственников (которых, правда, и не было, не считая приёмных тётушек и дядюшек), но догадывалась, что люди при этом чувствуют. И обещание скорой встречи, с намёком, что она будет «не просто так», Юрия должно поддержать в тот момент, когда все уходят, а он остаётся с телами убитых друзей на руках и полностью неясными перспективами.

В это же время Уваров, единственный здесь профессионал-разведчик этого мира, а также и «старший по команде», чуть ли не по слогам вколачивал в головы участвовавших в восстании и бою волонтёров всё, что, а главное — как они должны говорить на допросах, которые непременно скоро начнутся. (А вы как думали? Придётся разбираться, кому награды, а кому и тюрьма.) И будут они весьма въедливые, пока в самой Москве решение по представлению эскадренного начальства примут. Но в любом случае — чем меньше у людей будет заранее заготовленных ответов и чересчур детальных совпадений в показаниях на очных ставках — тем лучше. Бунт, он и есть бунт, стихийный, не поддающийся ни логике, ни стройным воспоминаниям. Основное, что должны запомнить все, — началось со стрельбы зениток и налёта русских самолётов. Тут геройски павшие в бою Николай с Егором и призвали всех к сопротивлению. А бывший офицер Юрий восстание возглавил и руководил до последнего момента. Дальше пусть каждый несёт всё, что в голову придёт. Какие-то парни оружейку вскрыли, а дальше — само пошло. Все были в разных местах и друг друга почти не видели, так что никто ни за кого, кроме двух-трёх ближайших товарищей, отвечать не может. Каждый в полном праве расписывать, как сам из пушек и пулемётов стрелял, или признать, что просто бегал без особой цели, подчинялся тем, кто громче кричал. Кто сколько англичан убил — врите, как после вчерашней рыбалки.

А вот чего нельзя говорить ни в коем случае — будто кто-нибудь хоть мельком видел на крейсере каких-то женщин, тем более — вооружённых. На обложках журналов, наклеенных на переборки в кубриках, — видели, а больше никак. О мужчинах — можно, хоть о двухметровых мордоворотах, ломом подпоясанных, всё равно никто не успел запомнить хотя бы в лицо, не говоря об именах и фамилиях двух сотен человек, раскиданных по пяти кубрикам.