Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся

— Понятно. Старшина.

— Я в общем согласен со старшим сержантом, но может, попробуем найти способ выручить всех. Я вот думаю, что лучшее время это утро, но не раннее, а значит нужно сделать так, чтобы развода на работы не было. Старший сержант, в каком случае развод не проводится?

— Я таких случаев, товарищ старшина, не знаю, за всё время, что я был в лагере, выходных не было. Может каким-нибудь образом сорвать приезд конвоев. Вот только как, обстрелять их по дороге?

— Обстрел это не вариант, — это уже Кузьма принял участие. — А вот заминировать дорогу, да так чтобы немцы не один час провозились, тем более эта дорога не основная, пуп рвать для быстрого восстановления движения они вряд ли будут.

Пора и мне вступить.

— Это нам мало что даёт. Представьте – ежедневно машины приходят как по часам, а сегодня их нет, но прикатывает какой-то мутный староста. Могут заподозрить. Хотя бы попытаются документы проверить. Тут и спалимся.

— А что если… — Матвеев задумался. — Если сегодня машины опоздают, а водители скажут что на дорогах мины нашли…

Байстрюк хлопнул себя руками по ляжкам.

— Точно. Тогда если машины не придут и на следующий день, то немцы не заволнуются.

— Ага, а то что мы с Кузьмой приехали на мотоцикле это их не удивит?

— А это смотря где минировать.

— Ну, давай прикинем.

Я развернул карту.

— Первый раз ставим мины здесь и здесь, — Байстрюк ткнул пальцем в дорогу восточнее и западнее лагеря. Причём ставим мины попарно, так чтобы на одной машина подорвалась, а другую сапёры извлекли?

Кошка покосился на сержанта.

— Это ещё зачем, у нас и так этого добра не чересчур.

— Затем, что раз сняли одну, значит могут быть и другие.

— Правильно, — поддержал я своего любимчика, — типа, опять проверять надо. Пока всё не вынюхают, движение не разрешат. А почему именно здесь?

— Потому что тогда дорога с Худобков будет не перекрыта. Кто по ней до лагеря поедет даже не будет знать, что движение перекрыто. А на следующий день ставим мины ещё чуть дальше от лагеря, да роем ложные ямки, вроде как замаскированные, но заметные.

— Интересно, — почесал щёку Кузьма. — Получается, что даже если в лагере начнётся стрельба с дороги никто не услышит, так как там никого не будет. Может сработать. Но как лагерь-то будем брать?

— Ну тут методика частично отработана, — я решил тоже поучаствовать в разговоре. — Нехорошо конечно повторять постоянно старые ходы, но вроде свидетелей мы пока не оставляли. Вчерне план складывается такой: в ночь вытягиваем несколько стрелковых пар, не меньше пяти, которые должны будут снять часовых с вышек и на въезде. На опушке около дороги ставим пару "максимов" – их задача прижать немцев в более крупном здании. Я с Кузьмой Евстратовичем и Георгием прямиком въезжаем на территорию, оставляем водителя с мотоциклом на дворе и идём с начальником лагеря в контору.

Матвеев поднял руку, прямо как в школе.

— Слушаю.

— Скорее всего, переводчик ещё увяжется, а иначе кто переводить будет.

— Правильно. Значит нас вероятно будет двое на двое. Думаю, справимся, на нашей стороне внезапность. Неплохо было бы убрать этих без шума. Потом мы начинаем зачистку меньшего здания. Вот тут без шума не обойдётся, поэтому стрельба и взрывы – это сигнал к началу. Вот тут у нас затык – это немцы во дворе и большом здании. Георгий, хоть и тёзка героического святого, один их не перебьёт.

— А если взорвать их, — влез героический тёзка. — Загрузить в коляску ящик мелинита, подогнать мотоцикл к стене, и рвануть.

Все задумались. Сержант отводил глаза, не желая встречаться взглядом со старшиной, коему явно не понравилась мысль об уничтожении отрядного имущества. Ладно, спросим нашего главного взрывника.

— Что скажешь, старшина?

— Теоретически, как любишь говорить, командир, можно попробовать, а вот практически… Во-первых, делать это придётся чуть ли не под огнём, а гарантировать при этом правильную позицию заряда очень сложно, а его желательно буквально притереть к стене. Положим, это даже получится. Вот тут и возникнет во-вторых – куда этот шустрик потом деваться будет? Матвеев, там окопы есть?

— Не видел. Мешки с песком на въезде и у входа в зону лагеря, но добежать до них под огнём будет сложно.

— Похоже с большим бабахом облом, — констатировал я. — Другие предложения? Мы, кстати, не решили что делать с той парой, что вход охраняет с пулемётом.

— Если в коляску пулемёт поставить, я их мигом на ноль помножу.

— Не будет тебе пулемёта, — злорадно посмотрел старшина на Байстрюка, видно не простил покушение на мотоцикл. — Жандармы с пулемётами не ездят.

— Ну, тогда автомат.

— С автоматом тоже проблема, — притормозил Георгия уже я. — Автомат мне нужен, а у нас их всего два, причём второй очень приметный. Если к немцам в лагерь попадёт информация, что пропали два жандарма со "шмайссером", то как только они увидят, опять же, двух жандармов со "шмайссером"… Ну, дальше понятно.

— А что, его обязательно показывать? Пусть в коляске лежит, когда надо вытащу, так даже лучше, не придётся на предохранитель ставить.

Вот ведь я баран, а всё стандартность мышления – раз пулемёт нельзя, ибо не спрячешь, значит и автомат нельзя, а то, что его можно спрятать, мозг уже в расчёт не берёт. Так, что я ещё автоматически отмёл? Взрыв! Мы отказались от большого взрыва, который сломает здание, но почему мы не думаем о маленьких, коим не надо здание сносить, а надо убить или оглушить тех, кто внутри. Опять инертность – ведь я решил, что можно работать с гранатами внутри, и потому отказываю в возможности снаружи внутрь.

— Матвеев, а сможешь вспомнить как окна расположены?

— Попробую, но только то, что видно со стороны проволоки. В маленьком здесь, здесь и здесь, а дверь здесь. А в большом по фасаду четыре или пять окон, одно с торца, а дверь выходит на другую сторону.

Похоже, может получиться.

— Георгий, смотри сюда. Как нас высадишь, отъедешь к большому строению и встанешь. Начнётся стрельба, вытягиваешь "шмайссер" и кладёшь пару у пулемёта. А дальше делаешь следующее: в коляске будет лежать сидор с гранатами, выхватываешь его и бежишь к торцу казармы. Там всего одно окно, вот туда и кидаешь одну гранату…

— Товарищ командир…

— Да, старшина?

— Лучше связку. Я ему из трёх штук в рубашках сделаю, мы их в финскую применяли, если такую в амбразуру забросить, считай стрелять оттуда уже не будут. Только связка тяжёлая, а размахнуться нужно хорошо, а то взрыватель на боевой взвод не встанет.

— А его не зацепит?

— Если не будет ворон ловить, то жив останется.

— Хорошо, тогда бросаешь туда связку и тут же за угол в сторону проволоки. Там у тебя будет мёртвая зона. Пулемёты будут обрабатывать другой фасад, а ты попробуй в окна, которые Матвеев изобразил, по гранате забросить. Но только ползком – дополз до окна, забросил, пополз дальше. Понял?