Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся

— Как чистка, старшина?

— В графике. Они тут много добра успели накопить.

— Всё утащишь?

— А то!

— Сапёры справятся?

— Вроде должны, мы тут несколько щупов обнаружили. Один ефрейтор кажись неплохо разбирается, остальные на подхвате. Мин десятка два мы, кстати, и здесь нашли.

— Не зарывайся. Я уезжаю с мотоциклами и ранеными.

— Добро, командир.

— А Кузьма где?

— Убёг уже. Добро своё собрал и к телеге помчался. Говорит, как бы его вторую, настоящую, корзинку не растащили засадники.

Поехали!

— Ну что сержант, сколько ещё народу сбежало?

— Двадцать два человека.

— Оружие наше хоть не унесли?

— Кто ж им даст. Налегке ушли, только с тем, что в животе было.

— Как командиры себя ведут?

— В общем, нормально. Двое пытались права качать и меня строить, но капитан предложил им двойной паёк и пинка под зад. Вроде успокоились.

— Ладно, показывай как вы здесь обстраиваетесь.

— Лучше пусть инженер покажет, этим тут он распоряжается. Вон он, кстати.

Пройти пришлось метров пятьдесят, прежде чем мы окунулись в суету человеческого муравейника. Размах работ впечатлял. Все что-то копали, носили, пилили… Главного распорядителя работ можно было заметить сразу – высокого, под два метра, роста, худой, чем-то напоминающий цаплю, в не по росту короткой солдатской гимнастёрке молодой парень. Я вдруг подумал, что примерно так выглядел будущий Пётр Великий в юности, где-нибудь при осаде Азова, особенно если сам предварительно поносил бревна и истрепал голландский камзольчик. Заметив меня "прораб" смешно оправил, точнее попытался оправить, гимнастерку и изобразив строевой шаг, от чего ещё больше став похож на болотную птицу, направился в нашу сторону.

— Товарищ командир партизанского отряда, сводная рота занимается фортификационными работами согласно утверждённого плана. Докладывал воентехник первого ранга Цаплин.

Чуть не хрюкнул от неожиданности. Это ж надо так в фамилию вжиться. Похоже для него и позывной придумывать не придётся.

— Введите меня коротко в курс дела, товарищ воентехник.

— В связи с пожеланием не сосредотачивать весь личный состав в одном месте, было принято решение создать три лагеря, одновременно являющиеся опорными центрами обороны. Лагеря расположены треугольником.

— Равносторонним?

— Нет конечно, даже не равнобедренным. Упор сделан на использование естественных заграждений. Мы используем два оврага и ручей, вот он как раз протекает. Овраги конечно лучше, но есть мысли как и это место сделать менее проходимым и усилить устойчивость обороны. Теоретически, при прочих условиях, таких как насыщенность оружием, боеприпасами и минными заграждениями, мы сможем выдержать атаку пехотного батальона. Опять же, при условии, что у него не будет поддержки тяжёлой артиллерии и атаковать любой опорный пункт будут не более двух рот одновременно.

Мне осталось только хмыкнуть.

— И сколько раз вы давали такие обещания, а главное сколько раз они сбылись?

— Практически ни одна позиция, строительством которых я руководил не была захвачена противником.

— Это как?

— Все были оставлены без воздействия войск врага, путём отхода, — Цаплин слегка смутился. — Правда атаковали нас только один раз, но тогда немцы обломали зубы, а во всех остальных случаях бросали позиции, чтобы не попасть в окружение.

— Ну сейчас нам это не грозит, мы и так в окружении. А вот на счёт насыщенности… Старший сержант, что у нас с ней?

— Передали всё вооружение под наш патрон и все патроны. Немного гранат.

— Вооружение точно всё? — спросил, покосившись на винтовку, висящую на плече сержанта.

— "Светки" себе оставили, но отдали часть немецких с патронами. Сами теперь в основном на трофеях.

— Ладно, товарищ воентехник, стройте свою линию Маннергейма, только людей не ухайдокайте, а то некому будет защищать, да и не для кого. Кстати, как с питанием?

— Отлично.

— Ну да, после лагеря почти любая нормальная еда будет отличной.

— Вот если бы ещё белков добавить, те, кто долго находился в лагере, без белковой пищи не скоро оклемаются. Мясо капитан приказал только им давать, но ведь и остальным тоже надо. И шанцевого инструмента не хватает, пил тоже.

— Делаем что можем. Я не волшебник, ещё учиться и учиться. Свободны.

— Сержант, капитан где?

— Должен быть во втором лагере.

— Веди.

Отойдя от места грандиозного строительства, продолжили обсуждения животрепещущей темы. Причём это не преувеличение, тема жизни именно трепетала на кончиков пальцев.

— Командир, так что с продовольствием делать будем? Уже сейчас нехорошо, а зимой совсем загнёмся.

— Ты думаешь у меня есть ответы на все вопросы. Вот ты только сегодня задумался, а я как считаешь когда, позавчера? У меня этот вопрос в печёнках с того самого дня, когда Кузьма мне Жорку на шею подвесил, и растёт он в геометрической прогрессии. Знаешь что это? Вижу, образованный. Сначала думал как прокормить двоих, потом восьмерых, потом нас стало тридцать пять, а теперь больше двух с половиной сотен. А что через месяц будет? Ты об этом подумал? А я уже прикидываю чем зимой тысячу ртов кормить, вот такая прогрессия. Вот пока я об этом размышляю, вы со старшиной решайте, как накормить тех что есть. Он уже с утра Фефера трясёт.

— Может опять мозговой штурм устроим?

— Что, понравилось? Устроим. Ещё не единожды и на многие темы. Проблем у нас будет завались. То что есть ещё цветочки, ягодки осенью пойдут. Пока мы в тепличных условиях считай.

— Какие же это тепличные?

— Хочешь пример? Их есть у меня. Сколько раз за нами немцы гонялись?

— Да вроде не разу.

— А почему? Вот тебе варианты ответов: они нас всерьёз не принимают или за нами некому охотиться.

— Ну… подумать надо, взвесить…

— Ответ – оба варианта. А теперь прикинь, что будет, когда нас примут и найдут батальон. Мы что будем делать? Геройски защищаться в треугольнике?

— Так что делать?

— Ты ещё задай второй исконный вопрос. Ждать не буду, а сразу отвечу – виноват я. Легче стало? Вариантов у нас особых нет – драться будем.

— Здравия желаю, товарищ командир!

— Здравствуйте, капитан! Как дошли, как обустроились?

— Дошли нормально, по дороге дезертировали двадцать два человека. Как вы и приказали препятствий не чинили.

Не нравятся Нефёдову такие приказы, сразу видно. Сейчас не понимает, позже поймёт.

— Размещаться продолжаем – работы ещё много. Минимум на неделю, а больных и истощённых половина состава. Им бы мяса и витаминов.

— Всё что могли, кроме консервов отдали. Сам с утра пустой пшёнкой завтракал. Уже после обеда будет дополнительное продовольствие. Вы подготовили списки личного состава по званиям и военно-учётным специальностям.