Андрей Посняков - Черный престол

— В первый раз здесь? — осведомился бородатый.

Аксель холодно кивнул. Не любил бесцеремонности в общении.

— А я уже раз пятый, — похвастался сосед. — Приятно, знаете ли, провести время. Прошлым летом, кстати, здесь проездом был «Моторхед».

— Да ну? — искренне удивился Аксель. — Вот на Лемми я бы сходил. Жаль, не знал.

— Ничего, сходите еще. Коньячку?

Аксель замялся. Коньяк на пиво — как-то это…

— Ну, по рюмочке, за знакомство? — не отставал бородатый. — Я — Ральф. А вас как зовут?

Представившись, Аксель поперхнулся пивом. Ральф? Так вот почему он показался знакомым. Ну да — Ральф Гриль, местный телезвезда, известный скандальными шоу.

— Вижу, узнали, — усмехнулся Ральф. — Не пугайтесь, я не настроен сегодня эпатировать. Надо же когда-то и отдохнуть. Похоже, уже начинается! Идем?

Приглушив свет, со сцены грянули «Since I’ve Been Loving You», знаменитый ледзеппелиновский блюз. Играли неплохо, только вот вокалист — рыжий расхристанный парень — явно не дотягивал до Роберта Планта. Не такой у него был голос. Вроде бы и неплохой, но всё ж не то. Ральф согласился с Акселем:

— Лучше б свои песни пели. Тоже мне, «Новые Ярдбердз».

Таксист улыбнулся. А этот журналюга вроде ничего парень.

Следующая группа порадовала их обоих. Вот это звук! Напористый, мощный, яркий, настоящий хардовый драйв, от которого мурашки по коже, а душа в полном улете! Эти исполняли свое плюс джаггеровский медляк «А слезы капали», ну, его многие исполняют, даже Ванесса Парадиз.

— Ну где же, где же она? — волнуясь, вертелся на месте Торольв. — Должна же быть.

— И я ее на афише видел, — поддержал Толстяк. Вольф холодно оглядел их:

— Не мельтешите. Те группы, что нам нужны, будут ближе к ночи.

— Так еще сколько ждать!

— Ну, выйдите. Прошвырнитесь.

Толстяк с Торольвом так и поступили. В зале им было неинтересно, вот если бы рэп — другое дело. Впрочем, гуляли они недолго. Не успел закончиться очередной блюз, как сатанисты влетели в зал.

— Мы видели ее! — возбужденно зашептали они. — Она здесь.

— Да заткнитесь вы! — рыкнул на них Вольф. — Здесь, так здесь. Где же ей еще быть? Узнали, когда выступает?

— Да, «Мьольнир» — предпоследние.

— Будем ждать.

Нельзя сказать, чтоб «Мьольнир», вернее, «Мьольнир и Магн» поразили всех. Но играли вполне добротно: зло, агрессивно и технично. А вокал так вообще был выше всяких похвал. Публика помнила Магн по прошлым выступлениям, и на ее появление реагировала бурно — свистом, воплями, аплодисментами, что, впрочем, не производило на девушку никакого впечатления. Не поведя бровью, она подошла к микрофону и запела. В волшебном голосе ее, как всегда, сначала слышался мягкий шум волн, перерастающий в грозный рык бури, который, в свою очередь, сменился пронзительным воплем, долгим, тягучим, жутким, словно это пела не женщина, а выла молодая волчица! Высокий — высочайший, вполне даже оперный — звук этот, достигнув вершины небес, оборвался вдруг, словно лопнувшая струна… И на зрителей внезапно обрушилась тишина. И тьма, — освещавшие сцену прожекторы погасли, лишь тускло горели лампочки на пульте звукорежиссера да на шее Магн мерцал сиреневым светом кристалл.

— Вот он, Камень! — прошептал Вольф. — Ну, теперь он наш. Чего расселись? — Он ткнул локтем Торольва. — Давайте на выход. И проследите там, куда эта чертова Магн пойдет.

Не дождавшись окончания концерта, «чертова Магн» вместе с музыкантами «Мьольнира» уселась в синий микроавтобус «Фольксваген». Тихо зарычал двигатель…

— Вон Магн. — Нильс ткнул в бок своего младшего приятеля, Ханса. — Хочешь, возьмем автограф?

Ханс пожал плечами:

— Не знаю.

Он был благодарен Нильсу и за то, что тот вытащил его на этот концерт, и за то, что не бросил его в одиночестве, да вообще — за всё. Хансу было даже как-то неловко пользоваться таким благорасположением приятеля. Стыдно как-то. Словно бы из-за этого и погибли родители. Чушь, конечно, но…Вот и сейчас Нильс предложил взять автограф у Магн. Знал, что она нравится Хансу.

Пока Ханс раздумывал, микроавтобус скрылся за соснами. Ребята заозирались по сторонам.

— Такси! Такси! — призывно закричал Нильс, увидав выезжающий из леса «сааб».

— Нас до Гронма.

— Садитесь… О, знакомые всё лица! Рад видеть, — широко улыбнулся таксист — Аксель Йоргенсон. Он и в самом деле был рад видеть ребят. Мимо, приветственно просигналив, пролетел черный «порше» Ральфа.

— Вот это тачка! — заценили пассажиры. — Кто это?

— Да так, знакомый один. — Таксист усмехнулся. — До Гронма, говорите… Черт!!! — Он еле-еле успел свернуть в сторону: прямо под колеса чуть было не влетел мотоцикл — занесло на скользкой дороге.

— Ездят тут всякие, — неприязненно пробурчал Аксель, глядя, как незадачливые мотоциклисты поднимают свой экипаж.

Вырвавшись на шоссе, он прибавил ходу. По обеим сторонам дороги темной полосой тянулись угрюмые ели, блестела в свете фар холодная хмурая взвесь, а где-то внизу, ближе к морю, горели городские огни. Юные пассажиры на этот раз были какими-то притихшими — перебросились парой фраз о концерте, потом всю дорогу молчали. По просьбе старшего мальчика, Нильса, Аксель сначала завернул к Снольди-Хольму — высадил Ханса, а уж затем направился в город.

— Что-то твой приятель сегодня не в духе, — обернувшись, сказал Аксель.

— Да уж, веселиться-то ему не с чего, — хмуро отозвался Нильс. — Про погибших в недавнюю грозу слыхали?

Таксист кивнул.

— Его родители. Отец и мать. Обоих — молнией. — Нильс сглотнул слюну. — Сразу насмерть.

— А у него, у Ханса, есть здесь родственники?

— Дальние — дядька да прабабка. Дядька где-то то ли в Канаде, то ли в Штатах, а бабка вообще черт-те где. Так что можно считать, и нет никого.

— Как же он будет, один?

Нильс пожал плечами. Вопрос этот, честно говоря, занимал и его самого. Не хотелось бы терять басиста. И друга. Вот уже почти неделю Нильс с подружкой навещали его каждый вечер, что-то готовили на ужин из привезенных с собой полуфабрикатов, ели. Ханс радовался их приездам, улыбался даже, но, чем ближе к ночи, тем всё тревожней и чаще посматривал на часы, знал: ребята уедут, и он останется один. Один в осиротевшем доме. Совсем один.

— Мне здесь выходить, — кивнул Нильс около колледжа. Поблагодарил, расплатился и, защищая лицо рукой от ветра, быстро пошел вдоль по улице, ведущей к морю.

Поежившись, Аксель посмотрел ему вслед, развернулся и поехал домой. Он уже сворачивал к дому, когда по мобильнику из фитнес-клуба позвонила жена.

— Ты еще в клубе? — удивился Аксель. — В такое время?

— Ты понимаешь, мы тут решили заняться благотворительностью, ну, и немножко выпили… — В приглушенном голосе Марты звучали не свойственные ей виновато-беззащитные нотки. — Вот я и подумала — может быть, лучше оставить машину в клубе? Но если ты…