Петр Заспа - Антипиранья

– Да я и не сомневаюсь. Сработал ты чисто, только вот немцы непростые оказались. Хорошо, что вообще справились. Ты здесь долго их не держи. Дай нам фору минут в двадцать, потом иди следом. По этой тропе точно к артиллеристам выберешься. Я их предупрежу. – Беляев протащил волокущего ногу майора с десяток метров, затем остановился и приглушенно выкрикнул: – Ты меня обязательно найди! У любой телефонистки попроси дать четыре пятерки. Запомнить нетрудно! Спроси капитана Беляева! Тебя сразу соединят! Обязательно найди. Себя береги. Войне-то уже конец! Обидно будет. Удачи тебе, морячок!

– Все будет хорошо, Владимир Иванович. Уходите.

Но Беляев не спешил, смущенно переминался с ноги на ногу, потом все же решился:

– Денис, а когда войне будет конец? Ты же знаешь, да?

– Восьмого мая подпишут капитуляцию.

– Да? Долго. Я думал, не больше двух недель. А меня обязательно найди! Давай, майор, козликом прыгай.

Денис подождал, пока они исчезнут среди деревьев, затем оглянулся, выбирая позицию. За поваленным стволом дуба будет в самый раз. И от пуль прикрыть сможет, и поляна как на ладони. История гласит, что для борьбы с партизанами немцы применяли пулеметы MG-34, тяжелые пули которых пробивали деревья вместе с прятавшимися за ними партизанами. Но такой-то уж артиллерии, он надеялся, «Бранденбург» с собой не носит, а потому можно и за дубом.

Приложив неудобный деревянный приклад к плечу, Денис осмотрел через нехитрый прицел низкие деревца, примыкавшие к поляне. Немцев видно не было. Они то ли еще не вернулись, то ли вообще не услышали выстрела.

Лежать на мокрой прошлогодней траве было очень неприятно. Денис уже решил идти догонять Беляева с раненым майором, как вдруг среди голых кустов увидел застывшего немца с биноклем в руках. Он был один и стоял не шелохнувшись, осматривая метр за метром поляну и оставшихся лежать на ней своих товарищей. Денис прошелся взглядом по сторонам, но второго так и не заметил. Немцы не торопились выбегать на открытое пространство и подставлять себя под пули. Они чуяли опасность и теперь пытались определить, откуда она. Профессионализм чувствовался в каждом движении. Первого Денис увидел совершенно случайно, а второго так и не заметил, как ни смотрел.

Немец опустил бинокль и теперь глядел, оценивая, где могла бы быть засада. И тогда Денис решился – пока немец еще виден и стоит к нему вполоборота, подставив грудь. Переведя указатель огня с одиночного на непрерывный, он поднял ствол и прицелился. Расстояние Денис оценил в сто тридцать метров. С такого промахнуться невозможно.

«Сниму этого, – резонно решил он. – А потом будем искать второго».

ППШ зашелся длинной очередью, выбрасывая из дульных тормозов языки пламени и выдавая его место. Пули срезали ветки вокруг немца, и Денис поразился тому, какая у этого оружия ужасная кучность. Даже из обычного АК-74 он положил бы всю очередь аккурат немцу в грудь. А тут будто из дробовика по воробьям!

Но одной пулей он все-таки его зацепил.

Сыграть ранение невозможно. Еще один из мифов вещает, что удар пули – это сродни укусу пчелы. Человек может пощупать рану, поглазеть на окровавленную ладонь, затем выкрикнуть пару лозунгов во славу Родины или что-то вроде «Умираю, но не сдаюсь!». А на самом же деле ее удар приравнивается к удару кувалды в несколько сотен килограммов. А если еще тупая пистолетная, да в кость…

Немец дернулся, схватившись за плечо, как подкошенный рухнул на землю и, перекатившись, скрылся с глаз. В ту же секунду над головой Дениса зажужжал рой свинца, протянувшийся над укрытием длинной очередью. Второй немец стрелял не целясь, лишь для того, чтобы дать напарнику возможность скрыться. Следующая очередь легла куда точнее. Из ствола дуба полетели щепки и срезанная кора с ветками.

Его обнаружили, а Денис так и не сумел заметить, откуда стреляет второй немец. На его счастье, с этой стороны поляны лежал обширный бурелом, а противников прикрывали лишь жиденькие кусты и низкорослые деревья. Денис перекатился за следующий ствол, затем за массивный почерневший пень, наполовину вывернутый из земли. Он расположился между его корней и принялся вычислять место второго немца. И опять над лесом застыла тишина. Каждый ждал ошибки друг друга. Раненый немец исчез. Если он еще и сможет воевать, то не так сразу. Важнее было найти второго.

Денис уже не замечал холодную землю, налипшую на руки, замер, стараясь вовремя засечь мелькнувшую тень или качнувшуюся ветку. Вдруг он услышал легкий металлический лязг, а вслед за ним увидел немца, присевшего за кустом, растущим на краю поляны, и пытавшегося бесшумно перезарядить автомат. Уже не надеясь на снайперскую стрельбу, Денис стер с прицела грязь и прижал ствол ППШ к пню, зафиксировав его, будто в станке. Результата стрельбы он не увидел, так как укрытие под пнем тут же заполнилось пороховыми газами. А в ответ огрызнулись короткой очередью из сектора, в котором прятался раненый немец.

Но Денис даже не обратил внимания на его стрельбу, потому что ППШ предательски звонко лязгнул затвором и замолчал. Огромный дисковый «магазин», одним своим видом внушавший неуемный оптимизм и надежду на бесконечную стрельбу, был пуст. Хуже всего то, что звук затвора наверняка услышали немцы и враз осознали всю его беспомощность.

«Вот те на! На самом интересном месте. – Денис с тоской взглянул на автомат. – Теперь от него толку разве что как от дубины».

Он попятился, затем вылез из-под пня и, извиваясь будто змея, пополз от дерева к дереву. По нему больше не стреляли, и в душе мелькнула гадкая мысль, что немцы хотят взять его живьем. Тогда он вскочил, пригнулся и побежал, петляя вдоль тропы. Но и на этот раз позади было тихо. Немного отбежав, Денис припал спиной к стволу высокой сосны и, все еще продолжая сжимать в руках теперь уже бесполезный ППШ, осторожно выглянул. Погони видно не было.

«Может, отстали? – с надеждой оглянулся Денис. – Займутся своими погибшими или примутся бинтовать раненого».

Но его упования продержались недолго и развеялись как дым, как только он увидел сначала одного, затем второго, идущих там, где он только что прятался, немцев. Шли они осторожно, ожидая какого-нибудь подвоха со стороны Дениса.

«Уважают, – подумал он, сплюнув под ноги. – Жаль вас разочаровывать, но вот порадовать мне вас больше нечем».

Шумно выдохнув, он оторвался от сосны, прикрывавшей спину, и побежал прочь, увидев впереди темные и густые заросли. На этот раз автоматы за спиной затрещали в два голоса. Воздух вокруг заполнился визгом рикошетов, треском веток и тупым стуком вгрызающихся в деревья пуль. Прятаться и ползать от укрытия к укрытию уже не было смысла. Теперь надежда только на ноги! И Денис рванул вперед, петляя и бросаясь из стороны в сторону, как обезумевший заяц от палящих без продыху охотников. Очевидно, оторваться ему удалось, потому что стрельба за спиной стихла.