Александр Михайловский - Однажды в Октябре – 1

— Я вас понял, Александр Васильевич, — вскинулся Михаил, — но никогда и ни за что, я не буду ничего делать против России. Вы, господин пришелец из будущих времен, могли бы мне об этом и не напоминать! — потом немного успокоившись, он добавил, — Не могу ручаться за своих других родственников, но лично я и мой брат делом уже доказали свой нейтралитет в политике.

— Я обязан вам напомнить это, — жестко ответил Тамбовцев, — потому что ТАМ, после эмиграции, вы будете не Великим князем Михаилом Александровичем, пусть даже и бывшим, а безродным изгнанником, который, или делает то, что ему говорят власть имущие, или волен подыхать с голоду. Если вы действительно не хотите причинить вред своей Родине, то должны подумать о том, как помочь ей не покидая ее пределов. Теперь никто не заставит вас занять трон, но, черт возьми, хоть какую-то пользу вы принести России можете?

— Сейчас не время отсиживаться в стороне, — кивнул Сталин, — я не во всем согласен с товарищем Тамбовцевым, но в главном он прав. Сейчас каждый должен думать только о том, что он может сделать для своей страны. Подумайте и вы, гражданин Романов. Мы будем рады использовать ваши способности и ваш личный опыт для общего блага. Со своей стороны, в случае сотрудничества, обещаю вам и вашей семье личную неприкосновенность.

— Я об этом подумаю, товарищ Сталин, — ответил Михаил Романов, — И, если у вас ко мне больше нет вопросов, то я хотел бы поскорее вернуться в Гатчину. А то мои домашние могут начать волноваться. Ваши люди так неожиданно увезли меня на встречу с вами, что это больше походило на внезапный арест, чем на приглашение для беседы.

— Да, возвращайтесь, — кивнул Сталин, — и передайте своим домашним, пусть приготовятся встречать гостей. В ближайшее время, во избежание самоуправства со стороны местных властей, в Гатчину будут доставлены ваш старший брат с семьей, сестра Ольга и мать Мария Федоровна. Скажу честно, им всем тоже придется решать ту же дилемму что и вам. — Сталин чуть повысил голос, — Товарищ Сергеев!

В дверь заглянул давешний морской пехотинец, — Слушаю, товарищ Сталин?

— Товарищ Сергеев, — Сталин быстро что-то написал карандашом на четвертушке бумажного листа, — вот записка, а на словах передайте товарищам, что гражданина Романова необходимо побыстрее доставить в Гатчину. Если нет другой возможности, то моя личная просьба — пусть его отвезут вертолетом. Все, товарищ Сергеев, выполняйте.

Когда дверь за бывшим Великим князем закрылась, Сталин провел руками по лицу, пытаясь снять усталость, и посмотрел на Тамбовцева, — Ну, что скажете?

— Сам Михаил прост, как дважды два, — ответил Тамбовцев, — а вот его супруга и секретарь для нас мутноваты. В первую очередь надо бы заняться связями его секретаря, некоего мистера Джонсона, к которому Михаил крайне привязан. Госпожа Вульферт-Брасова попроще, всего лишь искательница приключений. Но она может быть каналом для влияния на своего супруга. Причем, влияния извне, из-за границ России.

Сталин вздохнул, — Я понимаю, что ваши люди пытаются успеть везде и всюду, но их силы тоже ограничены. Но, если мы хотим хоть чего-то добиться, то ничего не поделаешь, придется просить товарища Ильина подключиться и к этой работе. Гатчину теперь придется контролировать не менее тщательно, чем Смольный. Когда туда прибудут остальные Романовы, она станет просто приманкой для заговорщиков всех мастей.

— Товарищ Сталин, — сказал Тамбовцев, — я бы посоветовал вам привлечь к работе молодежь. В частности, отозвать с Румынского фронта одного молодого инженера-гидролога. Его имя и фамилия Лаврентий Берия.

— Берия, — переспросил Сталин, — тот самый?

— Тот самый, товарищ Сталин, — ответил Тамбовцев.

— Хорошо, — Сталин сделал пометку в своей записной книжке…

Они встретились в квартире, принадлежавшей питерскому коммерсанту, имеющему интересы в САСШ. Он периодически предоставлял свое жилище для секретных встреч Льва Троцкого с людьми, которые желали бы приватно переговорить с восходящей звездой русской революции.

Еще в САСШ Троцкому была сделана бешеная реклама. Нью-йоркская киностудия «Vitagraph Studios» сняла фильм под названием «Моя официальная жена» («My official wife»), с Троцким в главной роли. За это владельцы киностудии отвалили Троцкому такой гонорар, который, наверное, не платили ни одному актеру в Новом Свете. На эти деньги Лев Давидович безбедно жил в Нью-Йорке, а потом, наняв пароход, отправился в Россию. Провожающие его местные евреи с уважением говорили: «Наш Лева едет отбирать работу у русского царя».

После прибытия в Петроград в мае 1917 года, Троцкого, избрали председателем Петросовета. Здесь подсуетился другой его знакомый Парвус-Гельфанд. Ну, а деньги из САСШ Троцкий получал прямо в Петрограде, из подконтрольного Якову Шиффу банк «Ниа Банк».

И вот все пошло прахом. Этот рябой грузин Сталин, с помощью каких-то шлимазлов с какой-то неизвестно откуда взявшейся эскадры, объехал на кривой козе их, сынов Израилевых. Сказать, что Троцкий был в ярости — это значит, ничего не сказать.

Троцкий скрежетал зубами, вспоминая свое унижение в Смольном, когда этот рябой коротышка Сталин так гнусно над ним насмехался, а его верные псы-телохранители вообще чуть было не пристрелили Демона Революции. На всю оставшуюся жизнь, Лейба запомнит взгляды тех двух военных, и чернявой девки. Они смотрели на него так, как будто он был уже мертв, но попустительством Сатаны сумел выбраться из могилы. Подумав об этом, Лейба непроизвольно потер вдруг зачесавшееся темя.

Сейчас у Троцкого была назначена встреча с Яковом Свердловым. Льву Давидовичу было известно, что этот человек имеет контакты с французской и британской разведками. Больше все таки с французской. Рыбак рыбака, хе-хе, видит издалека. Те же самые люди обидели не только их, Льва Троцкого и Якова Свердлова, они до икоты напугали и послов великих держав. Настало время объединить силы и действовать. Вот только как?

Яков Свердлов пришел немного опоздав. Он был возбужден, и до крайности озабочен. И это еще мягко сказано, Свердлов откровенно паниковал.

— Лейба, — сказал Свердлов, нервно бегая по комнате, — наши дела совсем плохи. Сталин ведет войну против нас, истинных революционеров, у него повсюду глаза и уши. Он заигрывает с царскими генералами, и даже с братом царя. До меня дошли слухи о том, что его люди взяли в Гатчине под свою защиту бывшего Великого князя Михаила. И вообще, он как-то умудрился создать свою личную армию. Их люди отлично обучены, дисциплинированы и вооружены. Они смотрят Сталину в рот, как будто этот грузинский недоумок может сказать что-то умное! Это черт знает что!