Владимир Балашов - Ликабет

- Кто она?

Сотер напряг память.

- Вроде бы ее зовут Береника. Прости, я видел ее нечасто.

- Мне можно с ней познакомиться?

Буховцев был готов поклясться, что в губах Диогена затаилась хитрая ухмылка.

- Почему бы нет? Пятьдесят драхм. Видишь ли, она гетера.

Потом, видя кислое выражение лица Валерия, добавил.

- В этом нет ничего плохого, к тому же, для тебя это самый лучший вариант. Рабыню ты вряд - ли захочешь, а заводить любовь со свободнорожденной нет времени. Она тебе понравилась?

Буховцев еще раз посмотрел на веселящуюся девушку.

- Пятьдесят драхм, это за ночь? - уточнил он. Деньги Валерия не беспокоили, просто общаться коротким набегом ему не хотелось.

- За ночь - удивился Диоген - нет, это до твоего отъезда. Двадцать дней у нас еще есть - потом хмыкнул - Пятьдесят драхм за ночь, да за такие деньги и Аксий пойдет в гетеры. Ладно, веселись Марк, я обо всем договорюсь.

Раб Береники постучал в дом Сотера на следующий день ближе к вечеру. Буховцев был готов. Оделся он по местным меркам респектабельно. Купленный на Агоре хитон, модного голубого цвета, вышитый желтым узором из листьев лавра. Светло - серый гиматий и роскошные высокие сандалии из мягкой кожи. В общем, жених хоть куда. Ко всему этому обычно полагалось какое-нибудь транспортное средство, хотя бы в виде носилок, но Валерий решил прогуляться пешком, благо Пникс, где жила гетера, был ему знаком. Дом находился в узком переулке к северу от холма. Строение по виду было древним, из тесаного камня, и ничем не выделялось из ряда таких же домов, помнящих вероятно, еще времена Перикла. Внутри же все было на удивление мило. Выложенный мрамором пол, стены драпированы тканями. Имелся даже маленький дворик - перистиль. Все это дополняла резная деревянная мебель. Беднее чем у Сотера и с девичьим уклоном.

Береника была одета в ярко - оранжевый пеплос, перетянутый на груди коричневым шарфом. Она стояла в углу комнаты, картинно оперевшись на вкопанный в пол кувшин-пифос. Сквозь несшитые края пеплоса проглядывала стройная ножка.

- Хайрэ господин. Уважаемый Диоген Сотер сказал мне, что тебя зовут Марк, и ты прибыл из варварских краев, хотя и римлянин. Меня зовут Береника, рада видеть тебя.

Валерий был в замешательстве. Фразу он понял с трудом, и если так пойдет дальше, то визит зайдет в тупик, нужно было быстрее переходить к делу.

- Хайрэ госпожа. Рад знакомству, уверен, меня к тебе привели Боги, но прости, что не смогу ответить на твои учтивые речи. Я плохо знаю благословенный язык Аттики - ответил Буховцев, с трудом подбирая слова.

Губки скривились в гримасу недовольства, но мгновенно снова расцвели милой улыбкой. Она стала говорить медленнее, подбирая простые слова и понятные обороты.

- Я прибыла в Афины пять лет назад из Антиохии, там тоже живут эллины, но другой язык, не аттик и мне пришлось учиться. Сейчас я говорю как урожденная афинянка и могу поучить тебя - потом добавила - еще я знаю сирийский.

- Ты не знаешь латынь?

- Нет, но выучу обязательно - сказала она уверенно.

- Скажи, аттик - это все, что ты плохо знаешь? - добавила она, кокетливо улыбнувшись.

- Все известно только Богам, но то, что касается мужчины и женщины, я знаю хорошо.

- Это мы выясним - Береника задорно рассмеялась - пошли, стол накрыт, тебе нужно набраться сил перед ночью.

Сил понадобилось действительно много. Валерий сексуальным маньяком не был, скорее наоборот, был очень разборчив, но практика у него была приличная. Береника это отметила и была удивлена. Далекие варварские края приобретали для нее новый смысл. Гетера сразу взяла инициативу на себя, скинула пеплос, и схватив его за выпирающий бугорок внизу хитона потащила на ложе. Однако когда Буховцев перехватил инициативу и довел дело до конца в привычном ему стиле, она непроизвольно забилась в экстазе и охнув обмякла. Валерий обессиленный откинулся на овечьи шкуры. Тело получило необходимую разрядку, он и не знал, как ему не хватало нормально секса.

Но это было только начало. Немного придя в себя, Береника привстала на ложе и смотрела на него недоуменно и загадочно.

- Что касается мужчин и женщин, ты действительно, знаешь очень хорошо. Устал? - спросила она со смешком.

Валерий тоже рассмеялся.

- Нет - он опрокинул ее долгим поцелуем, и они продолжили.

Постепенно их неистовые упражнения переросли в нечто вроде соперничества, где гетера пыталась доказать, что постельное искусство Афин выше, чем у варварского мира. Один - один, вынужден был признать Буховцев, под утро вымотанный засыпая на ложе.

Он отсыпался до полудня, а после, на занятиях у Эвмеда, огреб кучу шишек. Причиной этому была не усталость от бессонной ночи, а общая расслабленность организма. Удалось таки Беренике выбить его из колеи. Последующие три недели Валерий провел между палестрой Эвмеда и ложем гетеры, и если наука Эвмеда давалась ему тяжкими трудами, то с Береникой он отдыхал. За это время он узнал о ней много, но многое она умело скрывала. У нее было стройное тело, немного полноватое, что здесь считалось красивым. Роскошные, каштановые с белыми прядями, похожие на мелированые, волосы. Личико, выразительное, почти, как и всех в этом времени. Совсем не похожее на обезличенные, подогнанные под какие-нибудь стандарты лица его современниц. Если и были какие - то недостатки, они искупались природной естественностью. Стыда она, как и большинство местных, не знала, и часто встречала его в комнате совершенно нагая. Буховцев уже настолько свыкся с этой жизнью, что к своему великому расстройству о Татьяне не вспоминал, все прошлое казалось чем - то неизмеримо далеким и недоступным, но он чувствовал, время его безмятежного отдыха подходит к концу.

- Ты скоро уедешь, но может, позже, вернешься в Афины? - спросила Береника, когда вечером они лежали в обнимку на ложе. Ее ловкие пальчики теребили волосы у него на груди.

- Почему ты решила, что я уеду? - месяц в Афинах прошел, но откуда она могла знать.

- Сотер договаривался на три недели, но я и так знаю. Из Италии начинает дуть зимний ветер. Сегодня из Аркадии прибыл Гермодий, мой знакомый, он говорит, что там уже похолодало. Скоро холодно будет и здесь. Все римляне отплывают в Италию в это время - потом добавила - к тому же я просто чувствую.

На следующее утро они простились. Береника выглядела печальной. Что она действительно чувствовала, Валерий мог только догадываться. Люди здесь были плохими лицемерами, наверное, это касалось и ее, и печаль была неподдельной.

Последнее занятие у Эвмеда прошло как обычно. Он давно уже относился к Валерию без предубеждений и в схватках гонял на полную.

- Ты не плохой боец Марк, для того, кто учился всего месяц. Я жалею, что ты не останешься в Афинах дольше - сказал он, когда Буховцев после занятий собирался домой.