Михаил Ланцов - Цесаревич. Корона для попаданца

В общем, дерзайте. Наша следующая встреча произойдет при переходе эксперимента к третьей фазе. Если, конечно, вы до нее доживете.

Александр внимательно перечитал письмо несколько раз, выискивая какие-либо подвохи и, лишь окончательно убедившись, что ничего подобного там не скрывалось, перешел к осмотру содержимого коробки. В ней действительно лежало два весьма внушительных тома, напечатанных на тонкой, но очень прочной бумаге. Язык был русский, но дореформенный, то есть тот, которым в Российской империи пользовались повсеместно. Подробные, предельно бесстрастные описания самых разнообразных технологий из области агротехники и медицины сопровождались довольно значительным количеством простых и очень точных контурных иллюстраций. Впрочем, ничего подробнее было и не нужно. Никаких выходных данных на книгах не значилось — просто два безликих тома предельно конкретного текста с грамотно составленным оглавлением.

Калькулятор же был несколько необычным, можно даже сказать — непривычным для Саши. Во-первых, он был полностью сенсорным, напоминая своим видом какой-нибудь коммуникатор. Никаких кнопок на его поверхности не наблюдалось, впрочем, как и солнечных батарей в привычной для Александра форме. Включался и выключался он после того, как Александр прижимал свой палец к единственному значку в виде трех, вписанных друг в друга концентрических окружностей. Впрочем, далее ничего необычного не было, так как устройство действительно представляло собой графический калькулятор, с серьезно расширенным функционалом, имевшем в своем арсенале не только алгебраические функции, но и финансовые. Вся необходимая документация по функциям была предоставлена в виде вызываемой справки в самом аппаратике, то есть в бумажной версии отсутствовала.

6 октября 1864 года в Москве открылось первое за последние семьдесят лет Уложенное собрание, на которое цесаревич явился в особенно хорошем настроении. Россия стремительно менялась. Мир менялся. На просторах Европы бушевала вторая Датская война, которая хоть и началась с некоторым опозданием, но сильно превысила ожидания всех сторон своей ожесточенностью. Сыграло американское оружие, проданное датчанам Александром через подставную французскую фирму. Изначально цесаревич хотел подставить британцев, но у Моргана что-то не срослось и пришлось срочно задействовать одну из французских заготовок. Что позволило оставить соответствующий след и очень сильно разочаровать Бисмарка в галлах. Битва у Дюббеля затянулась настолько, насколько это можно было вообще представить. Объединенные австро-прусские войска уже четвертый месяц безрезультатно пытались выбить окопавшихся датчан или даже окружить их. Морган, как после выяснилось, проявил излишнюю инициативу и продал втридорога не только винтовки Шарпса, но и целый ряд весьма неплохих артиллерийских систем, в том числе и корабельных, которые де Мец смог успешно применить для обороны своих позиций. Мало этого, Морган догадался организовать своевременный подвоз боеприпасов в Данию, пользуясь все той же французской компанией. В общем, Германский союз из-за расторопного американца оказался в весьма сложном положении, так как война затягивалась, и никаких способов ускорить победу союзники не видели.

Не менее необычно шла и Парагвайская война, которая, впрочем, уже подходила к своему финалу. Бразильская империя, выступившая формально на стороне Парагвая в его территориальном споре с Аргентиной, никакого участия в боевых действиях не принимала, кроме разве что оккупации, под предлогом защиты Уругвая. То есть регулярная армия Парагвая, вооруженная большим количеством винтовок Энфилда и не самой плохой артиллерией, сражалась один на один с весьма массовыми ополчениями соседа, снаряжаемого на английские деньги. Сложности добавляло то, что в самой Аргентине буквально через несколько дней после начала войны началась самая натуральная гражданская война, которая не только расколола общество на несколько непримиримых лагерей, но и решительно затрудняла заключение мира. То есть сохранись старое правительство в Буэнос-Айресе, все бы давно закончилось. Но оно погибло в пучине гражданской войны, и Лопес просто не знал, как прекратить тот ужас, в который превратилась планируемая им небольшая война. А потому методично занимался борьбой с повстанцами, закрепляясь в районе за районом, шаг за шагом наводя порядок в разбушевавшейся стране, в которую обильно подливали масла англичане, вывозя под шумок все ценное, что можно было там найти. В сущности, они обворовывали эту страну, оставляя ее практически нищей, так как понимали, что Лопесу все равно ничего не остается, кроме как завоевать ее до конца и поставить под свою руку. То есть никакие земли они оставить за собой не смогут. В ход шли даже такие вещи, как контрабанда рабов, когда в уплату за оружие, продовольствие и боеприпасы аргентинские банды продавали захваченных в плен собственных соотечественников. А англичане в свою очередь переправляли их в Бразильскую империю, само собой нелегально, и получали с этого неплохой процент.

В Северной Америке продолжала прогрессировать разруха, вызванная рыночной экономикой, к которой, после долгих лет протекционизма перешло правительство САСШ. Промышленные предприятия банкротились одно за другим, уступая место торговым фирмам. Всю страну охватила волна коммерческих авантюр, нацеленных только на одно — получить прибыль в краткосрочной перспективе любой ценой. Строительство железных дорог оказалось практически парализовано. Станкостроение и прочие формы механического производства большую часть своей продукции поставляли на экспорт, так как внутренний рынок ее практически не потреблял. И самое важное — иммиграция резко пошла на убыль, так как сказка и надежда всей Европы резко испортила свой имидж. САСШ перестали быть страной, дающей шанс любому желающему, так как сильно возросшая из-за массового банкротства промышленных предприятий безработица привела к ужасающим последствиям. Например, к росту самого обычного бандитизма и голоду, который стал проявлять свой оскал время от времени.

Мир менялся бурно, масштабно, необратимо, превращая воспоминания Александра о политических событиях в сущую безделицу. Точка бифуркации была пройдена, и теперь никто, даже Александр не мог поручиться за то, куда потечет эта река бурлящих событий.

Сапотеки — индейский народ в Мексике.