Андрей Стригин - Заповедник людей

Виктор и Нина как обычно прогуливаются вдали от всех, у моря, наблюдают за приливной волной, за крабами, которые уже успели обосноваться на новом месте и деловито бегают по скользким камням, выискивая кусочки пищи.

— Забор сделали и, сразу такую защищённость чувствую, на душе так радостно, — Нина прильнула к Виктору. — А ты знаешь, говорят уже дикие собаки не приходят в долину. Правда, здорово?

— Наверное, — неопределённо произносит Виктор, — странно только.

— Что именно?

— Что дорогу к нам забыли, словно кто-то лаз их засыпал.

— Ну, нормально, раз засыпали, — Нина хлопнула густыми ресницами.

— Да, но почему об этом никому не сказали, это более чем странно, — Виктор потрогал отросшую к вечеру щетину на подбородке. Сдаётся мне, кто-то непонятную игру затеял. Но зачем?

— Это сделали для того чтобы этот лаз никто не искал, — неожиданно выпалила Нина.

— Что ты сказала? — встрепенулся Виктор. — Ты знаешь, а ведь всё идёт к тому, сдаётся мне, кто-то предательство задумал.

— Боже, неужели это может быть правдой? — восклицает Нина.

— Есть вероятность, что собаки поменяли место охоты, медведь их сильно помял, а может, кто-то для Идара готовит подарок. Завтра попробуем поискать этот ход, только аккуратно, чтобы никто об этом не знал. Антона и братьев возьму, они надёжные ребята.

— А Анька с Игнатом постоянно шушукаются, — вставляет Нина.

— Любовь у них, — ухмыльнулся Виктор.

— Чушь, Анька Игната едва терпит, он ей для чего-то нужен. А сейчас они с Гурием сошлись, сама видела, как Игнат с ним разговаривал, а потом к этой общались, — с пренебрежением произносит Нина. — И вот ещё, когда мы сажали саженцы, Лиза и Катя видели двух больших лягушек.

— Очень больших? — улыбнулся Виктор.

— Мне кажется, они из тех головастиков, которые из вашей икры вылупились. У этих лягушек зубы как у крокодилов и появились они с дальних скал, где обрывы.

— Ерунда, мы этих головастиков сотнями дохлыми находили, они на поверхности не выжили! — отмахнулся Виктор.

— А вдруг некоторые всё же добрались до пещер и сейчас там живут?

— Мы не нашли там никаких пещер. Впрочем, завтра поиски собачьего лаза начнём именно с тех мест, может, в прошлый раз чего и пропустили, — кивает Виктор. — Зубастые лягушки, говоришь, и какого они размера? — хмурится он.

— С две ладони, так Лиза с Катей говорят.

— Это не страшно… хотя, может, они ещё не выросли, — у Виктора царапнуло под сердцем:- Принесли на свою голову икру! — в сердцах восклицает он.

— Так их всего две, — утешает его Нина.

— Вот именно, две, — сплёвывает Виктор. — Надо их найти и уничтожить, чтобы лягушки не успели икру отложить, нам не нужна лишняя головная боль. А по поводу Ани и Игната, а ещё вот Гурий… надо за ними понаблюдать, — задумался Виктор, а глаза темнеют и желваки пробегают на лице, словно стальные шарики.

Свист один длинный и два коротких всполошил часовых на площадке забора, затем слышится радостный окрик, натужно скрипят канаты, опуская тяжёлый мостик.

— Это Викентий с Николаем, — улыбается Виктор, но в глазах тревожное ожидание.

Знакомые голоса переговариваются с часовыми и вот два человека ловко спрыгивают на землю и, увидев Виктора с Ниной, спешат к ним:- Не спится? — Викентий Петрович с радостью пожимает руки, целует в макушку Нину.

— Заснёшь тут, такой шум устроили, — шутит Виктор. — Как экспедиция прошла? — пытливо спрашивает он.

— Обосновались они что надо, но мы лучше, — бесшумно смеётся Викентий Петрович. — Бухту с их надутыми гандо… извини, — осёкся он, метнув быстрый взгляд на Нину, — в смысле, с их резиновыми изделиями нашли достаточно быстро, подрезали так, чтобы восстановлению они не подлежали. А перед этим ловушек наделали и не зря, Идар быстро встрепенулся и за нами припустил. Но, кажется, он мастерство своё несколько растерял, в одну из них угодил…

— Ты ликвидировал Идара? — встрепенулся Виктор и его лицо мрачно осветилось.

Викентий Петрович, неожиданно опускает взгляд и это удивляет Виктора, но Николай быстро говорит:- Мы медведя к ним подманили, он автомат Идару испортил, изгрыз как леденец на палочке.

— А затем я медведя выстрелами отогнал, — глухо произносит Викентий Петрович.

— В смысле, как отогнал? — не понял Виктор, ещё сильнее мрачнея.

— Не по-божески это, чтобы зверь рвал человека. Был бы открытый поединок, всё иначе произошло бы, — с грустью произносит он.

— Ты не воспользовался таким шансом? — вскричал Виктор, встряхивая за грудки спецназовца.

— Я не смог полностью стать мирским человеком, — искренне говорит Викентий Петрович, — мне для этого время нужно.

— Нет у нас времени, — опускает его Виктор.

— Теперь автомат имеем только мы, — вмешивается Нина, с уважением глядя на Викентия Петровича.

— Да, теперь имеем его только мы. Но автомат не панацея, пули закончатся, и станет он обычной дубиной, а у них людей больше. Корабль надо срочно строить, промедление смерти подобно, — он криво улыбается, глядя на поникшего спецназовца. — Всё же мне придётся признать, основную задачу вы выполнили и на том спасибо, — сухо произносит Виктор. — А автомат передай Николаю, а то он, что-то руки тебе жжёт, — с иронией добавляет он.

— Ты прав, жжёт, — с некоторым вызовом произносит Викентий Петрович и смертельно бледнеет, поняв, что сказал лишнее.

— Виктор, — Нина смотрит, раскрыв на всю ширь глаза, — ведь всё так хорошо прошло. Теперь мы успеем построить корабль и снарядить экспедицию и они не смогут нам помешать.

— У них людей больше, если они решат тоже строить судно, спустят его на воду быстрее. Идара надо было ликвидировать, — жёстко произносит он и смотрит в глаза Николаю Андреевичу, — подготовь группу для решения этой задачи.

— А мне, что делать? — осторожно спрашивает Викентий Петрович.

— Как обычно, на тебе охрана посёлка и займись кораблём. Времени для этого тебе на раскачку не нужно.

Они уходят. Виктор хмурый, губы сомкнуты. Нину раздирают противоречивые чувства, с одной стороны она полностью оправдывает благородство Викентия Петровича, но с другой — понимает, сейчас не время для сантиментов. Окружающий мир также прекрасен, как и жесток и, как кто-то сказал: «Оказавшись в раю, рот не разевай, там разные бывают». Парадокс, но окружающая действительность многократно сложнее чувств и сложившихся стереотипов. Главное сейчас, чтобы тебя не съели и в переносном и прямом смысле.

Нина трогает за плечо Виктора, он поворачивается, готовый встретить в её глазах непонимание, но она мягко улыбается:- Викентий Петрович хороший мужчина, но несколько зацикленный, — Нина прижимается к нему, смотрит ясными глазами, украшение на груди призывно переливается загадочными огнями.