Михаил Ланцов - Александр. Книга VI

- Да, Павел Ильич, вы что-то хотели спросить?

- А зачем мы вообще ввязываемся в эту игру? Сейчас, мы, скорее всего выкрутимся и ограничимся небольшой войной в Югославии, которая, впрочем, не оставит там камня на камне. Но что потом? Англичане, итальянцы и немцы начнут серьезно готовиться к войне с нами. Большой войне. Тотальной войне. Разве она нам нужна? Почему мы не можем, как и раньше лавировать между сталкивающихся сил в Европе? Что нам мешает? Зачем вообще нам война? Принимая дела, я не раз натыкался на ситуации, которые позволяли нам предотвратить образование NATO. Кроме того, операция "Щит и меч [57] "Щит и меч" - кодовое имя агента Йогана Вайса на начальном этапе его внедрения, после занятия им постав начальника специальных служб Германской Империи его псевдоним был преобразован в название операции, а ему лично выдан индекс из набора букв и цифр согласно новой моде именования. "…

- И что там?

- Мы фактически контролируем все спецслужбы Германской Империи. Почему вы не хотите устроить в ней государственный переворот и взять под свое крыло?

- А вы думаете, вся остальная Европа будет смотреть на это с флегматичным презрением? - Улыбнулся Александр. - Вы поймите, Павел Ильич, В Германии сейчас мощный патриотический подъем и нам туда лучше пока не соваться. Ну, устроим мы революцию или дворцовый переворот. И что дальше? И к власти в Берлине придут новые пангерманские пассионарии, вместо тех, которых мы очень хорошо уже успели изучить и обследовать. Мы поменяем шило на мыло, потратив большие ресурсы и рискнув репутацией на мировой арене.

- Но…

- Что, но? Вы сами мне докладывали, что наш старый друг Отто готовит смену Фридриху в лице Вильгельма, который уже сейчас горит идеями фашизма как сухие поленья ярким пламенем. Кого мы можем в сложившихся условиях заменить в Берлине? Махнем придурковатого либерала на идейного и весьма неглупого фашиста? Спасибо, дорогой мой друг. Спасибо. Лучшего вы и не могли предложить.

- Мы можем устроить им то, что в свое время устроили англичане вашим родственникам в Санкт-Петербурге, - слегка боязливо произнес Плотников.

- И к чему это приведет?

- Мы вырежем всех Гогенцоллернов.

- А дальше?

- Дальше будет русская рулетка с непредсказуемым итогом, - пожал плечами Плотников.

- Вот именно, - улыбнулся Александр. - Мы сейчас не можем так рисковать. Фридрих хотя бы предсказуем. Кроме того, положение агента "Щит и меч" позволяет нам не только полностью контролировать ситуацию в Германской Империи с точки зрения разведки, но и быть в курсе очень многих "телодвижений" их союзников по блоку.

Плотников был спокоен и задумчив.

- Именно поэтому мы занимаемся сейчас весьма спокойными и "не пыльными" делами. Те же проекты "Аладдин" и "Заря". Внешне - мелочи. Однако их шаг, "направленный на стабилизацию и стандартизацию денежного обращения внутри альянса", позволяет нам потихоньку вымывать из их обращения золото и серебро. Небольшая червоточинка, но и она им вредит, а нам помогает. Да и других игр хватает. Или вы считаете, что те спекулятивные операции, которые мы вот уже пятнадцать лет производим на рынках Европы - все тлен? Сколько получилось разорить крепких заводов? Молчите? И правильно. Нам сейчас ни к чему шумные дела. Не пришло их время. Мы сейчас вымываем кальций из их костей…

- А когда придет их время? - Спокойно спросил Павел Ильич.

- Вы имеете в виду Германскую Империю? - Переспросил Император.

- Хотя бы. Обстановка на Балканах тоже очень сложная, но она, хотя бы разрешима и не столь опасна для нас.

- Ситуация с Германией будете решена после начала Большой войны и нанесения им серьезного поражения на фронте. Вести многолетние боевые действия на истощение я не желаю, поэтому нужно будет совместить мощный, сокрушительный удар на фронте с паникой в Берлине. Нужно не просто сместить Гогенцоллернов, нужно ликвидировать в обществе всякие "ястребиные" чувства. Всему свое время. Тут главное не спешить. Это ясно?

- Вполне. - Плотников задумался. - Но NATO.

- А что NATO?

- Как получилось так, что вы допустили его создание? Ведь были хорошие шансы…

- Есть мнение, что было бы неплохо бить врага по частям. В этом есть рациональное зерно. Однако кроме собственно военной подоплеки у Большой войны есть еще очень важные - политическая и идеологическая составляющие. Обе они сводятся к тому, что в нашем обществе до сих пор, несмотря на все усилия нашего Главное управления пропаганды, сохраняются весьма неудобные взгляды на французов и англичан. Благодаря обширной и неприятной практике многих прошлых лет, когда все уважаемые люди в России считали нормой изъясняться на французском языке и почитать все британское - лучшим в мире. Отчасти это так и есть - британская промышленность долгое время была впереди планеты всей. Но… но… - Александр задумался.

- Ваше Императорское Величество? - Спросил слегка встревоженный Павел Ильич.

- Да, да. Так вот. Важнейшим побочным эффектом преклонения перед всем французским и английским, а с недавних пор и германским, стал синдром тотального чужедомства, который никак и ничем не вытравить из нашего народа, кроме как Большой войной, густо смешанной с пропагандой. Нам нужно показать просвещенной части нашего общества в самых ярких красках, что пришел тот момент, когда все русское стало намного лучше французского, британского и германского, не говоря уже о всяких там австрийцах и итальянцах. Преклонение перед Западом нужно ликвидировать. Но не только словами, а и делом. Кроме того, перед нами стоит объективная задача проявки наших врагов, ведь тот же Туманный Альбион редко открыто позиционирует себя врагом. Он всегда действует исподтишка. Поэтому нужно создать условия, в которых этот вековой враг проявит себя в самом натуральном виде.

- Вы хотите положить ради формирования образа врага несколько сотен тысяч человек?

- И даже больше, - усмехнулся Александр. - Но не для того, чтобы сформировать образ врага, а для того, чтобы привить нашим соотечественникам уважение и любовь ко всему Отечественному. К тому, чтобы они искренне воспринимали Россию, как свою Родину, которой им и хочется, и можется гордиться. И так, чтобы переубедить их этом не мог никто, особенно говоруны из числа образованной братии. Поймите, Павел Ильич, мы с вами имеем дело с очень застарелой болезнью, которая не раз нам очень сильно портила жизнь, и не раз повторит свой "подвиг", если мы ее не вытравим.

- Болезни? Что же это за болезнь такая страшная? - Недоверчиво произнес Плотников.

- Вы, в связи со своим профилем, в курсе, что неистребимая страсть чиновничьего люда к личным "гешефтикам" неистребима. Ее можно только остудить, но никак не пресечь в корне. А теперь сложите два плюс два.