StEll Ir - История Любви. Предварительно-опережающие исследования

– Видите, доктор – это моя основная проблема! – почему-то решила принять участие в своём обследовании Анечка Лотова. – Такая твёрдая, что половой орган не входит!

– А пробовала? – Серёга поневоле вскинул исполненный иронии взгляд поверх очков.

– Да вы что, доктор! – даже испугалась, кажется, пациентка попытки заподозрить её в сексуальной неопытности. – Я с пятнадцати лет или четырнадцати даже ебуся! И с грузином, и с инопланетяном, и в зад! У меня братик знаете какой? На два года младше всего, но маньяком маньяк! Один раз так драчил на меня, что я только немного позволила иму, а он меня чуть не отымел. Так бы и дефолировал бы меня, если бы я была нормальною девушкой, а не пуленепробиваемой целкой!

– Чего? – Ничипор-бродяга временем тем воспрял: подтянулся со своей цифровой ерундой в полный рост почти к самой пизде и норовил при малейшем удобном случае оказаться не снаружи, а где-то внутри женского полового органа; влагалище Анечки пугливо лишь вздрагивало, когда объектив с подмаргивающей подсветкой оказывался в непосредственной близости, щекотно касаясь прохладой металлического ободка объектива её нежно-розовых губок.

– Перегородка из уплотнившейся ткани фиброзного типа, вот «чего», – Серёга сомкнул Анечкины губки перед самой видеокамерой и стал задумчиво поправлять резиновые напалечники гинекоперчаток. – Редкий, особенно в столь юном возрасте, случай, но по всей видимости, Анечка Лотова, нам с тобой придётся прибегнуть к оперативному вмешатель…

– Ай! – восклицание рванувшееся из юной груди прервало Серёгу на полуслове и заставило даже слегка отшатнуться: «Вот дура!..».

– Ты что – сумасшедшая? Что ты орёшь? Я же тебе не потрахаться предлагаю, а сообщаю лишь выявленный факт: маловероятно, что современная медицина знает иной способ дефлорировать тебя – необходим даже не просто надрез, а полное удаление плевы, поскольку остатки могут доставлять тебе и партнёру неприятные ощущения во время вероятных в будущем половых актов.

– Я не люблю вероятных – мне невероятные нравятся! – с ходу отреагировала клиентка и пояснила жалобно: – Я боюсь очень!.. Это же, правда, больно-пребольно?

– Нет, щекотно и всё! – Серёга отошёл к приборному столику и принялся готовить инструменты. – Наркоз в регистратуре оплачивали?

– Н..нет… – лицо Анечки даже побелело слегка перед камерой.

– Профессиональная шутка! Следующий раз не ловись… – Серый снял перчатки и принялся тщательно мыть руки. – Ничипор, студентам факультета гинекологии не обязательно знакомиться с орально-ланитными качествами объекта! Вымой руки и надень перчатки – мне понадобится ассистент.

Через три минуты в кабинете было слышно лишь взволнованное дыхание Анечки. Серёга обволакивал её смуглые ножки в белые операционные пелёнки, Ничипор делал вид, что разбирается в лежащих рядом хирургических инструментах, а оставленная на столе видеокамера продолжала снимать общий Анечкин план.

– Доктор, как вас зовут? – несчастная Анечка смотрелась окончательно жалобно.

– Сергей Афанасьевич!

– Сергей Афанасьевич… Серёженька… Вы же мне дадите по правде наркоз, а? А то я кричать буду ведь очень… Хотите покажу как?

Серёга вздохнул вслух.

– Ну зачем ты будешь кричать? Ты же у стоматолога не орёшь?!

– Нет. Но я всегда ему говорю, что если будет больно – то я укушу!

Серый с сомнением покосился на раздвинутую в салфетках пизду:

– В данном случае, мне кажется, всё-таки нечем… Успокойся, Анечка. Эфира тебе, конечно, не перепадёт, не мечтай, но местный наркоз входит в мои служебные и нравственные обязанности. К тому же фиброзные уплотнения бедны нервными окончаниями, мучений не много. Больно будет только один укол – попробуй уж перетерпеть, ладно?

– Ага…

– Ничипор, зеркало и ланцет!

– Пожалуйста! – друг с готовностью протянул скальпель и зажим.

«Идиот!», полувслух буркнул Серёга и сам взял необходимое. Ничипор обиделся и ушёл от него к пациентке. Он погладил Анечку по голове и произнёс с прямолинейной душевностью: «Потерпи, Сергей Афанасьевич лучший псих-гинеколог всей области…»

– Ничипор, как вас зовут? – Анечка с трепетом верхних, нижних, больших и малых губок своих смотрела на готовящегося сделать ей укол «Сергей Афанасьевича».

– Николай Гаврилович! – отреагировал смирно Ничипор и полез к ничего кроме доктора не замечающей пациентке в отворот её миниатюрного топика.

– Николай Гаврилович, что же мне делать!? – неожиданно обнаружила непроизвольное знакомство с упомянутым классиком Анечка и вскрикнула: – Ай!! – укол всё же был, оказывается, необходим.

– Ничего-ничего!.. – утешил, как мог, её тёзка раннего Чернышевского, со всей мягкой косолапою нежностью сжимая маленький шарик груди в своей лапе. – Тебе как раз ничего делать не нужно – пусть Серёга сам там пыхтит, а ты релаксни и расслабься по максимуму. Не заметишь, как всё и закончится!..

Он нащупал крошечный выступ соска и, приподняв над ним палец, стал ласково тискать навершие мягкой подушечкой. Сосок стал нарастать, эрегируя.

– Ой, всё заморозилось, кажется! – Анечка, наконец, похоже, вырвалась из цепких объятий страха и чуть ожила. – Доктор, Сергей Афанасьевич, я не чувствую письки! Что скажет любимая мамочка – куда мне ебаться всю жизнь?

– Анечка, закрой рот до конца операции, ты мне мешаешь! – Серёга не любил издевательств над своею профессией: каждую операцию он переносил так, будто она совершалась на его собственном теле, и радовало сейчас его лишь одно – угомонившийся напрочь на время «стояк».

Впрочем, сегодня действительно, похоже, везло. Фиброз плевы оказался настолько развитым, что даже крови почти не было. Серый без осложнений завершил операцию, сменил салфетки, вымыл руки и вновь вернулся к распахнутым створкам.

– Необходимо полежать пятнадцать-двадцать минут. Мне нужно пронаблюдать выход из анастезии.

Он придвинул одно из посетительских кресел чуть ближе, устроился в нём вполоборота к разверстой клиентке, взял свежий номер газеты со стола и с наслаждением, наконец, закурил.

– А поцеловать!?! – тут же очнулась было притихшая под уже обеими забравшимися ей в топик лохматыми руками Ничипора Анечка и продолжила валять дурака: – Можно сказать, основное событие в моей юной жизни произошло! Лишили девственности и газету читать…

– Ничипора попроси! – Серёга из всех новостей спорта узнал пока лишь то, что у него заново оттопыриваются всё сильнее штаны при каждом косом взгляде на волосато-розовый широко распахнутый «рот» пациентки. – Ничипор, будь другом, обеспечь там клиентке заботу и ласку!

– Без проблем! – с готовностью откликнулся Ничипор и полез целоваться к экс-девственнице.