StEll Ir - История Любви. Предварительно-опережающие исследования

– Нет… – Наташа совершенно не в силах была врать в широко распахнутые голубые глаза Тайечки: одно дело было убеждать в наспех придуманной болезни доброго, но твердо-каменного доктора и совсем другое – окончательно расстраивать это полуэфирное существо. – Тайечка, у меня совсем ничего не болит! Не бойся, пожалуйста…

– А как же?.. – Тайечка растерянно заморгала глазами, опустив обе ладошки на “выздоровевший” Наташин животик.

– Он не болит – он изводится весь! Я сама не знаю почему… Положи мне пальчик сюда!

Наташа взяла одну ладошку Тайечки и сунула её пальчик к себе между ножек, прижав его к мягкой ткани трусиков. «Это всё из-за медосмотра вчерашнего!.. Только ты не говори Георгий Далиевичу, ладно?.. Пожалуйста…», горячо зашептала Наташа. «Ну, хорошо…», Тайечка, ничего почти не понимая, трогала пальчиком тёплую ложбинку письки Наташи и отдёрнула руку, когда в дверях показался доктор.

– Так. И что тут у нас? – Георгий Далиевич присел вместо вспорхнувшей с кушетки Тайечки рядом с Наташей. – Здесь болит? Здесь? Здесь? Здесь?

Наташа прикрыла глаза, наслаждаясь теплом больших сильных рук сжимающих её животик и через силу произнесла чуть слышно: «Ага… Очень…». Пожилой хирург с пожизненным стажем внимательно посмотрел на неприлично юную пациентку закатывающую глаза под его руками и нахмурился:

– Прелесть моя, а вот здесь? – одна ладонь его прилегла на Наташины трусики и основанием мягко надавила вниз.

– Здесь особенно!.. – Наташа широко распахнула глаза. – Очень-очень!.. Я всю ночь не могла даже заснуть!..

– Хм! Очень интересное, редкое и малоисследованное наукой заболевание! – Георгий Далиевич ущипнул Наташу обеими руками за бёдра. – А ну, снимай-ка, крошка, немедленно трусишки – посмотрим, как можно тебя полечить!

Наташа с готовностью сдёрнула трусики и осталась совсем голой.

– Коленки к груди! Держи руками и не отпускай. Крепче. Вот, так…

Наташа сильно прижала обе ножки к своим маленьким возбуждённым соскам. Её пухлая писька персиком выпятилась перед доктором. Георгий Далиевич взял в щепотку вздутые голые губки, сжал и осторожно пошевелил рукой. Наташа затаила дыхание от полноты хлынувших из-под низа животика чувств. Между стиснутых губок вверху высунулся её скользкий розовый клиторок. «Тайечка, найдите карточку ребёнка и заполните, пожалуйста! Как твоя фамилия, пионер?», Георгий Далиевич продолжал теребить зажатые створки её небольшой письки, и у Наташи с трудом нашлись силы на ответ ему. «Наташа… Большова…», почти со стоном произнесла она, начиная пошевеливать попкой, будто от лёгкого неудобства. «И давно ты мастурбируешь, Наташа Большова?», доктор отпустил чуть зарозовевшие внешние губки и скользнул средним пальцем по влажному разрезу. «Со вчерашнего вечера…», Наташа искренне не поняла сложного медицинского термина. «Понятно! А как давно ты умеешь щекотать себе пальчиками вот здесь?», палец доктора живописно обрисовывал где именно. «Только с прошлого лета!..», вздохнула Наташа, твёрдый большой палец доктора ей откровенно нравился, «Мне Коля Смирнов показал, а до этого никто не показывал, вот я и не умела…». «Отлично!», оправдательный тон Наташи почему-то вызвал улыбку под орлиным носом Георгий Далиевича, «Тайечка, сверьте возраст по году рождения и запишите в примерные сроки начала самоудовлетворения». Наташа внезапно охнула и заёрзала попкой сильней на сминаемой простыне кушетки. Средний палец детского доктора поджимал её горячую пещерку, а большой быстро скользил подушечкой по надутому клитору. Георгий Далиевич успел лишь обратить свой вопросительно взирающий взгляд на неё, а Наташа уже сильно содрогалась в коленках, кончая на его ловких горячих пальчиках. Оргазм приподымал попку зажмурившей глаза от радости Наташи и пытался насадить маленькую пещерку влагалища на средний палец доктора, но тот крепко держался за самый край маленькой письки и скакал вместе с ней не проваливаясь в глубину с ловкостью джигита-наездника. «О-о-й… спасибо…», Наташа расслабленно отпустила ножки и улыбнулась доктору.

– Это и есть, я так понимаю, вся наша болезнь, да? Уже не болит? Нигде? – Гергий Далиевич ещё раз мягко ущипнул Наташу за попку.

Она засмеялась и честно согласилась: «Ни капельки!».

Наташа быстро натянула трусики, побарахталась в грудках помогающей ей натягивать платье Тайечки, подпрыгнула и таки чмокнула Георгия Далиевича в сухую колючую щёку. Через мгновенье её словно подхваченную порывом ветра вынесло в коридор из медкабинета, и дверь за ней весело захлопнулась.

Георгий Далиевич стоял, несколько озадаченно потирая свою смуглую щеку, потом на всякий случай поцеловал медсестру Тайечку, обратившуюся к нему с каким-то вопросом, прямо в пунцовые губки, произнёс непонятно к кому обращаясь «…Мы пионеры – дети рабочих…», и полез в карман костюма под халатом в поисках сигарет – с Семёнычем предстояло окончание их отложенного накануне шахматного этюда…

Случилось это оголтело поздней весной. Наташин класс, и без того насчитывавший всего пять учеников, поредел на целых две недели всего до трёх учащихся – близняшки-отличницы Вика и Лика Мальцевы улетели куда-то в Москву на математическую олимпиаду. С Наташей остались остались только совсем не отличники Вовка Степнов и Витька Малахов. Причём, Вовка, по свойственной его душе романтичности больше любил присутствовать на уроках любых других классов, а никак не в своём собственном, и каждую весну, вдобавок, заболевал рыбалкой и сбегал на дальние пруды вместе с безответственным пионервожатым Артёмом на несколько дней.

Естественным образом отношение учительского педсостава детского дома к несерьёзному количеству четвероклашек сказывалось самым расслябляющим образом для обеих сторон – ученики чувствовали себя на уроках, как на вечерних гостях-посиделках у кого-нибудь из воспитателей, а учителя при первой возможности “цепляли” класс из двух-трёх человек к другому классу, что было реже, или просили «не шуметь – я через пять минут вернусь!» и смывались до конца урока, что было чаще.

Кирилл Алексеевич, ведший жизнь исключительно по составленным расписаниям, случайных «окон» не уважал и с уроков своих сбежать не стремился, но и ему пришлось оставить педагогически-физкультурный свой пост, когда из роно сообщили, что кожаных мячей осталось только три, а резиновых сколько хотите. Резиновых и у самого Кирилла Алексеевича в маленькой кладовой при спорткомнате было хоть отбавляй, а учитель мечтал научить игре в футбол не только мальчиков, но и девочек. Поэтому он построил ещё на перемене перед своим уроком четвёртый класс, критически осмотрел стройные ряды, состоящие по случаю похода «на сома» Вовки Степнова только из Наташи и Витьки, и строго проинструктировал состав о гимнастических упражнениях на предстоящий урок. Чтобы закрепить свою уверенность в том, что урок состоится, Кирилл Алексеевич впоймал за руку пробегавшего мимо десятиклассника Тимура Белкина, который традиционно блистал отличными отметками только по физкультуре.