Александр Конторович - Черная тропа

2) Из материалов о ликвидации бандгруппы есаула Родионова Н.Г.

«При осмотре личных вещей убитого главаря банды, были обнаружены часы фирмы «Мозер». На задней крышке часов имеется надпись, свидетельствующая о том, что указанные часы были заказаны генералом Кутеповым в 1924 г. и тогда же подарены Родионову. На циферблате часов, внизу, около цифры «6», черным красителем нарисована буква «М»…»

— Что вы на это скажете? — дождавшись, когда Сиротин положил на стол бумаги, поинтересовался начальник школы.

— То и скажу — здесь он.

— Но как же так? Часы подписаны именно им — на фото видна буква «М». Часы сделаны за границей, в 1924 году. Тогда же или чуть позже попали в руки к Молину… Он был в это время там же! Какие у вас имеются основания утверждать обратное?

— Вот всегда так… — покачал головой сапер. Повернулся к Проводнику. — Ты же заметил уже, не прикидывайся! Давай, излагай! Я так связно не умею.

Тот смущенно кашлянул.

— Видите ли, уважаемый Михаил Николаевич, а ведь именно этих-то материалов я и не читал! В смысле — в полном объеме. А так — и раньше бы среагировал.

— Да на что же?

— На это… — палец майора отчеркнул строчку. — Прочтите…

— «…При проверке записей в церковно-приходской книге, обнаружено, что страница с записью о рождении Молина — отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах, она исчезла…»

— Ну и что? Это давно известно…

Оба инструктора переглянулись, сдерживая улыбки.

— Именно так, — кивнул Гальченко. — И настолько очевидно, что никто даже не удосужился спросить себя — а зачем убегающему за кордон офицеру тайком уничтожать именно эту страницу? Чем она ему мешала?

— Ну… — озадаченно нахмурился старший майор. — Да… черт его знает!

— А никто не поинтересовался — один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?

— Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…

— Не нужно! — отмахнулся рукою сапер. — Это известно. Была у него сестра — Анечкой звали. Красивая такая девушка — я фотокарточку видел. Вот её-то он и прятал.

— Но зачем? Что ей могло угрожать?

— «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У неё случилось несчастье — ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он её выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!

— Ну… хорошо… Согласен! Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, что, как минимум, несколько тысяч — можно отыскать довольно быстро! В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?

— Нет! — поднял руки перед своим лицом Гальченко. — Незачем… Мы и так уже знаем — где его искать!

— Тоже в документах нашли?

— Угу! — энергично закивали головами оба инструктора. — В них…

— Да их же уже просматривало огромное количество людей!

— Совершено верно — просматривали, — согласился майор. — Но надо-то было — читать!

Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.

— Вот их, — отчеркнул ногтем ещё один абзац в тексте Гальченко, — искал хоть кто-нибудь?

Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…

«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо, погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш — Молин Петька-то, помог. Денег дал…»

— Они все росли в одном селе. И сестра «Часовщика», когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие! Да они и жили в доме Молиных! — поднял палец к потолку Сиротин. — Их-то — сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же — офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку! Где-то там рядом и «Часовщик»…

Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.

— А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?

— Своё мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…

— Я прочел, — кивнул Берия. — Вы не снимаете с себя ответственности — это похвально. Да. Но в данный момент — меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба — люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей — есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?

Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.

— Нэ торопись дорогой! Подумай, Михаил Николаевич — я никого не подгоняю.

Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.

— Уверен, товарищ народный комиссар.

— Добро! — кивнул Берия. — Тогда — тебе и карты в руки, работай! О результатах — доложишь лично!

Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.

В дверях почти бесшумно материализовался секретарь.

— Найдите мне этого доцента… как там его… Благова.

Аппарат НКВД сработал быстро — уже через два часа тот, чья фамилия только что прозвучала в кабинете, сидел напротив стола, ерзая на удобном, но в данный момент — весьма неуютном, сиденье стула. Не каждый день приглашают к таким людям…

— Да вы чай пейте, — покровительственно сказал хозяин кабинета. — Лимон кушайте — это свежий, хороший — где ещё такой найдёте?

— Спасибо, товарищ народный комиссар.

— Да не за что, — благодушно кивнул Берия. — Я вас, собственно говоря, зачем позвал?

— Даже и предположить-то не могу…

— А всё просто! Вот это, — нарком выудил из ящика стола тонкую папку с красиво оформленной обложкой, — ваша работа?

Доцент кивнул.

— Моя…

— Вот! — удовлетворенно кивнул хозяин кабинета. — Об этом-то мы и поговорим… не спеша.

Он раскрыл папку и выложил на стол несколько листов бумаги.

— Признаться, я с некоторым удивлением это прочёл… Не то, чтобы вы писали здесь совсем уж невозможные вещи, нет. Кое в чём я даже с вами согласен. И выкладки ваши — тоже весьма интересны, да… Но вы ведь не имели доступа к личному составу воинских частей?

— Имел. Глеб Иванович, в свое время, распорядился на этот счет. И даже документ соответствующий выдал.

Берия заинтересованно приподнял бровь.

— То-то я и смотрю… Хм! Понятно теперь, откуда у вас такие данные. А приказом он это не оформил, да… Ну да ладно! Не про то разговор! У меня к вам есть конкретный вопрос!

— Слушаю вас, товарищ народный комиссар.

— Вас негласно, разумеется, прикрепят к группе весьма интересных товарищей. Нет, это не враги! Это наши сотрудники, выполняющие определенную работу. Мне хотелось бы, чтобы вы, используя свои наработки, попытались проанализировать тех людей, которых эти товарищи станут отбирать для своих целей. Насколько они соответствуют вашим критериям? Чем именно руководствуются наши сотрудники, отдавая предпочтение тому или иному кандидату? Мы в таком серьёзном деле не можем всецело зависеть от каких-либо личных впечатлений — данную работу необходимо поставить на строго научную основу! Вы согласны?