Анатолий Спесивцев - Атаман из будущего. Огнем и мечом

«И почему я в школе и институте фиг знает чем занимался? Не в смысле полученных оценок, здесь как раз проблем не было, а в реальном усвоении материала. Ёпрст! Считай, прошел учебу по коридору. Теперь вот мучиться приходится, с кпд хуже паровозного. Люди в рот смотрят, а сказать им нечего, приходится делать умный вид. Хорошо хоть сейчас притворяться не надо. Слава богу, не король: мое утреннее одевание – не торжественная церемония. Надо срочно попить кофейку, авось и этот сплин отступит. Впрочем, сейчас дела так закрутят, что от всего этого уныния и следа не останется. До завтрашнего утра».

И действительно, дел было много, предаваться меланхолическим мыслям некогда. Сначала пошел к «заводу боеприпасов». По его предложению здесь помимо пушек начали отливать пустотелые ядра. Точнее, половинки ядер потом сваривались кузнецами и в еще одном большом сарае – «заводе боеприпасов» – начинялись через запальное отверстие порохом.

«По нынешним временам – офигенительная вундервафля [9] . Не было еще в мире разрывных снарядов. Эх, еще бы конические снаряды к гладкостволу приспособить… тогда мы совсем бы в шоколаде были. И чего мне при этой мысли мерещится снаряд с тремя поперечными бороздками? Они же, наоборот, должны тормозить разгон. Или нет? Черт бы меня подрал, почему я так плохо физику в школе учил?!!»

Подходя к «заводу», увидел курящего у стены парубка, отчего его кольнуло в сердце. Естественно, на заводе работали не казаки, а большей частью бывшие селяне. Вчера он устроил разгон на этом производстве, увидев, как небрежно обращаются работники с порохом.

Появление Аркадия на «заводе боеприпасов» было более чем эффектным. Стоило ему нарисоваться в дверях, как один из работников дернулся, будто змеей укушенный, развернулся к нему спиной, взгляд попаданца отметил дымок над ним, и раздался взрыв. По стенам и крыше застучали осколки, легко их пробивая. Что-то не очень сильно ударило в плечо вошедшего. На месте дернувшегося появилось белое облако, неторопливо разрастающееся в объеме, сам же проштрафившийся работяга уже лежал на земле бесформенной тушкой, наляпав вокруг темно-красным.

Аркадий, несколько ошарашенный произошедшим, но из-за неожиданности даже не успевший испугаться, скосил взгляд на свое плечо. Неприятное красное пятно было и на нем, но, судя по целости жупана, кровь была не его собственная. Посмотрев на пол, обнаружил кусочек человеческой плоти, бог знает, какой именно, интересоваться, от чего его оторвало, ему было неинтересно.

«Н-да, не только в Польше много идиотов. У нас их тоже хватает, хоть экспортируй, да кому они за границей нужны? Докурился, подлец. Хорошо, вчера я настоял, чтобы порох сюда заносили малыми порциями, даже пожара не возникло».

Проведенное немедленно расследование подтвердило предположение попаданца. Особой спешки со снаряжением бомб не было, мало их успели наделать. Работали на засыпке пороха и установке дистанционных трубок всего двое. Хлопцы с Лубенщины, Охрим и Василь. Идти воевать они не захотели, устроились работать. За неплохие, по меркам этих лет, деньги. Увы, если махать саблей они не рвались, то вот завести необъятные, под казаков, шаровары и трубки-носогрейки поспешили. Типа и они – хваткие казаки.

Наличие трубки подразумевает курение. О недопустимости курить в помещении, где есть порох, ребята, конечно, не забыли, но если Охрим выбегал посмолить на улицу, то Василь решил, что все предупреждения ему не указ, от пороха достаточно отвернуться и тогда не надо лишний раз поднимать свой зад от лавки. Вероятно, теперь его уж не расспросишь, он, увидев появившегося в дверном проеме колдуна, страшно ругавшегося вчера, в испуге повернулся назад и уронил искру прямо в отверстие полузасыпанного порохом ядра. После чего отправился на божий суд, заметно попортив и без того не блестящий интерьер помещения.

Успокоил немного трясущегося от переживаний Охрима, до того дошло наконец, чем он рисковал, сидя рядом с ленивым приятелем. Москалю-чародею пришлось прибегнуть к своему колдовскому авторитету, чтобы парня перестало трясти крупной дрожью.

– Иди в шинок, выпей чарки три или четыре горилки и отправляйся-ка ты спать! – послал Аркадий парня.

«Удачно, в общем, получилось. Придурок сгинул сам, никого не утянув за собой на тот свет. Работай здесь больше людей, несчастный случай был бы куда более… несчастным. А так – удачный повод для пропаганды соблюдения правил безопасности на производстве. Дьявол, меня ведь он тоже мог за собой уволочь! Пусть не в такой степени, но и мне выпивка не помешала бы. Однако… имидж, черт бы его побрал, не позволяет. Что для знаменитого колдуна взрыв где-то неподалеку? Правильно – ничто. Придется до вечера обходиться, перед сном можно будет накатить для хорошего сна. Тавтология получается, зато точное определение. Пойдем творить, хм… великие дела. Кстати, заодно и смерть придурка можно использовать».

В этот же день было публично объявлено, что раз курить над порохом может только самоубийца, то и похоронят погибшего в неосвященной земле, рядом с кладбищем. Что и было сделано. Рассказы об этом передавались из уст в уста, и больше подобных несчастных случаев здесь не случилось.

Великим делом было литье чугуна с добавкой руды марганца. Месторождение марганца было совсем недалеко, Аркадий еще в двадцатом веке не раз проезжал мимо карьеров по его добыче и прекрасно помнил, где они располагаются.

«Добавка пяти-семи процентов руды марганца к железной должна, по идее, заметно улучшить свойства металла. По крайней мере, добавка марганца к стали заметно повышала его свойства. Раз становилась качественнее сталь, то и чугун улучшится… возможно. Господи, сколько же я не знаю! В том числе, сколько этой руды надо добавлять и будет ли вообще от этого толк?!»

Плавку провели успешно, к великому облегчению Аркадия. Не будучи металлургом, он, грешным делом, опасался, что из-за его совета случится что-нибудь… этакое. Бабах небольшой или закозление домны…

«Обошлось. Фу… как гора с плеч. Если теперь и свойства чугуна не ухудшатся, а улучшатся, то совсем хорошо. Авторитет Москаля-чародея поднимется еще выше, хоть он и так уже где-то на околоземной орбите. Но сколько еще надо сделать дел… и ста лет без отвлечения на пьянки и сон не хватит».

Ожидать полного остывания свежеотлитых пушек не стали, пошли на полигон. По категорическому требованию Аркадия все отлитые и высверленные орудия испытывались здесь на прочность. Спрятавшись в окопе, из каждого производили десять выстрелов при двойном заряде пороха. Пока, как ему доложили, не выдержало такого испытания только одно, разлетевшееся при первом же выстреле, хотя никаких внешних дефектов не имело.