Андрей Посняков - Капитан-командор

— Это все потом, — отмахивался старик. — Эй, Полушка, ну и где ж твоя лавка?

— Скоро придем, господа. Во-он за тем поворотом, за церковью.

Во время своих налетов испанцы все же не успели сжечь город дотла, еще оставались совершенно нетронутыми весьма красивые здания, украшенные колоннами, пилонами и каменным узорочьем, этакое колониальное барокко, смотревшееся весьма неплохо, хотя, может быть, кое-где — и с перебором. Неширокая улица, по которой шли новоявленные моряки, была вымощена серым булыжником, аккуратными кругами обходившим давно росшие на этом месте деревья — пинии, туи и пальмы, оттенявшие белизну стен оград и довольно-таки приличных по виду зданий, на одно из которых — весьма помпезный, с колоннами и узорным фронтоном — особняк, и указал Полушка:

— А вот и губернаторский дом… Но вы ведь сказали — сначала в лавку.

— В лавку, в лавку! Да где же она, черт бы все тут побрал?

— Говорю же, скоро придем, господа. Уже очень скоро.

Чуть замедлив шаг, капитан придержал квартирмейстера под руку, свистящим шепотом осведомившись — на какие, с позволения сказать, шиши тот собирался приодеться?

— Ах, это, — скривившись, старый пират отмахнулся. — Да не берите в голову, сэр, пустое дело.

— И все-таки!

— Я же вам докладывал — в капитанской каюте мы сразу отыскали тайник с полусотней гиней, оставленных мной на корабельные нужды. Вот на них и купим одежду — не оборванцами же ходить, тем более, нам нужно будет еще пополнить команду, а здесь по одежке встречают, к оборванцам никто не пойдет, да и губернатору следует выказать уважение.

— Черт с вами! — Андрей сплюнул под ноги. — Наверное, вы и правы. Хотя команде нужно тоже что-нибудь дать — не пустыми же выпускать на берег?

— Дадим, а как же! — хмыкнул дядюшка Сэм. — Еще б и негров продать. Может, губернатор и купит? А мы ему — скидку.

— А вот в этом вопросе, дядюшка, торопиться не надо! — обернулась прислушивающаяся к беседе Камилла. — Что значит — скидку? Губернатор, если живой товар и возьмет, так не для себя, а для плантаторов… или продаст на какой-нибудь торговый корабль, отправляющийся в Виргинию или в Каролину. В порту несколько шхун, между прочим, судя по осадке — три из них точно с опустевшими трюмами. Так что с неграми торопиться не надо, выждем денек-другой, уж прокормим как-нибудь. А тем временем — шхуны эти пустые навестить.

— Молодец, девчонка! — старый пират восхищенно присвистнул. — Вот уж не думал, что у тебя столь внимательный взгляд.

— Обычно женщины все внимательны, дядюшка.

— А вот и лавка, господа! — остановившись, Полушка Эд обвел широкие, призывно распахнутые настежь двери торгового заведения с таким видом, будто сей промтоварный магазин принадлежал лично ему или, уж по крайней мере, он там работал старшим продавцом, товароведом или приказчиком.

— Что ж, вот, получи!

Дядюшка Сэм сунул в подставленную ладонь парня пресловутый пиастр или песо — испанский талер, серебряную монету весом в двадцать пять грамм и достоинством в восемь реалов (восьмерик), отчеканенную из американского серебра в неимоверном количестве и фактически — наравне с золотыми дублонами (они же — пистоли), игравшую роль мировой валюты. Этакий серебряный доллар раннего Нового Времени.

Для Громова в лавке отыскался вполне приличный, выкрашенный в цвет индиго кафтан доброго английского сукна с шелковыми фестонами, пришедшийся Андрею впору, и, вкупе с такого же цвета кюлотами, шелковая белая сорочка и старые, но вполне еще крепкие туфли, составившие вполне приличный костюм. Подумав, капитан еще прикупил темно-синюю шейную ленту и алую шелковую перевязь с легкой парадной шпагой, да модную, обшитую золотистым галуном шляпу с загнутыми треугольником полями. Конечно же все продававшееся в лавке добро было краденым, точнее — добытое в ходе лихих пиратских рейдов, чего вовсе и не скрывал хозяин промтоварного заведения — усатый, чем-то похожий на турка толстяк, представившийся как Джефри Мидлтон, купец.

— О, эта шпага, сэр, принадлежала какому-то важному французскому кавалеру, шевалье, а может быть, даже маркизу или графу… Не желаете ли золотой перстень с изумрудом?

— Пока нет, — поскромничал Громов, не желавший слишком уж тратить корабельную казну.

— Жаль, жаль. Хорошее кольцо — уйдет враз, потом такого не купите.

Прощелыга купец скривил тонкие губы в хитроватой улыбке, свойственной продающим краденую лошадь цыганам, главам нетрадиционных религиозных сект и вороватым российским чиновникам, вызванным к начальству на ковер по какому-то уж совсем мелкому делу.

— Ах, ты ж боже мой! — примеривший очередной камзол боцман с восхищением посмотрел на появившихся из смежной комнаты девушек в новых, только что купленных платьях.

Надо сказать, обе юные дамы вполне заслуживали восхищения и в простых своих одежках (а лучше — без оных), однако теперь было совсем другое дело! Грациозная, в муаровом, цвета морской волны платье, сшитом по последней французской моде — с глубоким вырезом — декольте — Бьянка выглядела истинной королевой, а ее подружка — принцессой: к пышным рыжеватым волосам Камиллы очень шел желтый цвет, плюс еще зеленые шелковые вставки, бантики, бисер…

— Ну девки, — дядюшка Сэм по-простецки хлопнул себя по ляжкам. — Вам бы еще брильянты…

— Лучше какие-нибудь башмаки, дядюшка, — показала босую ногу Камилла. — Мои-то старые как-то не особо к этому платью подходят.

— Будут, будут башмаки! — распушив усы, хозяин лавки истово перекрестился на висевшее в углу торгового зала массивное золотое — или, скорее всего, позолоченное — распятие. — Клянусь Святой Девой Гваделупской — будут! Уже к вечеру… или, самое крайнее — завтра к утру.

— Завтра и загляну, — тряхнула рыжими волосами девчонка. — Обязательно. Только вы меня ждите, господин Мидлтон, ага?

— Договорились, моя госпожа!

Приложив руку к сердцу, купец галантно поклонился и, проводив важных покупателей до самой улицы, еще долго махал им вослед рукою, а, когда вся процессия скрылась из виду, подозвал из лавки мальчишку-приказчика:

— Беги за ними, парень, все разузнай — кто такие, оттуда, надолго ли в наши края? Понятно тебе, бестолочь?

— Понял, хозяин, — пригладив темные волосы, поклонился мальчишка. — Все сделаю, как вы и сказали.

— Ну беги тогда, что стоишь?

— Бегу, господин!

Сверкнув грязными пятками, лавочный мальчик скрылся за углом, без труда нагнав покупателей, уже подходивших к губернаторскому дворцу.

— Прошу вас, господа! — отворив резные ворота, поклонился дюжий привратник, пропуская гостей в обширный, с небольшим круглым прудом, двор.

По всему видно было, что недавно назначенный хозяевами острова губернатор привык жить на широкую ногу, правда, ввиду местной специфики, много чего опасаясь: окна дворца прикрывали массивные металлические решетки и ставни, у ворот стояли на часах вооруженные фузилеры, а по обе стороны от крыльца располагались две двадцатичетырехфунтовые пушки на полковых — с большими колесами — лафетах. Как успел заметить проходивший мимо Громов, пушки были хорошие, бронзовые.