Николай Берг - Лёха

Шоферня была сильно удивлена, когда напоролась на засаду. Рота была удивлена, как быстро немцы наладили переправу. А дальше через несколько часов притащилось два этих самых сине–зеленых танчика с деревянными ведущими колесами, подошла какая‑то унылая пехота — Семёнов тоже вслух заметил, что у тех, кто атаковал их в первый раз и вид был молодцеватей и автоматов побольше и действовали они нагло и бодро, бегали быстро и сноровисто, а эти какие‑то были унылые, медлительные и сплошняком с винтовками. Но и унылые достаточно умело обложили остатки роты и основную расправу учинили как раз нелепые танчики, беспрепятственно расстреливая сослуживцев Семёнова с безопасного расстояния. Вот тогда‑то Уланов и вывел остатки взвода, рванув вперед, раз назад запрещено. Ну а потом вот нашли в лесу летуна, после беседы с взводным, летуна приказано доставить к своим. Взводный помер. Собственно — и все.

Пока Петров пел соловьем, Семёнов вытащил мешок, который называл кисетом и предложил табачку. Жанаев и старший сержант бодро оторвали от пущенного по кругу листка с надписью «расходная ведомость» по квадратику бумажки, аккуратно высыпали на него пару щепоток самосада, аккуратно послюнили краешек и ловко, по–цирковому, словно фокус показали, свернули цыгарки. Семёнов и Петров сделали то же, но без лихости.

Лёха отказался, так как в его время курили в основном девушки, и для него это было не вполне мужским занятием, а мамлей горестно вздохнул и попросил своего напарника, чтоб тот и ему цыгарку свернул. Спесивцев привычно ухмыльнулся, отпустил шпильку, что надо было быть проще, а не курить городские сигаретки, словно пижон какой‑то, но свою самокрутку отдал, а себе так же ловко свернул другую. Пару минут сосредоточенно дымили, причем Лёха отметил, что запах дыма не такой паскудный, как от современных ему сигарет, вполне нюхать можно без отвращения.

— Понятно — наконец сказал мамлей.

— Что понятно — переспросил Петров.

— То, что сидим мы в немецком тылу. И они этот тыл, как и положено, по уставам — чистят. Ясно, что служба охраны тыла не такая боевитая, как ударные части, ну, да и мы тоже не те, что в начале были. Вот и вам вполне старья хватило. И нам, не ровен час, если напоремся — тоже хватит с походом. Даже такого хлама, как Рено. У него, как ни верти, броня пулю держит и наш пулемет ему только для шумового беспокойства. А у него — пушечка. И всех делов. Как дуэль на мясорубках, любое попадание — смертельно. Ладно, пока живы — не помрем. А помрем, так живы не будем. Вопрос остается тот же — что у нас с танком такое, что оно, извините за выражение, (тут мамлей подмигнул Петрову) ехать не хочет?

— Свечки могли засраться — выдал свою версию некурящий Лёха.

— Нет, свечки мы проверили и прожгли. Думаешь с чего мы такие поросята? — возразил младший лейтенант.

— Все равно что‑то засралось — уперся Лёха. Он понимал, что ничерта не смыслит в этом дурацком танке, но слово было подходящим, раз танк сначала ехал, а потом перестал.

— Может вывести его из строя окончательно, да и вместе с нами пеше? — предложил Семёнов, поднимаясь со своего места, чтобы подменить Жанаева. Все равно в технике Семёнов ничерта не понимал, а как от караульщика — могла быть большая польза. Это уже и Лёха понимал.

— Жалко! — с сожалением отозвался Спесивцев — это ж машина все‑таки. Сорок лошадиных сил, три тонны брони. Если попадутся немцы без артиллерии — мы им колбасы наварим в свою очередь. Не везде же у них танки!

— Фигасе! — удивился про себя Лёха. Сорок лошадок! Как у Дэу–Матиз! Ну, действительно танк, извините за выражение. Как же это он ездит? Да еще и плавает??? Но вслух ничего не сказал.

Вообще этот танк был какой‑то не то, что несуразный… Старомодный — вот точно. Для глаза Лёхи это чудо армейской техники было очень непривычно. Вот Т-34 — те нормально смотрелись на своих постаментах. А это… И смешные узенькие гусеницы и странные тележки с словно игрушечными колесиками по бортам и башня цилиндром. И особенно — покрашенные зеленым досочки над гусеницами. Деревянные к слову. Ну, бронетехника — у одних колеса деревянные, у других — вон, скамеечки.

Усатый поймал его взгляд, понял его правильно и усмехнулся кривовато:

— Ну что есть, то есть. Логинов, вон, тоже все время страдает, потому как влюбился с первого взгляда в какой‑то мифический танк. А приходится ездить, что нашлось — что прямо на дороге валялось.

Логинов покосился, потом буркнул:

— Вот видел я Ворошиловский танк — вот это моща! Огроменный, башня с баньку размером, пушка еще больше, наверное, такая как в корпусном полку. И броня, наверное, толстая. Вот — это мощь! А эта плюшка — немощь.

— Ты тише говори, а то машинка услышит и обидится — опять грустно усмехнулся Спесивцев.

— Клим Ворошилов танк называется. КВ сокращенно. Две модификации КВ-1 и КВ — 2. Башня здоровенная? Кубиком? Пушка толстая и короткая? — спросил Лёха. Логинов кивнул удивленно.

— Тогда это КВ-2. У него гаубица в 152 миллиметра калибром. Не получилось бы у вас с КВ-2 — заявил уверенно Лёха. И пояснил, чтоб остальным понятно было:

— Там экипаж — аж шесть человек. И тяжеленный он, не по всякому мосту пройдет. 52 тонны как‑никак. Доворот башни медленный, и сведение долгое. А сам танк здоровенный по силуэту, по нему как раз влепить не сложно.

— И все равно не сравнить! Не трогайте мою светлую мечту своими грязными лапами — уперся Логинов.

Лёха пожал плечами. В той самой компьютерной игре про танки был у него и КВ-2. Не шибко — то понравился. А вот этого Т-38 в игре и в помине не было, там такие пулеметные танкетки отсутствовали вообще. Понятно, что даже ляйхттрактор бы не вспотел, с парой таких танкеток разобравшись.

— Интересно, товарищ старший писарь финчасти, откуда у вас такие знания о наших танках? — тонко усмехнулся Спесивцев, прищурив глаза. Петров подобрался, напрягся.

— Это как раз понятно — остановил его подозрения младший лейтенант, покосившись на Петрова.

— Да ну? — уперся башнер.

— Лапти гну. Ясно, что летунам информацию про новую технику сразу дают — чтоб по своим не влепили, если что. А штабники всегда в курсе всего и всегда. Это вот нам все секретно, будь оно неладно трижды. И все равно танк хорош был! — заявил мамлей.

— Его сделали специально для линии Маннергейма — опять блеснул знаниями Лёха.

— А здесь он с какой стати оказался? — удивился Петров.

— Линию Маннергейма доломали раньше. Ну а танки эти сюда, куда еще‑то? — ответил Лёха.

— Ладно, пока мечтай о КВ, а я вот прикинул, что наш летательный товарищ где‑то прав. Мы с тобой, например, топливный фильтр не проверяли — уверенно заявил бывший кавалерист, со смаком досасывая цыгарку до конца, так, что уже и пальцы жгло.