Борис Чурин - Временной узел

Проблема с унитазом решилась довольно быстро. Начальник ЖЭКа жил на одной лестничной площадке с семьей Жумагуловых, и уже спустя полчаса после звонка ему в дверь стучался сантехник.

Проблема с чашкой из сервиза, в принципе, была неразрешима. Разбитую чашку не восстановишь, а потому оставалось лишь горевать и попрекать мужа.

С дачным домиком вопрос обстоял сложнее. Прежде всего, следовало установить, действительно ли дом придется строить заново, как утверждает председатель кооператива, или можно обойтись ремонтом. Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо было ехать на дачу. И сделать это следовало как можно быстрее, пока ушлые соседи не растащили доски, из которых был сбит домик.

– Сегодня, после полудня поеду, – решила Куляш Сериковна, садясь в трамвай, чтобы ехать к месту своей работы, общежитию физико-математического факультета КазГУ. Комендантом этого общежития товарищ Жумагулова работала уже несколько лет и за это время прекрасно освоила все тонкости своей профессии. Она быстро прикинула в уме план неотложных мероприятий, которые необходимо было выполнить сегодня. Прежде всего, нужно подготовить комнаты для заселения в них абитуриентов. Для этого следовало проверить наличие матрасов, одеял и подушек на каждой кровати. В трех комнатах, в 7, 12 и 34 остались жить студенты. Все девушки. По две в каждой комнате. Их всех надо поселить в одной, 34. Тесновато будет, но ничего – лето, потерпят. С этого мероприятия и решила начать свой рабочий день комендант общежития.

Взяв в каптерке связку ключей, Куляш Сериковна твердой начальственной походкой двинулась по коридору. Первой на ее пути оказалась комната под номером 7. Там Куляш Сериковна застала одинокую девушку с вязальными спицами в руках. Строгим, не терпящим возражения голосом, комендант общежития дала указание девушке перебраться вместе со своей соседкой в комнату 34 не позднее сегодняшнего вечера.

Далее по ходу движения коменданта располагалась комната под номером 12. Куляш Сериковна толкнула дверь, но та оказалась запертой. Недовольно ворча, комендант полезла в карман за связкой ключей. В этот момент из-за двери неожиданно послышался женский крик. Куляш Сериковна вздрогнула и застыла на месте, напрягая слух. Через несколько секунд крик повторился, хотя, как показалось Жумагуловой, принадлежал он другой женщине. Куляш Сериковна решительно сунула ключ в замочную скважину и, повернув его там, распахнула дверь. Представшая ее взору картина, повергла коменданта в ужас. На одной из кроватей лежали друг на друге две обнаженные девушки. В той, что была снизу, Куляш Сериковна признала студентку второго курса Сабитову. Девушку, расположившуюся задницей вверх, Жумагулова видела впервые. Обе девицы лежали с закрытыми глазами, а губы их слились в страстном поцелуе.

Некоторое время Куляш Сериковна, молча, взирала на происходящее, не в силах открыть рот. Лишь героическим усилием воли ей все же удалось преодолеть оцепенение. Вдохнув полной грудью воздух, она, наконец, смогла выказать свое возмущение.

Я чувствовала, что это еще не конец, что за первой волной вот-вот последует вторая. Прижавшись всем телом к Полине, втиснув язык между ее зубов, я ждала этой волны, предвкушая новые наслаждения. Неожиданно слух мой резанул крик, похожий на визг раненного во время охоты зайца. Я повернула голову и увидела в дверях незнакомую полную женщину с отвисшим мясистым подбородком. Руки женщины с растопыренными пальцами были раскинуты широко в стороны, словно она вознамерилась обнять ствол векового дуба. Налитые кровью глаза вылезли из орбит. В следующий момент, лежащая под мной Гульнара, с такой силой пихнула меня в грудь, что я, перевернувшись, грохнулась на пол. Сама же она, вскочив на ноги, принялась суетливо искать свои трусики. Женщина, тем временем, продолжала орать:

– Шлюхи! Извращенки! Матерей своих позорите! А может, это они вас такой срамоте научили?!..

Про маму она вспомнила, конечно, зря. Кровь ударила мне в голову. Какая-то жирная свинья будет всуе поминать недобрым словом мою мать?! Мою маму, которую поганые ублюдки вроде этой крикливой бабы сгубили в лагерях?! (Правда, в лагере погибла мать Валерия Воронкова. Но в тот момент мне некогда было разбираться, кто я и кто моя мама.) Ну уж, дудки!

Одним резким движением я оказалась на ногах. Еще два молниеносных прыжка, и я оказалась возле вмиг притихшей женщины. Подобно дикой кошке, я запрыгнула на мою обидчицу и обеими руками вцепилась ей в волосы. Женщина завопила пуще прежнего. Отбиваясь от моих атак, она попятилась к двери и выскочила в коридор. Здесь ей удалось скинуть меня со своих плеч. Продолжая истошно вопить, она бросилась по коридору к выходу. Я вернулась в комнату и закрыла дверь. Гульнара к тому времени уже успела натянуть трусы и накинуть халат. Руки ее дрожали, а глаза были полны слез.

– Что же теперь будет?.. Что же теперь будет?.. – повторяла она, безуспешно пытаясь застегнуть пуговицы халата. Я шагнула к ней и обняла за плечи…

Неожиданный стук в дверь прервал рассказ моей попутчицы. Мы с Ириной одновременно вздрогнули и удивленно переглянулись.

– Да, да. Входите, – крикнул я.

Дверь купе поползла в сторону, и в ее проеме показалась девичья фигура.

– Гульнара!? – Ира вскочила с места, – что случилось?!

Пришедшая к нам девушка виновато улыбнулась.

– Мой сосед… он так громко храпит… я не могу уснуть. Ты сказала, что в вашем купе есть свободные места (после этих слов мне стало понятно, куда так подолгу отлучалась Ирина). Можно я посплю здесь?

– Конечно, конечно, – захлопотала вокруг подруги Ира, – ты на какой полке хочешь лечь, на верхней или на нижней?

– Если можно, на нижней, – вновь улыбнулась девушка, – я боюсь спать наверху.

– Ложись внизу, – охотно согласилась моя попутчица, – мне не привыкать спать на верхней полке.

Она уложила Гульнару на свое место, а сама полезла наверх. Через пару минут девушки затихли. Некоторое время я сидел в тишине, нарушаемой лишь стуком вагонных колес. Я надеялся, что когда Гульнара уснет, мне удастся продолжить разговор с Ириной. Мне страшно хотелось услышать продолжение ее рассказа, а главное, узнать, что означает поездка Гульнары в одном с ней поезде. Однако вскоре с верхней полки до моего слуха донеслось мерное посапывание, означающее, что мое любопытство останется неудовлетворенным. Я досадливо крякнул и вытянулся на своем ложе.

Под утро меня разбудил голос проводника.

– Через сорок минут Джамбул. Сдавайте постельное белье.

Я встал, оделся, сдал белье и взглянул на часы. До прибытия поезда в Джамбул оставалось четверть часа. Я сел на свое место и, вглядываясь в темноту окна, пытался разглядеть признаки приближающегося крупного города. Время от времени я бросал взгляды на верхнюю полку в надежде еще увидеть лицо Ирины, однако видел лишь ее затылок. Вскоре за окном замелькали городские огни, а еще через несколько минут я почувствовал, как поезд постепенно стал снижать скорость своего движения. Я встал и потянулся к портфелю.